— Ты была на пробежке? — поцеловал меня Андрес, подойдя ближе.

— Да, — улыбнулась ему, стараясь унять дрожащие руки. — Пора приводить себя в форму.

— У меня есть способ подейственнее, чем пробежка. — Прикусил мою губу любимый, явно намекая не на тренажерный зал.

— Я согласна. Дай только душ принять!

— Чуть позже. Сейчас мне надо уехать, мама попросила купить хлеба. А потом займемся твоими калориями! — мама, значит?

— Так давай я с тобой поеду. Мне нужно пять минут на душ, — не сдавалась я.

— За пять минут раскупят весь хлеб. Ты же знаешь, какой это сейчас дефицит! Я быстро, не волнуйся! — пока он отводил Луиса с Киллером в дом, я глянула на часы. Без пяти минут девять. Пошла следом за ним, и утянула в кладовку. Самый лучший способ задержать человека — показать, как сильно ты его хочешь! Именно сейчас! В этот момент! До главного нам дойти не удалось, но минут десять я все же выиграла.

— Espinita, не дразни! — тяжело дыша, произнес Андрес, и перехватил мою руку, когда я залезла ею ему в бриджи. — Я же приеду, и тебе мало не покажется!

— Хочу… много! — прошептала ему в ответ, чувствуя, как в моих пальцах пульсирует твердый член. Да, любимый. Вот так! Сдайся, и тогда я буду еще спокойнее! Ведь тогда ты точно не успеешь вовремя на склад!

Он притянул меня к себе за шею, и, крепко сжимая ее сзади, процедил в губы, не сдерживая эмоций.

— Сегодня мы уедем отсюда, чтобы я слышал, как ты кричишь! Громко и надсадно, когда я буду брать тебя и наказывать за все твои выходки! Поняла меня?

— Да! — ответила, еле дыша, растворяясь в жаре его губ и таких сладких обещаниях.

Нехотя он выпустил меня из рук, и подарив еще один долгий жадный поцелуй, вышел, захлопнув дверь. Вывел машину из гаража, и уехал, оставляя меня наедине с жгучим желанием, вперемешку с диким волнением. Надеюсь, Пабло уже на месте…

* * *

Андрес

Тарабаня пальцами по рулю, я пытался унять пожар, бушевавший внизу. Член болезненно ныл, требуя оказаться в моей девочке, но сейчас это было невозможно. Я привык делать все вовремя. Да и более того, чем раньше я окажусь на складе, тем раньше выйду оттуда. Находиться в этом месте даже лишнюю минуту не было ни малейшего желания. Меня тошнило смотреть на все эти рожи, которые и сами сидели на игле, и на меня смотрела как на лоха. У них априори чистый является лохом. Мудаки, бл*дь. Как же я ненавидел каждого из них! Но больше всех Федерико. Я уверен, что брата он уже давно нашел, и расправился с ним по — своему. А я ему нужен, потому что приношу хорошую прибыль. Кто же будет прощаться с одним из лучших дилеров? Сам я не употребляю, этим он меня удержать не может, но у него есть способ получше. Его — то он и использует. Будь я без какой — либо морали или принципов — давно бы свалил. Но ни за что в жизни я не брошу свою семью. Разве можно назвать того, кто самолично отворачивается от своей семьи, человеком? Нет. Ничтожеством. Грязью под ногтями! Но не человеком!

Ради своих я готов на многое, даже гнить, гробя личную жизнь, лишь бы они дышали и были счастливы, насколько это возможно. Раньше я хотел насобирать достаточное количество денег, найти человека в Америке и вывести мать с братьями туда. Поменять им имена и отпустить. С ними бы не поехал. Это опасно. Меня бы нашли. И снова та же канитель. Снова наркота и зависимость. Я хотел остаться. Меня бы убили и на этом все закончилось бы. Все были бы счастливы. Но теперь все иначе… При мысли об Эмилии, в груди потеплело. Теперь у меня есть эта взбалмошная девчонка, ради взгляда которой я готов отказаться от своего плана. Вот ведь как бывает. Появляется человек, и переворачивает в твоей жизни все с ног на голову. Выворачивает наизнанку своей прозрачной добротой и искренностью. Уверенностью и настырностью.

