Противнику, впрочем, тоже неплохо досталось. Их силовые щиты не смогли выдать достаточно энергии, чтобы уберечь крайне хрупкие машины. За время подхода к позициям волна вражеских летательных аппаратов сократилась на треть. Сочетание лазеров, плазмы, пулеметов и ПЗРК оказалось серьезным аргументом в споре с инопланетной техникой.

«Стрекозы», достигнув известной только им точки, замерли в воздухе на одном месте. Видимо, вышли на оптимальную дистанцию стрельбы и включили свои защитные поля на максимум. А теперь хотят, оставаясь в полной безнаказанности, расстреливать мишени, как в тире. Эта тактика приносила им уже не раз победу против обычных войск. Кажется, тот, кто ими командует, еще не успел сориентироваться в обстановке. Ну как можно не понять, что мы отвечаем им их же оружием?

Синие лучи мелькали в обе стороны. При попадании в твердые преграды следовал взрыв, с которым испаряющееся вещество разрывало свое окружение. А если лазер наталкивался на энергетический щит, то он… терял девяносто процентов мощности. И только. Оставшиеся десять попадали по назначению и калечили хрупкие машины. Попадет в кабину – нарушит управление и заставит пилота дернуться, сбивая прицел. А если у того руки лежат на рычагах управления, то вместе с ним шевельнется и машина, вырывая лишнюю мощность у и так работающей на пределе сил энергетической установки. Попадет в прицепленную под днище орудийную турель – оставит цель беззубой. Бронированием подобных конструкций создатели себя просто не утруждали. С плазмой дело обстояло практически так же, только хуже. Для противника. Прикосновение несущихся с огромной скоростью частиц проедало невидимый барьер за доли секунды и оставляло технику беззащитной. А после пилот и его аппарат получали такой тепловой шок, что терялось управление. Видимо, выжигались какие-то датчики, при помощи которых осуществлялась ориентация в пространстве и наведение на цель. Как результат – либо падение, либо стрельба в белый свет как в копеечку. Не оставалось ни малейших сомнений: орудия «кракенов» и танков предназначались именно для уничтожения техники врага.

И защита «стрекоз» от земного оружия была далеко не идеальной. Пары-тройки скрестившихся на ней очередей хватало, чтобы в течение десятка-другого секунд развалить машину на куски. Две управляемых ракеты, если они следовали друг за другом, также справлялись с данной задачей на «ура». Одна снимала силовой барьер, вторая била по вражескому аппарату. Системами активной обороны столь мелкие корабли конструкторы не оснастили.

Потеряв половину оставшихся машин, пилоты не выдержали и стали стремительно набирать высоту. Оттуда палить по нам прицельно они уже не могли. Увы, мы тоже туда не очень-то и дотягивались. Хотя нам и нечем особо было. Меньше чем за минуту основная часть огневой мощи базы или была взорвана, или ушла в небеса. Насколько мне помнилось, гранатометы и их ближайшие родственники ПЗРК являлись одноразовыми. То есть перезарядка такого орудия требует времени, которое нам вряд ли дадут.

– Меняем позицию? – осторожно уточнил я, слыша, как воздух в четвертый раз втягивается в орудие. Куда ушел последний выстрел, мне понять так и не удалось. Глаза зажмурились сами собой из-за слишком ярко мелькавших туда-сюда лазерных лучей. В конце процесса приведения трофея в боеготовое состояние раздалось отвратительное шипение, свидетельствующее об окончании его перезарядки. Хотя инопланетянам оно, вероятно, казалось весьма приятным, раз такой звук на условный сигнал поставили.

– Отставить, – буркнул ракетчик, судя по кряхтению, пытающийся достать из заранее припасенного ящика новую ракетную установку. – Не видишь разве? Разворачиваются они уже на своей верхотуре. И летят… летят…

– Летят прочь отсюда! – радостно заорал Святослав и от избытка чувств пальнул вслед оставшимся «стрекозам». Целыми и невредимыми среди них, кстати, была лишь пятая часть. Все остальные несли дыры на корпусе, и оставалось лишь гадать, какой урон им причинен. – Эй, парень, ты куда?

