На следующее утро, к моему изумлению, она оказалась в классной комнате вовремя.

Я сказала ей, какое у нас будет расписание: мы начнём с английского и позанимаемся примерно час. Я проверю, как она умеет читать, может ли правильно писать. Мы будем вместе читать книги. Я просмотрела те, что стояли на полках. Взяв в руки «Графа Монте-Кристо», я увидела на титульном листе корявую детскую надпись «Саймон Пэрриваль». У меня немного задрожали пальцы.

Мне удалось спрятать мои чувства от её зорких глаз. Я спросила:

— Вы уже читали эту книгу?

Кейт покачала головой.

— Мы её когда-нибудь прочтём. О, вот еще одна. «Остров Сокровищ». Это про пиратов.

Она заинтересовалась. На фронтисписе было изображение Джона Силвера с попугаем на плече.

— А в той, второй книге… это его имя. Убийцы.

— Мы не знаем, убийца ли он, — возразила я и тут же замолчала, поймав на себе её удивленный взгляд. Мне следует быть осторожнее. — Потом мы займёмся историей, географией и арифметикой.

Кейт нахмурилась.

— Посмотрим, как они у нас пойдут, — твердо проговорила я.

Утро прошло достаточно терпимо. Я обнаружила, что она достаточно бегло читает, и с удовольствием увидела у неё вкус к литературе. В истории её интересовали личности, но даты запоминать она совершенно не желала. В шкафу оказался вращающийся глобус, и мы довольно долго с интересом отыскивали на нём разные страны. Я показала ей, где потерпела кораблекрушение. Эта история её очень заинтересовала. Закончили мы утро чтением главы из «Острова Сокровищ». Книга захватила её с первой же страницы.

Я была поражена собственными успехами.

Я решила, что мы будем заниматься до полудня. Потом Кейт, если пожелает, может до трёх делать всё, что хочет. Потом мы можем гулять по саду или окрестностям и понемногу изучать жизнь растений, или просто можно пройтись. В четыре можно будет возобновить занятия и работать до пяти.

Днём она не выказала особого желания остаться одной, предложив показать мне окрестности. Я была довольна тем, что она ищет моего общества и не потеряла ко мне интереса.

Она говорила об «Острове Сокровищ», гадая, что случится дальше. Ей хотелось узнать подробности моего приключения. Мне уже начало казаться, что именно это заставило её меня принять. Кейт привела меня к вершинам прибрежных скал, и мы некоторое время там посидели, глядя на море. Вдруг она сказала:

— Посмотрите на эти камни внизу. Там недавно утонул один человек.

— Вы его знали?

— Он был нездешний. Приехал из Лондона. Его похоронили на церковном кладбище. Я вам потом покажу его могилу. Хотите?

— Ну… не думаю, чтобы это было особенно привлекательное место.

Она снова рассмеялась:

— Он был пьян. Упал с обрыва и разбился о камни.

— Он должен был быть очень пьяным.

— И был. Была такая суматоха! Никто очень долго не знал, кто он.

— До чего вам нравится патология!

— Что-что?

— Неприятное… отвратительное.

— Да, мне нравятся отвратительные вещи.

— Не слишком разумное увлечение.

Она посмотрела на меня и снова засмеялась.

— А вы забавная.

Вернувшись к себе в комнату вечером, я могла сказать, что день оказался неожиданно хорошим. У меня появилась надежда, хоть и слабая, что я смогу поладить с Кейт.

* * *

Прошло несколько дней. Я с радостью обнаружила, что мои необычные методы преподавания Кейт гораздо лучше, чем любые традиционные подходы. Мы много читали вместе. По правде говоря, я сделала эти читки некими подкупами, наградой за хорошее поведение во время менее интересных уроков. Она могла бы читать и одна, но предпочитала, чтобы мы делали это вместе.

Ей нравилось разделять с кем-то своё удовольствие, и я решила, что это говорит в её пользу. Кроме того, ей нравилось потом обсуждать то, что мы прочли. Иногда она застревала, не зная смысла какого-то слова. Она жадно глотала знания, несмотря на Показное презрение к ним. А «Остров Сокровищ» её совершенно покорил.

Но, конечно, было бы наивно ожидать, что девочка полностью переродится. Кажется, на четвертый день Кейт не пришла в классную комнату.

Я отправилась к ней. Она смотрела в окно, явно меня дожидаясь. Видно было, что она с удовольствием готовится к бою.

— Почему вы не в классной? — спросила я.

— У меня сегодня нет настроения заниматься, — высокомерно бросила она.

— Ваше настроение меня не интересует. Сейчас время уроков.

— Вам меня не заставить.

— А я и не собираюсь тащить вас туда силой. Я пойду к вашей матери и скажу ей, что вы решили не учиться, и мне нет смысла здесь оставаться.

Это было смелым шагом. Мысль о необходимости уехать была мне невыносима. И тем не менее я понимала, что ничего не добьюсь, если не получу над ней власти.

Она бросила мне вызывающий взгляд. У меня оборвалось сердце, но я надеялась, что смогла спрятать свои чувства. Отступать мне было нельзя.

— Вы и вправду уедете? — Я увидела в её глазах испуг и недоверчивость. — Мне показалось, что ей так же тревожно, как и мне.

— Если вы не пойдёте в классную, у меня не будет другого выхода.

Мгновение поколебавшись, она заявила:

— Ну и ладно. Уезжайте, если хотите!

Я пошла к двери. Надо не выдать отчаяния. Если это — конец, то чего я добилась? Но дороги назад не было. Я вышла. Она не сдвинулась с места. Я начала спускаться по лестнице. И тут я услышала её:

— Вернитесь, Крэнни!

Я остановилась и обернулась к ней.

— Ладно, — согласилась я. — Я вернусь.

Ведь день Кейт вела себя плохо. Мне трудно было понять, почему. Возможно, она просто слишком долго вела себя хорошо, а это было не в её характере.

Этой ночью я нашла у себя в постели дохлую землеройку. Я осторожно завернула её в бумажную салфетку и прошла в комнату к Кейт.

— Кажется, эта бедняжка принадлежит вам, — сказала я.

Она сделала вид, что ужаснулась.

— Где вы её нашли?

— Там, куда вы её положили. В постели.

— Готова спорить, что вы завизжали, когда её увидели.

— Я не считаю, что это страшно или смешно. На самом деле это — просто достаточно глупый штамп.

Я заметила, что она явно задумалась над таким употреблением слова «штамп». Ей страшно нравилось узнавать новые слова. Но сейчас у неё не было настроения обсуждать со мной этот оборот.

— Интересно, насколько часто непослушные дети кладут людям в постель мышей-землероек. Это и правда довольно глупо. Вы очень предсказуемы, Кейт.