Израненные и стертые ступни горели, боль становилась все мучительней. Если не вытряхнуть из сапог стеклянное крошево, она скоро не то что бежать – шагу сделать не сможет.

Хеледика завернула в Бархатный Двор. Тут располагалось множество лавок, где торговали тканями со всех концов света и галантерейной всячиной. Входов-выходов в этом огромном здании, снаружи украшенном статуями вычурно разряженных модниц, было несколько – и она их знала, как свои пять пальцев.

Большая часть магазинчиков была закрыта, а в тех немногих, где двери настежь, отмечали Солнцеворот.

Девушка забралась в самую глубь Бархатного Двора. Даже без помощи олосохарского песка она видела в потемках не хуже кошки. Усевшись на пол у стены, торопливо расшнуровала сапог, вытащила мокрую дырявую стельку, вытряхнула стекло. В то же время она чутко прислушивалась и вовремя уловила даже не звук шагов, а скорее короткий тихий шорох.

Затаив дыхание и чувствуя, как предательски громко колотится сердце, ведьма на четвереньках отползла к проему, который вел в подсобку для мусора. Она тоже старалась двигаться бесшумно. Сапог ухватила зубами за шнуровку: не бросать же его, он ей еще понадобится!

Этим помещением пользовался весь Бархатный Двор, поэтому оно не запиралось. Дощатые перегородки разделяли его на отдельные клетушки по обе стороны от сквозного коридора. Мусор тут был не какой попало, а тот, что охотно забирают старьевщики: обрезки тканей и веревок, лохмотья оберточной бумаги, использованные картонные коробки.

Если поднять шум, чтобы сторожа позвали полицию… Впрочем, те вряд ли подоспеют вовремя.

Хеледика скорчилась за грудой мятых коробок, стиснув зубы и прижав к груди промокший сапог. Ее пробирала дрожь.

Не шевелиться и не дышать. Ее нет. Она всего лишь песок.

В коридор бесшумно вплыла тень: большое темное пятно, кто-то крупный.

Ее нет.

– Хеледика?.. – негромко позвал вкрадчивый мужской голос. – Ты ведь где-то здесь? Я тебя чую…

Ланки свидетель, он это сделал. Залез в кабинет его светлости господина Ферклица, отыскал тайник и вытащил то, что хотел заполучить Крис, а взамен подсунул неотличимую с виду фальшивку. Благодарение Хитроумному, его не застукали. Единственным очевидцем была ледяная луна, глядевшая из заоконной тьмы сквозь сверкающую ледяную вязь.

Кемурт не управился бы с этой задачей без нехилых воровских амулетов, но они у него были. Шикловен потихоньку таскал их в замок и прятал в укромных местах: он оставил молодому вору «Семейную повесть о рыбаке из Давара» с нацарапанными на пожелтелых полях схемами, где что лежит. Отсюда следовало, что заказчик подготовился к авантюре основательно – загодя начал готовиться, еще до знакомства с Кемуртом. Нужные артефакты Шикловен проносил в Конгат по одному, и до поры они находились в «усыпленном» состоянии. План Криса всем был хорош, не хватало ему самой малости: возможности для исполнителя по-быстрому смыться с добычей в кармане.

Каменная шкатулка, плоская, словно книжка, умещалась на ладони. Тяжелая. На крышке мозаичная картинка из цветного камня – закат и черные елки. Открывать ее Кемурт не собирался: как известно, любопытному гусю нос прищемили.

Следуя инструкциям Криса, он тщательно покрыл шкатулку волшебной краской из найденного в тайнике пузырька – это сделало ее невидимой для тех, кто хватится пропажи. Впрочем, если попробуешь вынести ее наружу, хотя бы и крашеную, тотчас поднимется трезвон. Об этом Крис предупредил. Мол, не геройствуй, выполнил свою работу – пошли весточку, затаись и жди, за добычей придет посыльный. И добавил с этакой испытующей улыбочкой: это будет демон Хиалы, но ты его не бойся, он тебе ничего плохого не сделает. Для виду накуролесит в замке, якобы только за тем и явился, а ты потихоньку отдай ему шкатулку и после этого сам уходи.

