Ну вот! Я уже готова на все ответить решительным «да»! Умеет же он на меня странно воздействовать.

И я иду вслед за своим героем, стараясь не вспоминать, что ударом кулака он умеет ломать зубы… Брр! Как много вопросов скопилось и так хочется ответы узнать.

— Алекс, — я догнала его, взяла под руку и постаралась приноровиться к его шагам, — а что ты решил с Риной?

Герой моего романа загадочно улыбнулся, посмотрел в сторону заходящего солнца и промолчал! Я поняла, что ответа не будет, и рискнула действовать наглее — по саду разнесся мой сладострастный стон. Меня проигнорировали, оторвали мою руку от своей, и с самой счастливой улыбкой моя радость потопала… очередной кустик сажать.

— На дорожке, видишь, камень чуть по цвету отличается? — вопросил Алекс, я обиженно кивнула в ответ, и он продолжил: — Подойди, прикоснись двумя пальцами. Просто чтобы не сидела на траве, уже вечереет, можешь и замерзнуть.

Странный он, этот Алессандро, зато любопытно, что там с камнем будет. Я и раньше замечала, что камни по краям дорожки, серенькие такие, размером с мой кулак, так вот они были разные. То есть большинство были обычными серыми, а некоторые серо-голубыми и словно чуть мерцали изнутри.

— Двумя пальцами, — напомнил Алекс.

Я последовала его совету, наклонилась и прикоснулась сразу двумя пальчиками… Камень дрогнул, засветился ярче и начал увеличиваться. Поспешно отойдя на пару шагов, я с искренним удивлением наблюдала за трансформацией уже валуна в небольшой надувной диванчик.

— Теперь садись, — Алекс с полуулыбкой наблюдал за мной, — не бойся, оно тебя не съест.

— Надеюсь, — буркнула я, подошла, потрогала диван — мягкий и теплый. — Алекс, а почему двумя пальцами?

— Чтобы он на двоих раскрылся, если одним пальцем, то на одного, — спокойно ответил мой открыватель чудес и начал копать ямку… лопаткой.

Доисторический век какой-то.

— Алекс, — позвала я его, удобно устраиваясь, — а что, у тебя прислуги нет, чтобы за садом следила?

Он тихо рассмеялся и, аккуратно поместив кустик в ямку, начал рукой засыпать землю, и делал он это с такой… любовью.

— Понимаешь, Лика, — произнес мой любимый садовник, — я очень люблю растения. Люблю их сажать, люблю за ними ухаживать, люблю, когда они растут и меня радуют. Это мой отдых, здесь я успокаиваюсь.

— Я тоже люблю цветы, но, чтобы сажать и в земле ковыряться… э-э-э, неа.

Идеальный мужчина улыбнулся мне и начал поливать кустик из ведра какой-то странной бурой жидкостью.

— А это что? — тут же полюбопытствовала я.

— Удобрение и стимулятор роста, — Алекс даже не обернулся, всецело увлеченный процессом.

— А поливать его кто будет?

— Его не надо поливать, — закончив с ведром, мой герой начал собирать инструментарий, — здесь вода подводится к корням растения, и полив идет в определенное время.

— Под землей?

— Ага, — на меня заинтересованно посмотрели, — а как иначе?

— Ну… не знаю, — так хорошо было сидеть и просто смотреть на Алекса, уютно… — А почему тут так тепло?

— Парник, — ответил мой любимый и занялся другим кустиком.

— Где? — не поняла я.

— Над усадьбой. Не люблю когда холодно… ненавижу просто.

И столько гнева и ярости было в его словах, что я невольно поинтересовалась:

— А что так?

Он внезапно с такой силой сжал свой копательный инструмент, что я отчетливо услышала хруст, а затем уже совершенно спокойный Алекс ответил:

— Пришлось в свое время померзнуть! Вспоминать не очень хочется, прости.

Алекс продолжал оставаться для меня загадкой, и до разгадки было еще очень долго.

— Милый, а как ты со стены спрыгнул? — задала я вопрос, который мучил меня более остальных.

Очень плавно герой моего романа поднялся, приблизился, наклонился так, что теперь обе его руки в перчатках упирались в садовый диванчик по обе стороны от моей головы, и прошептал:

— Уверена, что хочешь узнать?

Намек был двусмысленным, как и сам Алекс, но… когда любимый так смотрит, когда глаза его потемнели от страсти, а губы он чуть прикусил… Все влюбленные — дуры, тут даже и сказать нечего, кроме одного-единственного слова:

— Да…

— Тогда поцелуй меня, — почти приказал герой моих эротических снов.

И я бы подчинилась, но природная вредность ответила:

— Нет!

— Провоцируешь? — подозрительно ласково вопросил Алекс.

— Ага, — не стала увиливать я.

— А не боишься? — он наклонился еще ниже, и теперь я ощущала его дыхание на губах.

— Неа, — я улыбнулась, нежно прикоснулась губами к кончику его носа и прошептала: — Я же знаю, что слово Алессандро Девелри нерушимо… Так что опасаться мне нечего.

— Вот как? — похоже, он получал не меньшее удовольствие от этой игры, чем я.

С другой стороны, я понимала, что в отличие от меня Алекс значительно лучше контролирует эмоции, — военный как-никак.

— Знаешь, Лика, — он вернул мне ласковый поцелуй в самую выдающуюся часть лица, — я не всегда был таким, как сейчас… Я больше скажу — мне приходилось быть беспринципным подонком, но все же ты права — я свое слово сдержу. Вот только…

— Вот только что? — переспросила я.

— Вот только сумеешь ли ты, моя наивная девочка, удержаться сама?

Ой, сам ты наивный. Я даже не смогла скрыть насмешливую улыбку, на которую Алекс отреагировал взметнувшейся бровью.

— Считаешь, что сумеешь сдержаться? — поинтересовался идеальный мужчина тоном демона-искусителя.

— Я в этом более чем уверена, — нагло ответила я, — особенно учитывая то, что стоит на кону.

Губы моего идеального мужчины растянулись в насмешливой улыбке, а затем Алекс совершил невероятную подлость… Алекс снял перчатки и снял рубашку! Легко так, совершенно спокойно и снова развалился в позе самодовольного самца… Вот гад! Взглянув на его полную осознания своей привлекательности рожу, я подумала и… приспустила лямочку платья. Левая бровь героя моего романа взметнулась вверх. Я улыбнулась и подтянула край платья вверх, придав ему длину по самое некуда. Теперь у него взметнулась и вторая бровь, зато на лице все еще блуждала наглая усмешка. Ха, я и не так умею! Очень медленно провожу ладонями от колен до бедер, наслаждаясь тем, как меркнет его усмешка… Да, теперь я в восторге.

— Жестоко, — заметил Алекс.

— Ты сам придумал правила игры. — Вот жестоко то, что он сейчас сделал, — потянулся за рубашкой. — А я только… Только домой хочу!

Внезапно Алекс стал серьезным, обнял меня за плечи.