У нее красивые голубые глаза, смуглая кожа, красивая сочная фигура без перегибов и совершенно очаровательная улыбка. Особенно сейчас, когда давно перевалило за полночь, в нас плещется бог знает какой по счету коктейль, и мы оба достаточно пьяны, чтобы забить на посиделки и подняться в номер.

У нее красивое имя — Элеонора, но я зову ее Элли, и она так забавно кривит губы, как будто моя фривольность глубоко оскорбляет ее лучшие чувства.

Она безумно хороша в постели: не стесняется, не зажимается, открыта для сексуальных подвигов и определенно опытна. Мне плевать. Я никогда не страдал комплексами недомужиков, которые воротят нос от не-девственниц. Убежден и ничто меня не переубедит, что эти слабаки просто боятся оказаться хуже, чем кто-то до них. А чтобы впечатлить девственницу много таланта не нужно.

Понятия не имею, сколько заходов делаем мы с Элли, но в какой-то момент мне начинает казаться, что я не хреново натер член. К счастью, одновременно с этим моя страстная партнерша валится на мокрые от пота простыни и блаженно закатывает глаза. Пытается сказать, что я был великолепен, но засыпает на полуслове, совершенно не трудясь прикрыться.

Я тоже пытаюсь уснуть, но за окнами уже светает — и оранжевое зарево манит выйти на балкон, откуда из номера просто роскошный вид на искусственный оазис и наш личный бассейн.

Понятия не имею, почему в моей руке оказывается телефон, но замечаю его только когда в ладонь настойчиво ударяется вибрация входящего сообщения.

От Левитской.

Я вспоминаю о нашей разнице во времени. У нее сейчас около часа ночи, если ничего не путаю. Уверен, что она открыла мой подарок и прислала пару слов благодарности вместе с типовым пожеланием мира и добра в новом году, поэтому не спешу читать. Просто смотрю, как солнце медленно выползает из пуха сумеречных облаков и постепенно раскрашивает природу сочными красками. Если бы меня спросили, кем я хочу быть в следующей жизни, я бы без заминки ответил — пальмой. Чего уж лучше: стоять в облаках соленого бриза, наслаждаться солнцем, теплом и вечным летом.

И не думать о том, что в моей жизни на самом деле дохерища брошенных на половине пути дел, и рано или поздно, но мне придется к ним вернуться.

Я открываю сообщение от Евгении: все, как и предполагал. Мило, но официально, немного фривольно, но суше, чем песок в Сахаре. Хорошо, что я не ошибся в ней — и Левитская не приняла тот жест доброй воли за проявление чувств, иначе это все очень сильно бы усложнило для нас обоих.

— Лука, — Элли возится в постели и ее сонный голос звучит с такой сексуальной хрипотцой, что я тут же забываю о работе. — Вернись в постель, несносный мужчина, иначе я подумаю, что не выжала тебя досуха.

Определенно нет, хоть минуту назад я бы охотно с ней согласился.

Мы проводим на Бали все зимние каникулы, и нам плевать, что вместо снега — мелкий теплый песок, а пальмы заменили елки. Ныряем с аквалангом, купаемся под водопадами, киснем в бассейне и трахаемся, как кролики — везде, где захочется. Я бы сказал, что это — лучшие выходные в моей жизни.

Но не скажу.

Потому что мне, как обычно бывает со всеми без исключения женщинами в моей жизни, чего-то не хватает. Но даже по возвращению в серый и холодный Петербург я все равно предлагаю Элли то, чего давно не предлагал другим женщинам — переехать ко мне. Может быть, если мы поживем под одной крышей, я отыщу загадочный «фактор Икс» и, наконец, женюсь. Потому что Элли безусловно самая идеальная партия, и даже вечно ко всему придирающаяся Анджела не нашла в ней изъянов.

В моей жизни, наконец, появилась умная, красивая, чертовски сексуальная женщина из приличной семьи, и к тому же знающая, как и чем разделывать улиток и устриц.

— Ты правда этого хочешь? — Элли прижимается к моему плечу, пока я разглядываю красивую кровать с балдахином в дорогом мебельном салоне. Слишком вычурно, как на мой вкус, но если моя женщина морщит нос от вида спартанской койки, кто я такой, чтобы отказывать ей в удовольствие вжиться в роль хозяйки дома?

Я всегда относился к мужчинам, которые не очень любят конфетно-букетный период отношений. Наверное, из-за здравого рационализма, потому что все эти разовые встречи в романтическом флере совсем ничего не говорят о женщине. Абсолютно. Она может быть милой, нежной и романтичной, а в быту окажется безрукой пустышкой, которая надоест уже через неделю, а через две от одного ее вида будет тянуть выброситься из окна. Поэтому все мои отношения с женщинами можно разделить на два типа: либо все заканчивается еще на этапе цветов и конфет, либо она почти сразу перебирается ко мне, но через месяц так же молниеносно собирает вещи. По этой же причине меня нельзя назвать бабником: за прошлый год Элли — вторая моя женщина. И пока что самая лучшая из всех, что мне встречались за тридцать три года жизни.

Черт, уже тридцать четыре.

— Я правда хочу, чтобы ты ждала меня дома после работы, — отвечаю я и немного поворачиваю голову, помогая Элли оставить на моей щеке легкий поцелуй.

Что-то не так. Не с ней — она правда идеальна. Мое мужское эго тешит, что где бы мы ни появлялись, она, словно сахарный магнит, притягивает все без исключения мужские взгляды. Она воспитана, элегантна и я уверен — даже на приеме у английской королевы мне бы не пришлось за нее краснеть.

Что-то не так со мной. Видимо. Я разучился наслаждаться женщинами.

— Мне нравится, — говорит Элли и изящно присаживается на край кровати. Проводит ладонью по стеганому покрывалу и по ее взгляду видно, что она хочет забрать и его.

Моя жизнь… течет. Не как буйная река, но как ручей на сточенных каскадах: изредка взбрыкивает, но не бурлит, не выходит из берегов и снова проходит по одному и тому же маршруту.

Январь переходит в февраль, февраль — в снежный март. Погода издевается и заваливает Петербург снегом до самого подбородка. Мой бизнес уверенно идет в гору, моя личная жизнь наладилась — и Элли, единственная женщина, продержавшаяся в своей квартире два месяца, и которую я до сих пор рад видеть на пороге и в постели.

Но что-то все-таки не так.

Жаль, что человечество еще не придумало способы копаться в генетическом коде и находить там сбои. Я испорчен где-то слишком глубоко, чтобы разобраться с этим самостоятельно.

— Вот, — Анжела дожидается, пока я распускаю совет директоров после срочного совещания, и кладет передо мной перевязанную лаконичными лентами продолговатую коробочку.

— Не помню, чтобы просил покупать подарки для моей женщины, — говорю я. Баловать их украшениями или сюрпризами без повода — моя прерогатива.

— У Левитской День рождения, — со спокойствием удава говорит Анжела. — Ты должен сделать жест вежливости, все-таки она твоя права рука.

— День рождения? — переспрашиваю я. — Когда?

— Сегодня. — Помощница закатывает глаза, а потом подталкивает коробку на край стола так, чтобы я был вынужден взять ее в руки. — Это красивый жест. Уважаешь своих сотрудников — они чувствуют себя особенными и работают с тройной отдачей.