«Ладно! – поразмыслив, согласился Командор. – Если ты решил составить мне компанию, я могу это только приветствовать. Мы отправимся завтра утром. Пойду прикажу приготовить фургон».

Позже, вечером того же дня, ученик Сэм Салазар явился к Хейну Хуссу, сидевшему и мрачно размышлявшему у себя в мастерской.

«Что тебе нужно?» – рявкнул Хусс.

«Я хотел бы кое о чем вас попросить, главный чародей Хусс».

«Мне недолго осталось быть главным чародеем, – проворчал Хейн Хусс. – Исак Командор скоро займет мое место».

Сэм смущенно рассмеялся. Хусс сосредоточил на ученике холодный взгляд бледных глаз: «Так что тебе нужно?»

«Я слышал, что вы отправляетесь в экспедицию, в Дикий лес, чтобы изучать туземцев».

«Верно, так оно и есть. И что же?»

«Но ведь туземцы теперь будут нападать на всех людей, не так ли?»

Хусс пожал плечами: «На Лесном рынке они торгуют с людьми. Людям, посещающим Лесной рынок, всегда позволяли заходить в лес. Может быть, это правило изменилось – а может быть и нет».

«Я хотел бы поехать с вами, если вы не против», – сказал Сэм Салазар.

«Ученику такой проект не по зубам».

«Ученик должен пользоваться любой возможностью учиться, – возразил Сэм. – Кроме того, вам понадобится помощь, а я могу устанавливать шатер, загружать и разгружать шкафы, готовить еду, приносить воду – ну, и так далее».

«Убедительный аргумент! – сказал Хейн Хусс. – Мы выезжаем на рассвете. Будь наготове».

Как только солнце стало подниматься над холмистой равниной, чародеи покинули оплот Фэйдов. Поскрипывая, фургон с высокими колесами катился по мху на север. Хейн Хусс и Исак Командор устроились на козлах, а Сэм Салазар болтал ногами на заднем краю кузова. Фургон раскачивался и подпрыгивал на ухабах и кочках, вихляя колесами, и через некоторое время скрылся за Холмом Звездочетов.

Через пять дней, за час до захода солнца, фургон появился снова. Как прежде, Хейн Хусс и Исак Командор восседали на козлах, а Сэм Салазар пристроился сзади. Они приблизились к оплоту и, даже не кивнув охране, проехали через ворота на внутренний двор.

Распрямив длинные ноги, Исак Командор соскользнул на землю, как паук; Хейн Хусс, крякнув, тоже спустился на двор. Оба направились в свои комнаты, а Сэм Салазар отвел фургон на чародейский склад.

Чуть позже Исак Командор явился к лорду Фэйду, ожидавшему его в трофейном кабинете и вынужденному притворяться безразличным – как того требовали его высокое положение, достоинство и этикет. Исак Командор остановился в дверном проеме, оскалившись, как лиса. Лорд Фэйд поглядывал на него с угрюмым неодобрением, ожидая, что чародей заговорит первый. В такой ситуации Хейн Хусс мог бы молчать целый день, вперив безмятежный взор в лорда Фэйда, но Исак Командор не отличался подобной невозмутимостью. Он сделал шаг вперед и сказал: «Я вернулся из Дикого леса».

«И каковы результаты?»

«Я считаю, что на туземцев можно навести порчу».

Из-за спины Командора послышался голос Хейна Хусса: «А я считаю, что такое предприятие, даже если оно осуществимо, стало бы бесполезной, безответственной и, возможно, опасной затеей». Главный чародей ввалился в кабинет.

Красновато-карие глаза Исака Командора блеснули огнем; он обратился к лорду Фэйду, нарочито игнорируя коллегу: «Вы приказали мне выполнить поручение. Я пришел, чтобы представить отчет».

«Садитесь оба, я слушаю».

Будучи официально главой экспедиции, Исак Командор продолжал: «Мы проехали вдоль берега реки к Лесному рынку. При этом мы не заметили никаких признаков тревоги или враждебности. Сотня туземцев обменивала бревна, доски, столбы и шесты на лезвия ножей, железную проволоку и медные горшки. Когда они вернулись на свою баржу, мы последовали за ними – вместе с фургоном и лошадьми. Их это нисколько не удивило…»

«Удивление – неизвестная им эмоция», – вмешался Хейн Хусс.

