– Извини, пожалуйста, – сказала она Бетти, опустив трубку на рычаги. – Заплесневелые клёши!.. Обоссанные дубленки!.. Как говорится, от великого до смешного… – Она улыбнулась. – Ладно, кажется, мы с тобой обо всем договорились. Передавай привет моему кошмарному братцу. Увидимся завтра, о’кей? Надеюсь, у меня будет что тебе рассказать.

На прощание она расцеловала Бетти в обе щеки и пожала руку – пожалуй, даже немного крепче, чем подразумевала ситуация. Тепло улыбнувшись, Александра закрыла дверь, и Бетти двинулась вниз по лестнице, чувствуя прилив воодушевления и уверенности. Подвинься, великий Шерлок! Она продолжит дело Питера Лоулера и доведет его до конца.

Выйдя из здания, Бетти направилась к станции метро Тотнем-корт-роуд, чтобы доехать до Холланд-парка. Наконец-то, думала она, пытаясь справиться с сердцебиением. Наконец-то она взялась за поиски Клары Каперс как следует.

Только потом ей пришло в голову, что Александра обращалась к ней на «ты», а она отвечала ей точно так же, причем произошло это совершенно естественно и незаметно для обеих. Не означало ли это, что Сохо в конце концов ее принял?..

Это было совершенно не исключено.

Дом № 21 по Абиндон Виллас оказался едва ли не самым красивым на этой живописной исторической улице. Небо было голубым и совершенно безоблачным, вишневые деревья, высаженные вдоль тротуаров, пышно цвели, и в воздухе плыл их тонкий аромат, перебивавший даже обычную лондонскую гарь. Стены домов, отделанные белоснежным штукатурным гипсом, казались декорациями для съемки фильма о счастливой любви.

Напротив нужного номера Бетти ненадолго остановилась, чтобы внимательно рассмотреть дом. Это был особняк с классическим симметричным фасадом, трехэтажный, слегка вытянутый в высоту. Вместо обычного палисадника перед ним была устроена парковочная площадка на четыре машины. Отправляясь сюда, Бетти приобрела в универмаге Смита одноразовый фотоаппарат. Сейчас она достала его из сумочки и быстро сделала несколько снимков дома с противоположной стороны улицы, после чего спрятала аппарат обратно. Интересно, спросила себя Бетти, бывала ли Арлетта в этом доме? Быть может, она даже жила здесь какое-то время. Бетти было известно, что в двадцатые годы подобная традиция существовала: молодая девушка, впервые приехав в Лондон, в девяносто девяти случаях из ста останавливалась не в отеле, а в доме родственников или друзей семьи. А если Джолион ничего не перепутал, то именно в этом доме на Абиндон Виллас жила когда-то лучшая школьная подруга его матери.

Перейдя улицу, Бетти приблизилась к дому. Как и было написано в документах Питера Лоулера, сейчас он был разделен на четыре квартиры: на панели рядом с двойной входной дверью она увидела кнопки звонков с буквами А, В, С и D. Заслонив глаза от света, Бетти прижалась лбом к стеклянной дверной панели, пытаясь рассмотреть, что находится за ней. Она увидела большой вестибюль, куда выходили две двери, и широкую двойную лестницу, которая, изгибаясь, вела на промежуточную площадку. Посреди вестибюля на небольшом постаменте стояла огромная ваза с искусственными цветами.

Отступив обратно на мостовую, Бетти некоторое время рассматривала высокие, ростовые окна первого этажа. Окна справа были занавешены тюлевыми занавесками. На окнах слева занавески были отдернуты, и она увидела часть богато и безвкусно обставленной комнаты: желтый позолоченный торшер с бахромой, кушетку цвета слоновой кости с изогнутыми деревянными подлокотниками и угол современного платяного шкафа темного дерева.

Бетти вздохнула.

Похоже, в доме не осталось ничего, что было бы хоть как-то связанно с Арлеттой, с ее друзьями и их жизнью. Теперь это был просто дом, хотя и стоя́щий на очень красивой улице, и жили в нем, скорее всего, люди, не имевшие никакого отношения к эпохе «золотых двадцатых», как выразилась Александра. Тонкая ниточка, связывавшая особняк Миллеров с прошлым, оборвалась в тот самый момент, когда он был разделен на квартиры.

Бетти была уже готова повернуться и уйти, когда заметила, что небольшая деревянная калитка, ведущая в сад за домом, слегка приоткрыта. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет и никто не следит за ней из окон, она шагнула к калитке. Бетти знала, что искать в саду следы человека, который то ли жил, то ли не жил здесь семьдесят пять лет назад, скорее всего, бессмысленно, но после непродолжительного размышления ей пришло в голову, что раз уж она все равно здесь, почему бы не попытать счастья?

И она толкнула калитку, открывая ее пошире.

Низко пригнувшись, Бетти на цыпочках прокралась мимо окна в боковом фасаде, миновала несколько мусорных контейнеров и оказалась на аккуратно подстриженной травянистой лужайке. Обойдя лужайку по самому краю (меньше всего ей хотелось, чтобы кто-то из жильцов, выглянув в заднее окно, увидел незнакомую девушку, которая топчет чужой газон), она приблизилась к росшим в глубине сада деревьям, между которыми были высажены розовые кусты. Здесь Бетти решила задержаться, чтобы под их прикрытием как следует рассмотреть задний фасад особняка. Чувствуя, как поддается под ее ногами сырая, рыхлая земля, она встала за самым толстым деревом и выглянула из-за ствола.

Вдоль первого этажа заднего фасада дома тянулась длинная, огороженная кованой решеткой веранда, куда выходили две пары двойных дверей. Окна нижнего и обоих верхних этажей оказались плотно зашторенными, и Бетти снова почувствовала себя разочарованной. Несмотря на это, она сделала еще один снимок особняка и уже собиралась выбраться на улицу, как вдруг ее внимание привлекли какие-то глубокие царапины на стволе дерева, за которым она пряталась. Проведя по ним пальцем, чтобы очистить от красноватой лондонской пыли и соскрести мох и лишайники, она слегка отстранилась, чтобы получше рассмотреть то, что было на стволе.

В коре было вырезано довольно большое сердце, внутри которого можно было увидеть короткую надпись, состоящую из букв Г. и А., соединенных плюсиком. Под сердцем были вырезаны два косых креста, которые могли означать и два поцелуя, и римскую цифру XX.

Рисунок был довольно глубоким, и хотя с годами царапины заплыли, заросли корой, разобрать его не составляло особого труда.

«А + Г».

Чувствуя, как участился ее пульс, Бетти выхватила из сумочки фотоаппарат, чтобы сделать еще один снимок.

А. и Г. Арлетта и еще кто-то… Может ли ее догадка оказаться верной? Если да, то перед ней было доказательство, что ее бабушка бывала в этом доме с кем-то, чье имя начиналось на «Г». В таком случае, кресты внизу – это не поцелуи, а год. Одна тысяча девятьсот двадцатый год…

Убрав фотоаппарат поглубже в сумочку, она бросилась к калитке прямо через лужайку, не заботясь более о том, что кто-то может ее заметить. К Дому ей нужно было только к пяти, и Бетти решила, что успеет добыть еще какие-то следы пребывания Арлетты в Лондоне. Она просто должна попытать счастье на набережной Челси!

1920

– Если ты возьмешь меня с собой, – заявила Лилиан, теребя жемчужное с серебром ожерелье, – я буду любить тебя до конца моих дней!