— Мне нравится ваше общество. Кроме того, вам, наверное, одиноко.

Она смотрит по сторонам, обводит рукой рубку, подразумевая весь грузовик.

— Вы совсем один на этом огромном корабле.

Я заканчиваю экстраполяцию применения метода лейтенанта Уильямса к военным кораблям джирриш.

— Я сделал предварительные оценки, коммандер. С вероятностью в девяносто два процента метод лейтенанта Уильямса может быть применен к обшивкам военных кораблей джирриш. Требуется весьма незначительная модификация.

— Великолепно.

Коммандер Кавано глубоко вздыхает. Легкая напряженность на его лице сменяется твердой решимостью.

— Перепиши все, что ты получил, на карточки. Исходные данные, твой анализ и экстраполяцию — все.

Он медлит 1,05 секунды, поджав губы, затем расслабляется:

— И подготовь корабль к отлету.

Я начинаю переписывать данные, как мне приказано, и активирую электронный тест состояния грузовика. Также слежу за выражением лица полковника Пембертон, замечаю некоторую озабоченность, но не более того.

— Вы куда-то собираетесь?

— Именно так.

— Не попрощавшись?

Коммандер Кавано на 0,24 секунды поджимает губы.

— Вы уже сказали, что не собираетесь в ближайшее время отпускать меня. Что вы даже не знаете, как мне доказать миротворцам, что я не опасен.

— И вы думаете, что уход в самоволку — лучший способ доказать свою благонадежность?

Я заканчиваю запись данных и выдаю карты. Коммандер Кавано смотрит на них, затем снова на полковника Пембертон.

— У меня нет времени на психологические игры, полковник. Мы тут придумали, как надрать задницу джирриш. Я хочу проверить теорию практикой.

Полковник Пембертон щурится:

— А как же командование миротворцев?

— А что — командование? Оно получит все данные результатов, для того я и записал карточки. Возьмите.

Полковник Пембертон медленно подходит и берет переносные хранители информации. Все ее движения и выражение лица показываютнастороженность.

— Значит, все это лишь для того, чтобы кому-то что-то доказать? Значит, вы не собираетесь лететь на этом грузовике и биться с военными кораблями джирриш?

На лице коммандера Кавано мелькает недоумение.

— Вряд ли. И доказывать я тоже ничего не собираюсь. Макс, когда корабль будет готов к взлету?

Я слежу за ходом проверки.

— Все наиболее важные компоненты проверены. Все в порядке. Если прикажете, то через три минуты я включу подачу топлива.

Коммандер Кавано кивает:

— Давай.

Полковник Пембертон медленно качает головой:

— Таким образом вы ничего не докажете, коммандер. Только сломаете себе карьеру и будете объявлены вне закона.

— Вряд ли моя карьера сейчас имеет значение. Макс, дай знать, когда включишь подачу топлива.

— Да, коммандер.

Полковник Пембертон тянет руку к коммандеру Кавано:

— Коммандер… Фейлан, выслушайте меня.

Голос ее звучит тихо и умоляюще. Анализирую выражение ее лица и тон голоса и заключаю с вероятностью в 87%, что ее тревога является искренней.

— Я понимаю, как вам хочется отсюда выбраться, и я вам сочувствую. Но поверьте, что бы вы ни задумали, ничего не выйдет.

Коммандер Кавано улыбается. Учитывая напряжение его лицевых мышц, заключаю, что ему вовсе не весело.

— Увидим.

3,66 секунды оба молчат. Я изучаю выражение лица полковника Пембертон, отмечаю перемену эмоций. Последняя из них — изумление:

— Вы отвезете информацию сестре на Доркас?

Коммандер Кавано кивает. Выражение его лица свидетельствует о том, что он слегка удивлен ее догадливостью.

— Очень хорошо, полковник. Высший балл за сообразительность. Уже почти пора. Так что лучше идите и берегите карточки.

Полковник Пембертон не двигается с места, но в ее лице и голосе наблюдается презрение.

— И зачем все это? Думаете, ваша сестра вправе получить эту информацию раньше всех в Содружестве?

Кавано на мгновение краснеет. По выражению его лица с вероятностью в 92% заключаю, что причиной этого является гнев, а не растерянность.

— Позвольте кое-что вам сказать, полковник Пембертон. Прежде чем лететь сюда с Эдо, я почитал сообщения. На Доркасе была осуществлена одна атака — только одна — против корабля джирриш, блокирующего орбиту. Это произошло более десяти дней назад. В систему не прислали даже дозорного корабля, чтобы понять, что там творится. Положение дел указывает на то, что командование миротворцев просто списало наш гарнизон со счетов.

Он показывает на карты в руке полковника Пембертон:

— Возможно, у них будет шанс спастись с помощью этой технологии. Так что я знаю, ради чего рискую.

Полковник Пембертон выпрямляется, добавляя к своей нормальной высоте еще 1,98 сантиметра.

— А если я откажусь уйти?

Коммандер Кавано сует руку под мундир. По выражению лица полковника Пембертон я заключаю с вероятностью в 83%, что она внезапно поняла: у него оружие. Однако она не пытается обезоружить коммандера Кавано.

— У вас нет выбора, полковник.

Полковник Пембертон кивает на дротиковый пистолет. На ее лице отражаются осторожность и презрение, но не страх.

— И вы хотите, чтобы я поверила, будто вы и правда в меня выстрелите?

Коммандер Кавано снова улыбается. В этой улыбке, в отличие от прошлой, присутствует определенная доля юмора.

— Конечно, выстрелю. Я отчаянный человек.

— Вижу. — В голосе полковника Пембертон по-прежнему не слышится страха. — Вы мне угрожали, и теперь меня не должны судить за то, что я дала вам уйти. Правильно?

— Что-то в этом роде. Макс, как там топливо?

— Осталось около минуты, коммандер.

— Полковнику Пембертон как раз хватит времени, чтобы спуститься. До свидания, полковник.

Опять эмоции сменяют друг друга на лице полковника Пембертон. Через 1,44 секунды она говорит коммандеру Кавано:

— Что же, коммандер, я восхищаюсь вашей верностью семье. Кстати, то, что вы рискуете своим будущим ради сестры, я считаю доказательством того, что джирриш вам не промыли мозги. Не для записи — удачи вам. Для записи — встретимся на военно-полевом суде.