Это столь характерная черта Евангелия от Луки, что мы могли бы усомниться, восходят ли эти притчи к самому Иисусу. Может, они принадлежат евангелисту? [15]. Персонажи не стилизованы, но их образы глубоки; и более того, расставлен ряд смысловых акцентов, связанных не только с прощением, которое отец дарует блудному сыну, но и с укором, обращенным к старшему брату. Здесь, в отличие от текстов Марка и Матфея, нет шаблонного аспекта некоторых притч: мы чувствуем, что у Луки все трое персонажей – это живые люди, а не просто фикции.

Еще один важный фактор – это «великое умолчание» Луки. В целом Лука следует схеме Марка, а не Матфея, и все же в Евангелии от Марка есть целый пассаж, который Лука просто опускает: речь идет о Мк 6:45 – 8:26 (почти весь этот текст есть и в Евангелии от Матфея). Это навело ученых на мысль, что в том варианте Евангелия от Марка, к которому обращался Лука, этот раздел отсутствовал, а значит, была еще одна версия, более ранняя; порой ее знают под названием «Протоевангелие от Марка» (нем. Urmarkus), и она была короче, нежели Евангелие от Марка, известное нам. Возможно, и само Евангелие от Луки не раз подвергалось пересмотру. Первые строки третьей главы (Лк 3:1–2) воспринимаются так, как будто они и были началом Евангелия.

Как и у Марка, в таком Евангелии все тоже начиналось бы с деяний Иоанна Крестителя – и равно так же ничего бы не говорилось бы о происхождении Иисуса. А тогда истории о Рождестве и о детстве Иисуса (и Иоанна Крестителя), приведенные в главах 1–2, обрели бы статус поздней вставки. Что любопытно, эти истории, как мы уже видели, никак не соприкасаются с теми историями о младенчестве Иисуса, которые приводит Матфей, и написаны в совершенно особом стиле, подражающем греческому переводу Нового Завета. С другой стороны, в четвертой главе Евангелия от Луки (Лк 4:23) тоже предполагается наличие ранних историй о начале служения Иисуса, – историй, которых в тексте самого Луки нет.

На этом основании некоторые утверждали, и утверждают до сих пор, будто некогда существовало «Протоевангелие от Луки» и в нем присутствовал ряд рассказов, которых в нашем тексте Евангелия нет, и в то же время отсутствовали истории о рождении Христа, добавленные теми, кто пересматривал Евангелие позже [16]. Поскольку в Новом Завете эти истории есть только в Евангелии от Луки, невозможно сказать, где и когда проходила эта поздняя редактура.

Еще один момент в вопросе о Евангелии от Луки – это его связь с Книгой Деяний святых апостолов. Как правило, эти произведения считают единым целым, разделенным на две книги, и такое толкование поощряют прологи и к Евангелию от Луки, и к Деяниям (Лк 1:1–4; Деян 1:1–2), в которых делается акцент и на личности автора, и на личности адресата, Феофила (может быть, это реальный человек; впрочем, если перевести это как термин, «любящий Бога», тогда эти слова могут относиться к любому набожному читателю). Пролог к Евангелию от Луки процитирован выше, а пролог к Деяниям звучит так:

По-видимому, Лука располагал материалами, в которых говорилось и о жизни ранней Церкви, и о жизненном пути апостола Павла, – равно так же, как располагал он и источниками, сообщавшими о жизни Иисуса, – и он проводит косвенные параллели: вторая половина Деяний – это рассказ о миссии Павла и о его окончательном аресте, и история выстроена так, чтобы напомнить о страданиях Иисуса, хотя и прерывается совершенно внезапно, ничего не говоря нам о мученической смерти Павла (при условии, что он и правда претерпел мученическую смерть, в чем мы не можем быть уверены). Из-за этого Евангелие от Луки отличается от других. Возможно и то, что две упомянутых книги, Евангелие от Луки и Деяния, на самом деле совершенно различны, а поздний редактор соединил их вместе, добавив прологи; впрочем, в том, что касается языка, произведения похожи, а стиль их лучше, чем у всех остальных новозаветных книг, написанных на греческом. (Он близок к языку Послания к Евреям, и потому и в древности, и в наши дни порой высказывались предположения о том, что автором этого послания мог быть Лука.) В Церкви II–III веков Евангелие от Луки и Деяния редко воспринимались как единое произведение: считалось, что Евангелия по своему статусу стоят превыше всех прочих христианских книг.