Ага, расчудесный план. Кему было изрядно не по себе, когда он думал о предстоящем знакомстве с демоном. Ожидание затянулось, и он не смог бы сказать, что пугало его больше: встреча с беззаконной тварью из Хиалы или перспектива застрять тут надолго.

Наконец беззаконная тварь пробралась-таки в Конгат. Выглядела она, как здоровенная серебристая лисица – Кемурт видел ее издали, когда она промчалась по коридору с тушкой кролика в зубах.

Господин Ферклиц любил кроликов: содержал в холе около трех десятков, не уставая на них умиляться. Это была его простительная слабость и его самое большое сердечное увлечение, а исчадие Хиалы крольчатник разорило и больше половины питомцев сожрало.

По части «накуролесить в замке» посланец Криса еще как преуспел, но улучить момент, чтобы тайком забрать у вора шкатулку, ему не удалось. Охрана у Ферклица не промах: на вторжение демона сразу отреагировали, привели в действие защитную магию и выдворили окаянного гостя обратно в Хиалу.

Кемурт-Шикловен вместе со всеми занимался уборкой после приключившегося безобразия. Управляющий заверял струхнувшую челядь: господа маги сделали что надо, больше такого ужаса не повторится. Его светлость горевал по кроликам и, видимо, для того, чтобы развеяться, устроил ревизию ценного имущества. Само собой, тут-то и вскрылось, что вместо магической каменной шкатулки в тайнике у него лежит точно такая же, но совершенно никчемная.

Пропажу искали, слуг допрашивали. Засланца так и не разоблачили, его выручило то, что Шикловен еще с весны тронулся умом: Кемурт держался роли слабоумного, и дознаватели остались в заблуждении, что глубже этой обманки ничего нет. Сплетенного Крисом заклинания, которое защищало истинные помыслы вора, они тоже не заметили. Похоже, Крис и вправду крутой маг… Но если бы он в придачу к этому изыскал способ вызволить исполнителя своей авантюры из Конгата!

Никого из обитателей замка наружу больше не выпускали. Надо полагать, это продлится до тех пор, пока не отыщется шкатулка. Кемурт обливался потом, думая о том, что его в конце концов неминуемо вычислят. Или, может, он останется здесь до конца своих дней в шкуре сумасшедшего пожилого слуги – и рано или поздно от такой жизни рехнется по-настоящему.

– Давай-ка шевелись! Чем скорее мы выйдем в толпу, тем для тебя же лучше. Знала бы ты, как распаляют вожделение твои феромоны и магические эманации, особенно в закрытом помещении… Так и хочется отыметь несколько раз подряд, но, если я тебя изнасилую, это тебе на пользу не пойдет, хотя удовольствие в процессе получишь, могу на что угодно побиться об заклад. Еще пять минут – и я за себя не ручаюсь, учти. Ну, сколько можно копаться?

Голос доносился из-за спинки старого деревянного кресла. Спинка была высокая, над ней торчала пара звериных ушей, а с сиденья ниспадал на пол роскошный пушистый хвост, серебрящийся в свете тусклой лампы. Хеледика сидела в другом кресле и сосредоточенно бинтовала ногу ветхим фланелевым лоскутом. Вовсе она не копалась. Она отлично понимала: пусть ее спаситель и мелет языком, как худая мельница, насчет своего хотения он не преувеличивает. Просто диво, что до сих пор не сорвался, другой демон на его месте давно бы уже потерял над собой контроль. Но без обмоток ей, с израненными ступнями, далеко не уйти, тем более что подходящей обуви в этой лавочке не нашлось, и придется снова надеть дырявые сапоги.