Мои ноги задрожали, когда я поняла, в какой опасности мы с Кассианом оказались.

– Элизьен не могла поступить иначе. Это был единственный шанс, чтобы спасти тебя. Мы отведем вас наверх. Мне очень жаль, Элиза.

У меня все еще находился туз в рукаве. Я владела печатью. Должно быть, это сводило Дэмиана с ума. Он выиграл битву, но не войну. Я гордо подняла голову. Стражники вывели нас на поверхность. На улице было ужасно холодно, но это не помешало сотням зевак – представителям всех народов собраться на лугу, чтобы присоединиться к исполнению приговора. Интересно, сколько людей ожидали нашей смерти? Мы вышли за ворота замка. Озеро замерзло, а дыхание водяных драконов застывало маленькими капельками, которые со звоном падали на ледяную гладь.

Несмотря на то что здесь присутствовало множество разных людей, наступила жуткая тишина, когда Мерлин развернул пергамент и вынес приговор:

– Человеческая девушка Элиза и эльф Кассиан обвиняются в использовании черной колдовской печати с целью погрузить Аваллах в зиму. Вас обвинили в том, что вы убили сивиллу Мойру и Виктора де Винтера и погубили Священное древо.

Вокруг все засуетились, и стражники с трудом сдерживали народ. Я не знаю, было ли это протестом или одобрением.

– Верховный суд, – продолжил Мерлин, – согласился со всеми пунктами. Обвиняемые были признаны виновными.

Снова послышались крики и свит. В этот раз это явно было протестом.

– В наказание, – Мерлин повысил голос, – вы будете изгнаны из волшебного мира на всю оставшуюся жизнь. Кассиан лишается прав своего народа, а Элиза обязана выдать печать Белиозара или – если это невозможно – сообщить Совету о ее местонахождении.

Толпа роптала, пока мой взгляд скользил по моим друзьям, однако человека, которого я искала, нигде не было. Я не видела Рубина со дня смерти Виктора. Где он был? Скай выглядела так, словно вот-вот разобьется на осколки, а Фрейзер с непроницаемым лицом держал ее в объятиях. Кассиан взял меня за руку и сделал первый шаг. Толпа перед нами расступилась, освобождая нам путь к эльфийскому порталу, открывшемуся для нас на лугу. Крики и визги стихли, и вместо них кто-то начал напевать мелодию. Никогда не слышала ничего подобного. Все больше людей присоединялись к ним, и мелодия взметалась в кристально чистое небо. Кассиан выпрямился и сжал мою ладонь.

– Они прощаются с нами и опротестовывают решение Совета, – прошептал он. – У тебя много друзей. Ты им нравишься. Они не забыли о том, что ты вернула Элизьен и разрушила Дом желаний. – Его губы растянулись в гордой улыбке.

На глаза навернулись слезы умиления, когда толпа последовала за нами, сопровождая нас к воротам и напевая эту прекрасную мелодию.

Мы остановились перед порталом, и хотя лицо Дэмиана неодобрительно скривилось, Брюс крепко прижал меня к себе на прощание. Моргайна смахнула слезы с глаз крошечной тряпочкой и сунула ее в карман моих брюк.

– Возьми ее, – с грустью сказала она. – Тебе она нужнее.

– Но это же твой кусочек флага Фейри. – Я не могла его принять.

– Я тут в безопасности, а ты, возможно, нет. – Моргайна скрестила руки за спиной. – Теперь он твой.

Квирин оттолкнул ее в сторону. Я наклонилась к нему и поцеловала его в морщинистую щеку.

– Спасибо, что пришел.

– Береги себя, малышка, – пробормотал он. – А ты не расстраивай ее. – Он ткнул Кассиана пальцем в живот.

Рэйвен подарила мне на прощание украшенный узорами нож.

– Скоро увидимся, – заверила меня она. – Мы не позволим ему победить.

Эмма крепко прижала меня к себе.

– Мы бережем печать Вангуун, – прошептала она. – Он ее не получит. Нас, людей, не так-то просто одолеть.

Коллам пожал руку Кассиану, а затем обнял меня, в то время как Джейд, повиснув на шее брата, заливалась слезами.

– Береги ее, – потребовал Кассиан от Джоэля, который стоял рядом с ним. – Она слишком часто попадает в неприятности.

– Можешь положиться на меня. С ней ничего не случится, – пообещал шелликот, уводя прочь рыдающую Джейд.

Мерлин шагнул ко мне и взял мои руки в свои.

– Ты очень храбро идешь по жизни, Элиза, – сказал он, добродушно кивая. – Но иного я от тебя и не ожидал.

Я опустила глаза. Возможно, было бы разумнее довериться ему раньше. Отдай я ему печать сразу, может быть, всего этого не случилось бы.

– Хорошенько заботься о печати, – шепотом попросил он. – Береги ее. Это было твоей задачей с самого начала. Не сдавайся. Зло растет.

Значит, он тоже не поверил, что мы оставили печать у жриц.

– Это уже не наше дело, – сказал Кассиан позади меня. – Отныне вы будете сражаться без нашей помощи. Элиза больше не станет подвергать себя опасности ради вас. Я этого не допущу.

– Он не это имел в виду, – смутилась я. – Он просто злится. Ты ведь его знаешь. – Я хотела улыбнуться Мерлину, но мне это не удалось, потому что прощание давалось мне нелегко.

– Я имел в виду именно то, что сказал. – Кассиан приобнял меня за плечи. – Идем.

Мелодия разносилась по чистейшему воздуху еще настойчивее. Я обернулась в последний раз. Несмотря на сверкавшие на резцах замка в солнечном свете снежинки, Аваллах выглядел великолепно. Таким я его навсегда и запомню.

Дэмиан шагнул вперед и протянул ко мне руки. Облаченные в белое воины Рэйвен тут же протиснулись между нами, отчего его лицо исказилось от ненависти.

– Я найду тебя, и тогда ты скажешь мне, где печать, – тихо пригрозил он. – Тебе от меня не сбежать.

Я сглотнула. Он никогда не оставит нас в покое. На секунду я даже задумалась, а не оставить ли ему печать. Но тогда все было напрасно. Я не могла поступить так с Виктором.

Кассиан решительно провел меня через врата, хотя мои ноги этому отчаянно сопротивлялись. Я чувствовала его руки на своей талии и губы у виска. Я вернулась не одна. И сейчас это меня утешало.

По другую сторону нас ждали темнота и детский смех. Здесь оказалось значительно теплее, чем в Аваллахе, хотя в моем мире был конец октября. Я шагнула в сторону, чтобы пропустить Фрейзера и Скай. Врата исчезли, и мы очутились на том же маленьком заднем дворике, с которого отправились в Аваллах на праздник Самайна. Мы вернулись, но больше никогда не станем прежними. Дети выкрикивали хеллоуинские лозунги, пока мы молча шли к дому тети Линдси.

– Я так устала, – выдохнула Скай. Для нее это приключение закончилось катастрофой, и я задавалась вопросом, переживет ли она когда-нибудь потерю Виктора.

– Как думаешь, стоит ли мне позвонить отцу и попросить его присматривать за бабушкой? – спросила я у Кассиана, сидя в своей постели в Стерлинге и слушая равномерное дыхание Скай.

Моя постель казалась мне чужой после столь долгого отсутствия, да и Кассиан здесь смотрелся неуместно. Надо будет пройтись с ним завтра по магазинам.