— Да заткнись ты уже, малахольный, — пробасил высокий бородатый мужик, натянул шапку Третьяка тому по самые глаза и толкнул его. Третьяк упал в сугроб под смех соплеменников.

— Смех смехом, а решать что-то с этим надо, Озар. Если это и вправду зеленокожие, то дела плохи. Мы же от них бежали, а получается, мы опять с ними рядом. Ну не сниматься же нам снова с места? И куда идти теперь? Зима, почитай, в самом разгаре. Скоро, поди, крепкие морозы пойдут. Куда денешься теперь? — Бородатый мужик был очень встревожен.

— Да, да, Озар, делать-то что теперь? — загалдели мужики со всех сторон.

Озар тяжело вздохнул. — Даа, как говорится, от судьбы далеко не уйдёшь. Ну, сперва надо бы узнать, действительно ли там зеленокожие, много ли их там и, главное, понять, что им тут надо.

— Чего надо, чего надо? Забрать последнее у нас хотят. — Крики возбуждённых мужчин становились всё громче и громче. — А вот в разведку идти сейчас это правильно, пока они нас ночью тёпленькими не взяли. Идти надо не мешкая, немедленно. А если их мало, то мы просто перебьём их, чтоб им неповадно было к нам соваться. Сколько можно уже отступать? Свою родную землю им отдали, теперь опять, что ли, уходить?

— Тихо, тихо! — Озар пробовал успокоить толпу. — Воевать они собрались. Если кто не видел, какое у них оружие, то спросите Миролюба. Обождите, может, попробуем с ними договориться. Потому что, ежели Кирьян прав, то там акромя взрослых были ещё и детские следы. А если они к нам прибыли с целью перебить нас, то вряд ли бы взяли с собой свою мелкую поросль.

— Озар, вот это мы сейчас и проверим, — сказал бородатый верзила. — А то что-то я устал постоянно бояться и отступать. Да и в глаза этим наглым тварям посмотреть хочу.

Спустя пару часов вооружённая толпа землян прибыла на предполагаемое место пребывания талан. Внезапно выпавший снег был краткосрочен, но весьма обилен и, естественно, никаких следов они не нашли.

— Чёрт бы побрал твоих детей, Кирьян, — ворчал верзила, — но откуда в такой глуши быть кому-то? В этой стороне, поди и волки даже не бродят. Думаю, они лешего повстречали, вот со страху все им и померещилось невесть что.

— Ой, смотрите! — воскликнул Третьяк. — Посмотрите, что на небесах-то творится!

Огненные разрывы энергощита привели людей в изумление и трепет. — Это точно происки зеленокожих. Никогда ещё эти молнии не были так близки и так сильны. Нет, точно эти черти зеленокожие хотят нашу небесную твердь изломать.

— Правы дети Кирьяна. Зеленокожие это. Совсем к нам подбираются.

— А ну тихо. Пригнулись все. Смотрите, какие-то огоньки прямо сюда летят. — Озар быстро пригнулся, а следом за ним и все остальные, лишь остался стоять в испуганном изумлении один Третьяк, после чего заверещал. — Ну всё, вот и конец нам всем!

— Да ты заткнёшься когда-нибудь уже?! — Верзила схватил в охапку Третьяка, свалил на землю и крепко прижал к ней, зажав ему рот.

— Ой, смотрите, там в скале свет горит. Миролюб указал на забрезживший вдалеке свет. — И оттуда кто-то выходит. Это точно не люди.

— Значит, правы были Кирьяновы отпрыски. Прям на логово их вышли. — Верзила отпустил Третьяка. — Если ещё раз пикнешь, то спугнёшь их, а потом я тебя заместо них задушу. Понял?

Третьяк послушно кивнул.

— То-то. — Верзила поднял со снега большую рогатину и крепко сжал её.

— Погоди ты, — Озар придержал его за руку. — Не спеши, Лука. Давай посмотрим, кто это прилетел, и надо понимать, сколько их там. — Озар указал на высыпавшую толпу талан перед входом.

Через некоторое время у Луки начало лопаться терпение. — Хочь обсмотрись до чёртиков в глазах, Озар, а проучить их надо. Вишь, как скалятся. Довольные, что по нашей земле ходят. А ещё говорят, что не люб им наш климат. Смотри, уже приспособились. Уже и шкуры наших животных на себя примерили. Только вот росточком они конечно, поболее наших будут. Ну да не такой Лука мужик, чтобы всяку нечисть бояться. На медведя хожу, а уж этих тем более бояться нечего.

— Да, подожди ты, Лука, куда? — Озар не сумел удержать верзилу, который вырвался из его рук, после чего несколькими прыжками, с усилием высовывая ноги из высокого снега, выскочил из-под тени деревьев и с силой метнул острую рогатину в толпу пришельцев.

Рогатина вонзилась прямо в ногу талану, после чего он упал. Среди пришельцев началась паника и крики, что возымело ободряющий эффект на землян, которые с криком бросились на талан.

Таланы успели взять раненого с собой и скрыться за стальными дверями бункера.

Нападавшие земляне без успеха пробовали вскрыть эту дверь, но всё было безуспешно, после чего земляне отошли поближе к деревьям.

— Так они еще и трусы! — кричал возбуждённый Лука. — А что тут нам рассказывали про них. Мол, страшные они. Да как только увидели настоящих мужиков, вот и забились в свою нору, как зайцы. Зря мы только, Озар, отступали. Надо было еще на наших землях дать им бой!

— Да не похоже на то, что они трусы, — промолвил Миролюб. — Видать, не хотят ссориться, раз даже за раненого товарища мстить не захотели.

— Ой, Миролюб, это потому что ты такой! Не зря тебе имя такое дали. Всех-то ты любишь, всех прощаешь, — закричал кто-то из толпы. — Ты же семью свою потерял из-за них, как ты можешь вступаться за них?

Миролюб нахмурился и пожав плечами, отошёл в сторону.

— Обождите, Миролюб дело говорит. — Озар снял шапку и почесал голову. — Видать, у них какие-то другие цели. Давайте лучше посовещаемся и подумаем, что нам дальше делать. Просто здесь стоять можно хоть вечность, но что толку от этого?

— Выкуривать их оттуда надо, раз не сломать эти чёртовы двери. Нет у них никаких думок, кроме как нагадить нам. — Лука всё не остывал.

— Да как их выкуришь оттуда? Ни дырочки, ни трещинки. Не знал бы, что это дверь, прошёл бы мимо. До чего же искусно всё сделали.

— Смотрите, дверь открывается. — Третьяк вскочил и бросился бежать под спасительные деревья. Поддавшись стадному чувству, остальные тоже бросились врассыпную. Остались лишь Озар, Миролюб и Лука, который выхватил из-за пояса маленький топор и бросил его в направлении двери, целясь в какую-то высовывающуюся оттуда голову.

Топор лязгнул о сталь двери и отскочил назад. Дверь поспешно закрылась.

— Так, — Озар повернулся к Луке. — По-моему, уже понятно, что они не хотят войны. Может, ты уже перестанешь?

— Зато