Если у вас создалось впечатление, что о синоптических Евангелиях мы знаем явно меньше, чем нам бы хотелось – что же, это впечатление совершенно справедливо. Несмотря на многовековые споры, Евангелия по-прежнему остаются загадкой, и тем, кто благоговейно их почитает, следует знать, сколь многого мы не знаем о том, как были сочинены эти книги. А теперь мы должны задать еще ряд важных вопросов. Когда и где были написаны Евангелия? Есть одна подробность, играющая в датировках значимую роль: это упомянутая в Евангелии от Марка (Мк 13:14, ср.: Мф 24:15) «мерзость запустения» на месте Храма («стоящая, где не должно»). Все признают, что эти слова относятся к захвату Иерусалимского Храма римлянами, а это подразумевает, что даже Евангелие от Марка, самое раннее, не могло появиться задолго до 70 года нашей эры, когда Храм взяли штурмом, – даже если предположить, что Марк предвидел такое развитие событий за несколько лет. Авторам Евангелий от Матфея и Луки, как кажется, определенно известно о том, что римляне в 70 году разграбили Иерусалим (Лука говорит про Иерусалим, «окруженный войсками», Лк 21:20), и, значит, они явно должны были писать свои тексты позже. И более того, у нас нет свидетельств, позволяющих утверждать, что о Евангелии от Луки знали в начале II века. По традиции это Евангелие датируют одним временем с Евангелием от Матфея – ведь если Лука писал значительно позже, для него было бы странно не показать, что он хоть как-то знаком с текстом Матфея, – а он, как гласит гипотеза об источнике Q, этого не показывает. Если же источника Q просто не было, тогда Евангелие от Луки можно датировать гораздо более поздним сроком, нежели Евангелие от Матфея, а единый комплекс из Евангелия от Луки и Деяний, возможно, относится ко II веку. Но какой бы гипотезы мы ни придерживались, даже Евангелие от Марка было написано по крайней мере через двадцать лет после окончательных посланий апостола Павла.

Настолько же сложен и вопрос о том, где были созданы синоптические Евангелия. Тот факт, что все они написаны на греческом, даже пускай – как Евангелие от Марка – на несколько грубом греческом, означает, что они вряд ли возникли в Палестине или в общинах палестинских иудеохристиан, которые, скорее всего, писали бы на арамейском. Почти все попытки утверждать, будто Евангелия – это переводы с арамейского на греческий, завершились полным провалом, хотя отдельные изречения Иисуса, если они, конечно, подлинные, несомненно должны были звучать на арамейском (см. главы 6 и 18). Возможно, в поисках источника Евангелий нам стоит обратить внимание на разнообразные церкви из язычников – на те, что были основаны апостолом Павлом и его спутниками или обрели вдохновение в их трудах. В наше время самое правдоподобное предложение состоит в том, что Евангелие от Марка появилось в Сирийской церкви: прежде предполагали, что оно было написано в Риме – отчасти потому, что Папий Иерапольский провел связь между Марком и Петром, а кроме того, в Евангелии присутствовали латинские слова, – но теперь эти гипотезы по большей части отвергнуты. Евангелие от Матфея, вероятно, тоже происходит из Сирии, из Антиохии; а Евангелие от Луки, скорее всего – из Малой Азии, видимо, из Эфеса – крупного христианского центра, в котором, как часто полагают, появилось и Евангелие от Иоанна. Сказать по правде, мы просто не знаем, откуда начались истоки каждого из Евангелий, и все это – лишь догадки. О местах, связанных с появлением Евангелий, я расскажу чуть позже.