– Уносите ноги, психи… – Голос военного, улепетывающего с новой, заранее заряженной трубой ПЗРК, едва удалось расслышать. – Сейчас раскрытые позиции накроют!

– Ой! – синхронно сказали мы со Святославом и дружно исполнили танец маленьких лебедят, перетаскивающих с одного места на другое тяжеленное плазменное орудие. Надо торопиться. Не знаю, где сейчас находятся «станции», но в случае высоких потерь враги обязаны были запросить огневую поддержку. Пока у них еще есть боеприпасы. А как их лучше потратить, если не уничтожить тех людей, которые смогли сбить часть авиации врага?

Мы едва успели. В место, где находились основные позиции защитников и фальшивый поселок, вонзился толстый лазерный луч. Он был ярок, как солнце, а диаметр его равнялся… Даже и не знаю чему. Десятку метров? Двум? Полыхающий столп было видно даже сквозь плотно закрытые веки. Окруженный разрывами испаряющейся земли, он за несколько мгновений исчеркал значительную площадь. Словно наводчик излучателя играл в крестики-нолики. Или пытался вывести видимый даже с орбиты узор. Те, кто оказался недостаточно проворен, испарились как попавшие в духовку капли воды. И так уже горящие то там, то сям постройки изошли на пепел. Непрерывная ударная волна валила с ног и катила по земле, выдавливая глаза из орбит. Жар, несущийся от расплавившейся практически в магму почвы, заставлял кожу на лице стягиваться, словно кожуру на печеной картошке.

– Интересно, какие у нас потери? – непонятно у кого спросил Святослав, оглядывая окрестности. Понесенный урон и вправду оценить было сложно. Люди, знавшие, что одиноких прохожих летающие монстры не отстреливают, старательно расходились в стороны.

Я и кузен еще легко отделались, основная точка фокуса инопланетного оружия находилась по центру фальшивого поселка. Хорошо, что мы догадались уйти на самую его окраину. И еще лучше, что базу не разрыло. Заброшенная свиноферма находилась несколько в стороне от поселения беженцев. В подземных хоромах вряд ли случилось что-то более страшное, чем падение мебели.

– Стас! Стас! – Рация на моей груди прорезалась голосом Евгения. Интересно, что шефу понадобилось от своих помощников в такой момент? Он же вроде должен к эвакуации по тайным ходам готовиться вместе с прочим командным составом. – Ты жив? А плазменный излучатель цел?

– Да – на оба вопроса. – Прежде чем ответить, мне пришлось отплеваться от попавшего в рот песка. Когда и как он там оказался – хоть убей не помню. Наверно, залетел вместе с поднявшейся после орбитального удара пылью.

– Слушай внимательно! – проорал в трубку шеф. – Четыре тарелки, сев поблизости, высаживают десант! С ними танк! Он расчищает дорогу через минные поля! Мы не успеваем провести эвакуацию! Задержите их хотя бы на десять минут! Десять! Потом можете уходить! Выходите к любым войсковым соединениям, там вас направят туда, куда нас передислоцируют!

– Как, интересно, мы должны будем задержать десант? – вздохнул кузен, прислушиваясь к звукам боя. Ритмичные хлопки, являющиеся следствием детонирующих мин, раздавались откуда-то справа. – И почему связались именно с нами?

– Видимо, после перестрелки со «стрекозами» плазменных орудий осталось маловато, – кивнул я на перепаханную лазерным огнем территорию. Кое-где на ней поднимались отдельные солдаты, уцелевшие по счастливой случайности. На окраинах наших позиций тоже наблюдалось шевеление оставшихся защитников. Ну, хоть раненых почти нет. Учитывая огневую мощь противника, человек просто не имел шансов пережить прямое попадание. – Они же тяжелые, с ними быстро не побегаешь. Особенно если наводить не как мы, на глазок, а прицепить к нормальному лафету. Знаешь, не нравится мне как-то превосходство врага в авиации. И еще меньше вдохновляет пристальное внимание боевого спутника к данному участку местности. Ищи, куда спрятаться от наблюдения сверху.