Бл*дь, я когда подумал, что она предала меня, чуть не убил ее. Сколько сил мне стоило не сорваться, когда схватил ее за руку и вытолкнул в подъезд плачущую. Помню, как глаза застелило пеленой и все, о чем мог думать — это убью! Влезть мне в мозг, сердце и душу, и вот так выдрать их предательством. Помню, как разбил зеркало в ванне и потом на скорую перевязал руку бинтом, и метнулся все перевозить, будучи уверенным, что вот — вот нагрянет полиция.

А после все произошло так быстро. На складе услышал про ураган и все… Занавес. Сначала вывез своих, а потом поехал за ней. Мчал, как сумасшедший, чтобы успеть забрать ее. Курил сигарету за сигаретой, давя в себе желание защитить эту дрянь, как я тогда ее называл. Но, все — таки, защитил. Не сдержался и двинул того придурка, когда увидел его рядом с ней. Как он меня бесит, этот вечно крутящийся рядом Пабло.

Потом она здесь. Потерянная. Смотрящая на меня своими глазищами серыми, только я не верил. Сначала не верил. Когда укрывал одеялом тоже не верил. А когда она свалилась в ту пропасть, понял, что, если потеряю ее — сам подохну. Вся грязная, перепуганная, дрожащая, как она тогда вжималась в меня, когда я достал ее. Как тот кот, которого спасла до этого. Идиотка. Всем помочь пытается, отодвигая себя на второй план. Наверное, именно в тот момент я осознал, что нельзя спасать животное и предавать человека. Нет, уверен, многие именно так и поступают. Натягивают маски лицемерия и вперед на подвиги, но не она. Тогда я поверил. Поверил и утонул в ней. Утонул в этих новых чувствах, и как же ох***о, когда затягивает еще глубже. Моя девочка. Моя espinita. Ну ничего, сейчас я разгребусь и приеду выполнять свое обещание. Сегодня все будет не как в последние дни. Тихо, и крадясь. Будет как раньше, когда мы были только вдвоем.

От предвкушения у меня по нервам побежал электрический разряд, и я усмехнулся. Не успел сообразить, как на дорогу вдруг выбежал какой — то придурок и замахал руками. Резко дал по тормозам, замечая, как тот хлопает по моему капоту ладонями. Пабло, мать его! Что он здесь делает? Парень, запыхавшись, оббежал автомобиль, и распахнув переднюю дверь, уселся рядом. Этого мне еще не хватало.

— Какого хрена ты творишь? — не ответив, тот схватил бутылку с водой, лежащую возле меня, и сделал несколько больших глотков.

— Мигель… — ответил тот, переводя дыхание.

— Что Мигель?

— Он упал, а сверху на него дерево. — Я только сейчас заметил отчаянную панику в его глазах. Дыхание перехватило, и я крепко сжал ладони вокруг руля.

— Где он? — процедил сквозь зубы.

— Там, на западе! Надо ехать. Я перся оттуда пешком, связи ни хрена нет! Позвонить не могу ни в скорую, ни вам. Он может задохнуться.

— С*ка! — резко вывернув руль, я направил автомобиль в другую сторону. Все ушло на второй план. Все завтра, сейчас главное брат. — Как вас туда занесло бл*дь?

— Он предложил потусоваться. Мы пошли. Была большая компания ребят, девушки. Выпили. — Язык и правда у него слегка заплетался. — А потом начался идиотизм. Они прыгали с построек, соревновались кто сильнее, быстрее. Пинали покосившееся дерево. Втроем на него забегали, вытворяли хрен знает, что. Короче, яйцами перед бабами мерялись. Я отвернулся, а потом услышал визг и грохот. Когда обернулся, увидел, как это дерево лежит сверху на Мигеле. Подбежал к нему, но поднять не получилось. Половина разбежались тут же, девки — так те первые. Одному мне не справиться. Пошел в город, и тут ты, слава Богу. Надо торопиться!