Григорий Александрович Потемкин — тип русского человека, «чисто русская натура со всеми ее недостатками, даже пороками, и в то же время со всеми ее светлыми, даже пленительными качествами. Трудолюбивый и выносливый, он работал без устали; умный от природы, он обогатил свой ум многосторонними познаниями, был одним из образованнейших людей своего времени и вместе с тем беспечный и ленивый, капризный и развратный, иногда самодур, но всегда добрый, отзывчивый, гуманный человек»[114].

Родился Потемкин в центре России в 1739 г. в селе Чижово Смоленской губернии в семье мелкопоместного дворянина, отставного полковника. Вначале его готовили к духовной службе, но затем пытливого юношу отправили в Московский университет. С большим прилежанием слушал он лекции, желая, как убеждал окружающих, «быть непременно архиереем или министром». За успехи удостоился золотой медали, а в 1757 г. в числе других достойнейших студентов был представлен императрице Елизавете Петровне. Но в 1760 г. Григория исключили из университета за лень и пропуски занятий. Похоже на правду, учитывая, что приступы ничегонеделанья и прострации периодически посещали его всю жизнь. По иным сведениям причиной исключения из университета послужил сочиненный школяром едкий памфлет в стихах на немецкую профессуру.

Образно говоря, из кельи монастырской Потемкин перенесся в гвардейскую казарму. Он еще в 1755 г. был зачислен на военную службу, правда, до поры до времени пользовался отсрочкой, как посещавший университет. Теперь же вынужден был, отправившись в Петербург, в буквальном значении слова стать в строй в Конногвардейском полку. Рослый, хорошо сложенный, обладавший недюжинной силой, он быстро стал своим среди конногвардейцев. Дворцовый переворот 28 июня 1762 г., возведший на престол Екатерину II, Григорий встретил вахмистром. Невысокий чин не должен вводить в заблуждение относительно его истинной роли. Дело в том, что Потемкин дружил с братьями Орловыми, по их поручению при подготовке переворота агитировал сослуживцев в пользу Екатерины, и об этом она хорошо знала.

Уже на следующий день ему были пожалованы 400 душ крестьян и чин гвардейского подпоручика. Он был принят в общество императрицы, время от времени встречался с ней. В 1768 г. Потемкин, произведенный в камергеры, был отчислен из полка для выполнения придворных обязанностей. Но он понимал, что к настоящему могуществу сможет прорваться, лишь совершив что-то выдающееся. Только в таком случае был шанс завладеть вниманием Екатерины. И потому уже в начале января следующего года он испросил высочайшее соизволение и отправился в действующую армию воевать с турками.

В ходе русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Григорий Александрович воевал под началом генерал-аншефа А.М. Голицына и генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева. Отменная храбрость, боевой задор, риск были его визитной карточкой. Во главе кавалерийского отряда, действовавшего в авангарде русских войск, Потемкин участвовал в разгроме 20-тысячного турецкого корпуса, наступавшего на Каменец-Подольский. «За оказанную храбрость и опытность в военных делах» при взятии укреплений у Хотина в июле 1769 г. он получил чин генерал-майора.

М.М. Иванов. Князь Потемкин во главе кавалергардского отряда

В кампанию 1770 г. Григорий Александрович вступил командиром бригады (см. очерк о П.А. Румянцеве). Главнокомандующий граф Румянцев давал ему возможность проявить себя в деле. Уже в январе при Фокшанах бригада Потемкина совместно с отрядом генерал-майора И.М. Подгоричани разгромила 10-тысячный корпус Сулейман-паши.

Потемкин проявил себя надежным командиром и в летних сражениях, проведенных Румянцевым: умело преследовал неприятеля, обращенного в бегство 17 июня близ Рябой Могилы, участвовал в битвах при Ларге 7 июля и Кагуле 21 июля. В последней из них отличился особенно, отразив удар крымского хана с тыла. Наградой ему стал орден Св. Георгия 3-й степени. Кампанию Потемкин завершил деятельным участием во взятии Измаила войсками генерал-поручика Н.В. Репнина.

Высоко отзываясь о боевых качествах подчиненного, Румянцев писал Екатерине в сентябре 1770 г.: «Ваше величество видеть соизволили, сколько участвовал в действиях своими ревностными подвигами генерал-майор Потемкин. Не зная, что есть быть побуждаемому на дело, он сам искал от доброй своей воли везде употребиться»[115].

Со своей стороны императрица внимательно следила за ростом бывшего вахмистра-конногвардейца. При встрече с ним во время его отпуска в конце 1770 г. Екатерина позволила генералу писать ей напрямую, без посредников.

Пир у князя Потемкина в Таврическом дворце. Гравюра на стали по рисунку А. Шарлеманя.

В кампании 1771 г. Потемкин командовал корпусом на берегах Дуная, действовал успешно, был произведен в генерал-поручики. С возобновлением военных действий в 1773 г. он участвовал в разгроме Осман-паши под Силистрией и овладении турецким лагерем. Оставшись без награды, Григорий Александрович заподозрил козни недоброжелателей, о чем и написал Екатерине напрямую. Нет, он не выпрашивал награду, но, винясь в опасении, что императрица отказала ему в благоволении, просил рассеять его — опасение — пожалованием его в генерал-адъютанты. «Сие не будет никому в обиду, — писал он, — а я приму за верх моего счастья, тем паче, что, находясь под особливым покровительством вашего императорского величества, удостоюсь принимать премудрые ваши повеления и, вникая в оные, сделаюсь вяще (т. е. — более. — Ю.Р .) способным к службе вашего императорского величества и Отечества».

В ответ он получил собственноручный рескрипт императрицы: «Господин генерал-поручик!.. Я просьбу вашу нашла столь умеренною в рассуждении заслуг ваших, мне и Отечеству учиненных, что я приказала изготовить указ о пожаловании вас генерал-адъютантом. Признаюсь, что и сие мне весьма приятно, что доверенность ваша ко мне была такова, что вы просьбу вашу адресовали прямо письмом ко мне, а не искали побочными дорогами. В прочем пребываю к вам доброжелательная Екатерина». Доверительный тон письма показывал, что Потемкин уже занимал в мыслях государыни свое особое место.

Как следствие, в конце 1773 г. генерал был вызван в Петербург. Дальнейшие события показали, что Екатерина пошла на сближение с Потемкиным не только из-за чисто женской страсти. В этом человеке она искала, конечно, и чувственные наслаждения, но, прежде всего, те достоинства, которыми не обладал ни один из ее прежних фаворитов, а именно — качества государственного деятеля, державника. Трон окружали многие люди, в том числе и бесконечно преданные Екатерине, например, Орловы, но бремя ответственности за империю лежало в основном на ней одной, и было оно слишком тяжело для женских плеч. Государыня искала того, кто мог бы это бремя разделить с ней на равных. Видит Бог, она не ошиблась в выборе.