— И придумала этот трюк с самоубийством? — подсказал Бессонов. — На что ты рассчитывала?

— Не знаю, — низко склонив голову, прошептала Генриетта. — Я просто хотела, чтобы он решил: меня больше нет… я умерла. Стоя на мосту, я в самом деле хотела прыгнуть вниз, чтобы все наконец-то кончилось.

— Что-то ты мудришь, дорогая. А билет в паспорте? Зачем ты его купила и почему оставила в сумке?

— Я подумала… если Инна найдет сумку и сообщит в полицию… возможно, они смогут отыскать его.

— Это как стрела на асфальте в детской игре: ищи там? — Бессонов покачал головой и засмеялся. — Только женщина способна до такого додуматься. Ты рассчитывала, они обнаружат твое фото среди без вести пропавших, начнут копаться в той давней истории и выйдут на убийцу? Уверяю тебя, шансы были мизерные.

— Он искалечил мою жизнь и должен был поплатиться! — отчаянно закричала Генриетта.

— А что ты сама собиралась делать? Без документов и денег? Милостыню на вокзале просить?

— Она была напугана, — напомнила я.

— Разумеется.

— Я надеялась, что ты не оставишь меня, — вздохнула Генриетта. — Ты поможешь. Надо выждать время, а когда все решат, что меня нет в живых… Я бы попыталась все тебе объяснить, я ведь чувствовала, ты… я нужна тебе. Ведь так было, да?

— Да, — кивнула я.

— Я думала продержаться неделю, — куда спокойнее продолжила она. — А потом прийти на наше место, чтобы увидеть тебя…

— А еще ты видела ее машину, на тряпки моей жены, конечно, тоже внимание обратила, — подхватил Бессонов. — Логично предположить, у подружки деньги водятся. А если есть деньги, значит, можно обзавестись и документами. А потом шантажировать ее этим и тянуть бабло до скончания века…

— Прекрати! — рявкнула я.

— Ты еще не поняла, с кем имеешь дело? — зло спросил он. — Представляю, как девушка расстроилась, когда увидела, что ее затея не удалась. Подружка, к большому удивлению, не стала звать на помощь, звонить в полицию и прочее. Она поменяла сумки и сбежала, прихватив чужой шарф, а вместо него повесила свой кардиган. Ведь ты обреталась по соседству и все видела?

— Мне ничего не оставалось, как взять твою сумку. Там был паспорт. Мы немного похожи, и это давало мне шанс. Но я все равно каждый день приходила на наше место, надеясь тебя встретить. Но тебя не было. Хозяйка комнаты, которую я снимала, на меня косилась, постоянно задавала вопросы, я боялась, она что-то заподозрила, вдруг позвонит в полицию, и те проверят, кто я такая? Надо было уезжать. Но меня не покидала надежда увидеть тебя. Я решила отправиться к дому, где ты жила, ведь в паспорте указан адрес. Но за высоким забором ничего не разглядишь. Я прождала весь день, а вечером устроилась в гостиницу. Рано утром там появились эти люди и привезли меня сюда, ничего не объясняя. Вот и все.

— Я… я помогу тебе, — сказала я, избегая смотреть на Бессонова.

— Интересно, как? — спросил он.

— Ты сказала, мой отец погиб? — вздохнула Генриетта. — Я уверена, это он его убил. Он убил Бориса и убил моего отца, так как боялся, что я все им рассказала.

— Ты так старательно избегаешь называть его по имени, — заметил Бессонов. — Он — это кто?

Я уже знала ответ, догадывалась. Уверена, Бессонов его тоже знал. Просто хотел услышать подтверждение. Но Генриетта молчала, стискивая пальцы.

— Я жду, — поторопил Бессонов.

— Его фамилия Быков, — вскинула голову Генриетта. — Валерий Быков. Спасибо тебе, — сжав мою руку, сказала она. — Теперь ты все обо мне знаешь. И все равно хочешь помочь. Твой муж считает меня негодяйкой, и он прав. У меня больше не осталось сил, я ничего не хочу. Даже твоей помощи. Я иду в полицию.

— Вот это правильно, — согласился Бессонов. — Сериков, как бы вы к нему ни относились, по крайней мере, должен знать, что случилось с его дочерью. И перестать надеяться.

Я закрыла лицо ладонями, сдерживая слезы, а он добавил, обращаясь к Генриетте:

— А чтобы ты не передумала по дороге, мои ребята тебя проводят.

— Я поеду с ней, — сказала я, поднимаясь.

— Не поедешь, — отрезал Бессонов. — Ты не адвокат, и у следователя тебе делать нечего. Об адвокате я обещаю позаботиться.

Он кивнул охране, один из мужчин шагнул к Генриетте, она беспомощно посмотрела на меня и пошла ему навстречу.

— Генриетта, — позвала я, когда они были уже возле двери.

— Ты же знаешь, меня зовут Надежда, — сказала она, не оборачиваясь. — Папа назвал. Но я не оправдала его надежд.

— Ну, вот, тайн почти не осталось, — сказал Бессонов, когда за ними закрылась дверь, и мы оказались одни.

— Я не верю, что она убила ребенка, — сказала я, покачав головой, не ведая, к кому обращаясь. К Бессонову или все-таки к себе.

— Возможно, девочка действительно умерла, вот только что это меняет? Пора выслушать версию Валеры.

— Ты хочешь поговорить с ним?

— Все надо доводить до конца. Но нам следует поторопиться. Очень скоро у него менты появятся, если наша девушка начнет давать показания.

— Ты думаешь, они держали девочку в доме Ольгиной тетки?

— Уверен.

— И… Ольга знала об этом?

— Давай спросим у нее. Сейчас они наверняка в своем клубе. Нанесем дружеский визит и поболтаем.

— Тебе совсем не жаль ее? Ведь она тебя любит…

— Ольга? — Он немного помолчал. — Когда ты сбежала, я места себе не находил. Все думал, а вдруг я тебя никогда не найду? Никогда, понимаешь? Пройдет год, два, десять… А я ничего не буду знать о тебе. Надеяться снова и снова, бояться, что кто-то мог обидеть тебя, что ты нуждаешься в помощи, а меня нет рядом. Это я к тому, что прекрасно понимаю, каково все эти годы было Серикову. Трехлетний ребенок, который через полгода не вспомнит, кто его отец и мать. Он ведь все равно верил… Вдруг дочь где-то совсем рядом, в соседнем городе, среди чужих людей…

— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула я.

— Пора кончать с этим делом, — нахмурился Бессонов. — Тебе здорово досталось, смерть брата, потом еще и это… — Он подошел и осторожно обнял меня, а я сказала:

— Едем. — И попятилась к двери.

Возле клуба мы были уже через двадцать минут. Охранник на входе с неудовольствием уставился на мои джинсы, перевел взгляд на Бессонова, скупо улыбнулся и кивнул. Стало ясно: фейс-контроль пройден успешно.

— Валера здесь? — спросил Бессонов таким тоном, точно был тут хозяином, а Валера подавал пальто в гардеробе.

— У себя, — вновь кивнул охранник. — Вас проводить?

— Обойдусь.

— Кабинет на втором этаже, — сказала я, и мы направились к лестнице. И едва не столкнулись с Ольгой.