другой человек, другая жизнь, другие обстоятельства. И все происходит именно так, как происходит. Жизнь сама подсказывает, что делать. Надо только учиться читать эти знаки, распознавать «случайности», которые вовсе не случайны. Жизнь просто проверяет нас.

– Наверное, Саша давно женат, – прошептала Тата. – И счастлив. Хорошие люди всегда счастливы. Пусть у него будет все хорошо.

Ее рука потянулась к телефону, хотя она даже не знала, кому собиралась позвонить, да и позвонить ли. Но уж точно не Ирбису. С ним Тата твердо решила поставить окончательную точку. Ведь это тоже знак – неотправленное сообщение, его отсутствие. Значит, он в ее жизни случайный, лишний, ненужный. Пусть идет с миром, она отпускает его. Тата прислушалась к себе. Она не чувствовала ничегошеньки – спокойный белый лист. На нем можно написать что угодно… а можно ничего не писать.

Пальцы ее ощутили холодный пластик смартфона. Позвонить Ване? Да, конечно. Чуть позже. Вряд ли она досидит здесь до Нового года – теперь-то что ей тут делать?

Впрочем, вот что. Поужинать в обстановке, которая ей нравится, ближе ко времени позвонить сыну, поздравить с днем рождения. Двадцать шесть, надо же. Совсем взрослый.

Вряд ли он захочет встречать с матерью Новый год и праздновать «днюху». У него своя компания, свои друзья, и она не будет вмешиваться в жизнь своего мальчика. Что бы ему подарить, кстати? Она бы подарила машину, но он никогда не горел желанием получить права. Стоп… Он же сейчас в ипотеке! Значит, она просто подарит ему конверт, в котором будет сумма, примерно равная стоимости машины. Деньги тоже ведь подарок, к тому же когда человек только вступает в жизнь. Он ведь не просто так задумался о своем жилье, он строит гнездо для будущей семьи. А она ведь мама. И она сделает так, что ее мальчику гораздо меньше нужно будет сидеть в долгах.

Интересно, есть ли уже у него девушка? Как нехорошо получилось с Лелей… Вроде бы Катушка обмолвилась как-то, что он очень сожалеет о том, что натворил, и подумывает перед ней реабилитироваться. А вот это напрасно… Не факт, что ему стоит входить два раза в одну и ту же реку и пытаться как-то исправить то, что, на ее взгляд, изначально было неисправимо. Но ведь это всего лишь ее взгляд. Они сами разберутся как-нибудь. Жизнь подскажет, а она поможет. На то она и мама, чтобы помогать своему ребенку – издалека, не вмешиваясь.

Что она там хотела сделать с телефоном? Посмотреть на время.

Ровно десять вечера. Спать она еще не хочет, а хочет она… неизвестно чего. Чуда, наверное. Новый год – это время чудес. Даже когда ты думаешь, что жизнь твоя прошла и впереди нет больше ничего, только спокойная старость и угасание. Все равно сердце, если оно живо, будет биться в ожидании чуда. Тата вздохнула еще раз.

Гости «Russian Style» между тем, устав сидеть за столами, выходили на танцпол. Из динамиков рвалась жизнерадостная музыка, люди веселились. Тата смотрела на них и раздумывала, хочет ли она хоть немного подвигаться в веселом быстром танце. Пожалуй, нет. И, вероятно, чем дольше она здесь будет находиться, тем неуклоннее будет портиться ее настроение. Нет, решительно не получится у нее весело справить и этот Новый год в любимом ресторане. Хоть плачь. Но плакать?! Еще не хватало. Того Нового года, много лет назад, вполне достаточно. Может быть, зря она решила прийти сюда именно в этот праздник?.. Поневоле пришла в голову забавная мысль, что преступников всегда тянет на место преступления. Не успела Тата усмехнуться странной аналогии и подумать над тем, а что она, собственно, преступила, как быстрая музыка закончилась.

После первых же нот другой мелодии, медленного танца, Тата вздрогнула и замерла, а после первых же слов куплета поняла, насколько же ТА САМАЯ песня про нее.

«Жить без тебя не могла никогда,

И выбирала я бег в никуда…»

– Прекрати, ты не кисейная барышня, – прошептала она себе, понимая, что это уже слишком.

Сейчас она дослушает ее и уйдет, пока не начала плакать. Да, под эту самую мелодию они танцевали с Сашей в первый и в последний раз в жизни. И это был лучший ее танец.

Краем глаза она заметила, что рядом с ее столиком кто-то остановился. Высокая фигура в светло-сером костюме. Белокурый. Голубые глаза.

– Разрешите вас пригласить, – тихо произнес тот, кто стоял рядом.

Как во сне, она поднялась с места и неуверенно улыбнулась. Он протянул ей руку, она вложила в нее свою.

Больше они не говорили ни слова, их притянуло друг к другу как магнитом. Тело не обманешь… Тата закрыла глаза и ощутила тот же покой, словно и не было этих двадцати семи лет разлуки и она была все той же неопытной и молоденькой девочкой, доверчиво прильнувшей к избраннику, верящей, что это счастье, это чудо – навсегда.

«Сойти с ума, вспоминая о нас».

Она ничего не забыла, оказывается. Ее пальцы помнили, как надежны и тверды эти плечи.

«В пульсе моем бьется имя твое».

Саша. Саша.

«Больше тебя никому не отдам».

Она посмотрела ему прямо в глаза и увидела, КАК он смотрел на нее. Он тоже ничего не забыл.

«Сойти с ума».

Может быть, она уже сошла с ума? «Ну, откуда здесь взяться Саше?!» – раздался внутри нее ироничный вопрос. А другой голос, трезвый и рассудительный, спросил: «А разве ты не помнишь двух людей, выходящих из ресторана, когда ты в него входила? Ты еще тогда подумала, как мужчина похож на… Но ты сразу запретила себе думать об этом».

Это был Саша, ее Саша. Ее?..

«Никому не отдам!»

Но ведь он был с… эта девушка наверняка его дочь.

Тата внезапно отчетливо вспомнила этих двоих. Смутный абрис лица сквозь опушку капюшона, линия скулы, мучительно знакомая. Девушка, юная, миловидная, обиженно-растерянная.

«Только через мой труп ты за него замуж