Исак Командор снова бросил негодующий взгляд на коллегу: «Мы обратились к барочникам, объяснив, что хотели бы посетить внутренний район Дикого леса. Мы спросили, попытаются ли туземцы убить нас, чтобы мы не заходили в лес. Барочники заявили, что им совершенно безразлично, убьют нас или нет. Таким образом, наша безопасность ни в коем случае не гарантировалась; тем не менее, мы решили истолковать их слова как такую гарантию и остались на борту баржи». Командор продолжал рассказ, время от времени перебиваемый поправками Хейна Хусса.

Они поднялись вверх по течению и заплыли в лес – туземцы преодолевали медленное течение, упираясь шестами в дно. Через некоторое время туземцы отложили шесты; тем не менее, баржа продолжала плыть, как раньше. Озадаченные чародеи обсуждали возможность телепортации или воздействия некой символогической силы и задавались вопросом: неужели туземцы разработали методы чародейства, неизвестные людям? Сэм Салазар, однако, заметил, что четыре огромных жука-плавунца, метра четыре длиной каждый, с маслянисто-черными щитками и сплющенными головами, всплыли со дна реки и толкали баржу сзади – по-видимому, не нуждаясь в каких-либо указаниях или командах. Туземцы стояли на носу и поворачивали баржу то в одну, то в другую сторону в зависимости от направления излучин реки. Они игнорировали чародеев и Сэма Салазара так, как если бы те не существовали.

Жуки неутомимо работали; баржа перемещалась часа четыре примерно со скоростью быстро идущего человека. Иногда туземцы вглядывались в лесную сень, но никто из них не проявлял никакого любопытства или беспокойства по поводу необычного груза на палубе. Ближе к вечеру река расширилась, разделившись на множество проток, и превратилась в топь. Еще через несколько минут баржа выплыла на открытое пространство небольшого озера. Вдоль берега, за первым рядом деревьев, показалось крупное селение. Чародеи заинтересовались и удивились. Всегда считалось, что туземцы просто бродят туда-сюда по лесу – так же, как они первоначально бродили по мшистым холмистым равнинам.

Баржа причалила; туземцы сошли на берег; люди последовали за ними вместе с лошадьми и фургоном. Их поразила многочисленность толпы туземцев, постоянно, хотя и неспешно чем-то занимавшихся. При этом воздух в селении наполняла почти непереносимая вонь.

Стараясь не замечать эту вонь, люди отвели фургон подальше от берега и задержались, чтобы оценить происходящее. Судя по всему, селение было средоточием множества видов деятельности. На стволах деревьев, нижние ветви которых туземцы удалили, держались блоки затвердевшей пены стометровой длины, двадцатиметровой высоты и шестиметровой толщины – таким образом, чтобы между поверхностью земли и нижней стороной пены оставался примерно двухметровый просвет. Таких блоков, очевидно ячеистой конструкции, была дюжина. Некоторые ячейки вскрылись, и в них кишели маленькие белые существа, похожие на рыбок – молодняк туземцев.

Под блоками пены туземцы занимались самыми разными вещами, в большинстве своем непонятными чародеям. Оставив фургон под присмотром Сэма Салазара, Хейн Хусс и Исак Командор смешались с толпой аборигенов; вонь и прикосновения нечеловеческой плоти отвращали их, но любопытство преобладало. Им никто не препятствовал, их никто не замечал – они бродили по всему селению. Один из участков, разделенный на несколько загонов, по-видимому служил чем-то вроде зверинца. Назначение одного загона – своего рода стрельбища семидесятиметровой длины – становилось ясным с первого взгляда. На одном конце стрельбища три или четыре туземца высвобождали из трубок черных «ос»; на другом был подвешен человеческий труп – тело одного из Фэйдов, погибших в схватке около новых насаждений. Некоторые осы летели прямо к трупу; непосредственно перед соударением с трупом их ловили сачками и удаляли. Другие осы летели вверх и пропадали; третьи поворачивали к туземцам, стоявшим по краям стрельбища. Этих последних тоже ловили сачками и тут же убивали.