В дыму сухо щёлкают выстрелы – кто и по кому стреляет? Ни хрена же не разглядеть…

– Беглец – группа четыре.

– Здесь Беглец.

– Слышу бой на позициях третьей группы. Визуально ничего не наблюдаю.

Что там произошло – неизвестно. Но на связь никто из этой группы так и не вышел… вообще больше никогда.

– Беглец – группа пять!

– Слушаю!

– На нас идут две машины – слышу лязг гусениц. Работаем… Будьте готовы накинуть нам сюда из АГС – там, по ходу, ещё и пехота топает.

– Принял.

Кивнул связист – он слышал наш разговор. И торопливо забормотал что-то в микрофон – наводит расчеты АГС на это место.

Хренак!

Ого, вот это наподдало!

В дыму мелькнул огонёк… разросся… и вот уже чадное пламя весело пляшет над землёй. Что-то там ребята основательное такое подпалили!

Выстрелы посыпались, как горох из вспоротого мешка, бабахнул ещё один разрыв.

– АГС! Скорее!

Где-то в тылу закашляли автоматические гранатомёты.

– Группа пять – Беглецу.

Тишина в эфире…

– Здесь Крапива! Танки!

Да вижу я…

Две машины.

Всего две!

Значит, ребята там, в поле, погибли не зазря – четыре танка остались стоять где-то в дыму. Прорвались всего две стальные коробки. Ну-ну… если там у кого-то наблюдается преждевременное веселье – так это зря… ничего ещё не кончилось!

– «Бобрам» – готовность!

– Беглец – Крапиве!

– Здесь Беглец.

– К нам топают человек десять. Тащат с собою пулемёты. Полагаю, что они хотят занять дот.

Ну, собственно говоря, идея здравая…

Но танки ещё не ушли и вполне могут ударить из пушек по амбразурам. И тогда доту конец, с такой дистанции они его расстреляют прямой наводкой. А он их даже и не поцарапает…

– Беглец – «Бобру»-раз!

– На связи.

– Прошу разрешения отвлечь танки.

Шанс?

Небольшой, если честно… Одна надежда – орудия танков сейчас смотрят на дот, а броневик выскочит совсем с другой стороны.

– Работайте, «Бобёр»! Крапива – готовность!

Шустрая машинка быстро вынырнула из-за угла и резко затормозила – клюнул вниз длинный ствол пушки.

Секунда… другая… колебания ствола прекратились, он шевельнулся, разворачиваясь в сторону цели…

Гах!

Мимо!

Дрогнула танковая башня, поворачиваясь к противнику. Первому, которого наконец-то удалось увидеть в прицел!

Гах!

Брызнули звенья гусеницы. Есть один!

Бух!

Бух!

Снаряды подняли тучу песка и обломков камней на том месте, где только что стояла вёрткая машинка. Вёрткая, не особо-то и большая – но очень даже кусачая!

– Беглец – Михе!

– Здесь Беглец!

– Во втором эшелоне идут какие-то броневики на гусеницах и ещё парочка танков. Но эти какие-то… словом, поменьше они будут.

– Сколько их там всего?

– Броневиков… меньше десятка, это точно. Отсюда видно не очень…

– Понял тебя! Встретим!

Взгляд на дорогу, подбитый танк стоит, вертит башней. А второй куда-то пропал… Да и хрен с ним, далеко не уйдёт.

Тычу рукой в направлении подбитого.

– Этого – убрать к чертям свинячьим! Он по доту может прямой наводкой отработать – мало не станет!

Сразу в трёх местах вскочили вёрткие фигурки. И рванулись напрямик к стальной громадине.

Один боец… ну пускай даже и трое – и стальная крепость! Что они могут с ним сделать? Гранатомётов у них нет…

Но сидящие под бронёй люди, по-видимому, думали иначе – танк заворочал башней, выцеливая бегущих. Неудобно он стоит, курсовой пулемёт (если он там есть) может стрелять только вперёд. Для стрельбы из спаренного надо повернуть башню, а бегущий человек смещается туда-сюда гораздо быстрее, нежели танк её поворачивает.

Значит, используют тот пулемёт, что стоит наверху, – этот крутить гораздо удобнее.

– Глазастые, цель – подбитый танк! Не дать ему возможность задействовать башенный пулемёт!

Как в воду глядел!

Распахнулся люк, и вынырнул оттуда танкист. И сразу же потянулся к пулемёту.

Да-дах!

Первым выстрелить успел, собака…

Запнулся один из бегущих, повело его куда-то в сторону… всё… Упал парень на дорогу.

А пулемёт уже разворачивается в другую сторону.

Ударило и танковое орудие – мимо. А чего пушка, а не пулемёт?

Впрочем, и это оказалось достаточно эффективным – бегущего сбило с ног, и он катанулся куда-то в сторону.

Разразился длинной очередью и башенный пулемёт.

Выстрелов снайперов я не слышал, но результат рассмотреть вполне мог. Пулемётчик обвис на своём оружии, и ствол пулемёта задрался в небо.

Но попасть и во второго бегущего он всё-таки смог.

– Черт! – ударяю кулаком по стене. – Да сбейте же его кто-нибудь!

– Командир! Смотри! – окрик справа.

Около танка поднимается какая-то фигура. Тот, второй, по которому из пушки стреляли! Жив, однако! Он в «мёртвой» зоне, танкисты его сейчас видеть не могут.

Парень медленно лезет наверх. Оступается, падает – но не останавливается. Похоже, что это не осталось незамеченным. Или скорее уж неуслышанным – из танка выбрасывают парочку ручных гранат. Вылезать после того, как отбросил копыта пулемётчик, никто уже больше не рискует. Тело уже пробовали втянуть назад, чтобы закрыть люк, но что-то у них с этим делом не получается. Видать, стрелок слишком уж крепко вцепился в пулемёт.

На дороге бахают разрывы – ползущий наверх человек дёргается. Похоже, ему и тут прилетело.

А из-за камней вскакивают ещё три фигурки – и танк разворачивает башню в их сторону. Блин, вот сейчас и нам дымовухи не помешали бы!

Бух!

Бьёт танковая пушка.

А человечек на танке вдруг выпрямляется.

Я не вижу отсюда, что он там делает, но из башни вдруг вырывается вверх ослепительная струя пламени!

Вспышка!

По ушам тяжело ударил взрыв – и тяжёлая танковая башня как-то неожиданно медленно поднимается вверх.

И падает метрах в двадцати от дороги…

– Командир! Второй эшелон на подходе!