– То есть благодарить тебя никто не станет? – уточнил, хмурясь, Иван.

– Думаешь, я ради благодарности старался? Ну, не мог я бездействовать, подозревая, что по больнице гуляет смертельно опасная бацилла!

– Да я-то понимаю, дружище, – вздохнул Гурнов, качая большой лохматой головой. – Мне можешь ничего не объяснять! Только вот ты, скорее всего, предотвратил несколько смертей: сомневаюсь, что бассейн использовал только Тимощук со своей подружкой! Разве Нелидова не должна радоваться?

– Честно? Мне все равно!

– С каких пор?

– Я вообще жалею, что с ней связался. Не то чтобы она чем-то меня не устраивала, просто…

– Просто она – начальник, а ты – подчиненный, – понимающе закивал патолог. – Что делать собираешься?

– Пока не решил.

– Значит, будешь проводить политику страуса – голову в асфальт? И надеяться, что она не заметит твоей задницы и пройдет мимо?

– Как-то так.

– А с рыбами-то что? – задал неожиданный вопрос Гурнов.

Мономах даже не сразу нашелся с ответом.

– Ну… Думаю, им отныне придется довольствоваться российским песочком – ничего, привыкнут: раз уж эмигрировали, нужно привыкать к местным условиям!

– Да уж, нелегка эмигрантская судьба… Ну, дернем еще по одной?

– Разливай!

В тот самый момент, когда Мономах подносил к губам стакан, наполненный из только что откупоренной бутылки, в его кармане требовательно завибрировал телефон.

– Готов поспорить на что угодно, это Нелидова! – заявил Гурнов, пока Мономах выуживал аппарат из кармана.

Это была не Нелидова.

Выслушав человека на другом конце линии, Мономах растерянно поглядел на приятеля. Тот выпучил глаза, молчаливо вопрошая, в чем дело.

– Я сейчас приеду! – пробормотал Мономах.

– Что случилось? – поинтересовался Иван. – Кто звонил?

– Диду

– Это тот твой чеченец?

– Он кабардинец.

– Не важно! Что ему надо?

– Понимаешь, я подрядил его присматривать за девчонкой… ну, за Олей Карпенко, ведь им угрожали из-за мальцов.

– И чего?

– Диду задержал какого-то хмыря. Он вроде бы пытался напасть на Олю.

– Вот это финт! Тогда я с тобой: погоди, вызову такси!

* * *

– Ну что, – проговорил Дамир, уперев руки в бока и орлиным взором окидывая просторное помещение, служившее холлом, – по всему видать, наша «опекунша» намылилась в бега!

Антон не счел нужным отвечать: о правоте коллеги говорили три больших чемодана, выстроившихся вдоль стены и спортивная сумка. Сумка была раскрыта и заполнена вещами лишь наполовину.

– Похоже, собиралась Уразаева в спешке, – продолжал бубнить Ахметов, шуруя в сумке (там оказалось два теплых свитера и кашемировый кардиган).

– Но куда же тогда она делась, раз все ее шмотье тут? – развел руками Шеин. – Что могло заставить ее свалить, побросав «самое дорогое»?

В питерской квартире, как и в кронштадтской недвижимости, ничего важного обнаружить не удалось – ни малейшей наводки на то, куда могла подеваться мадам из опеки. Только в Выборге опера отыскали следы поспешных сборов, но не саму хозяйку квартиры.

– Здесь документы! – провозгласил один из оперев, взятых в помощь для обыска, выходя в холл. – Куда же ваша подозреваемая отправилась без них?

Дамир взял в руки протянутый пакет и внимательно изучил его содержимое.

– Гляди-ка, здесь и загранпаспорт, и российский, и страховка на машину!

Действительно, как она могла все это бросить?

– Багаж недоупакован, – заметил Антон, открывая один из чемоданов, оказавшийся пустым. – Может, Уразаева планирует вернуться?

– Да, но где тогда она пропадает?

– Может, временно сняла квартиру, боясь, что мы, рано или поздно, нагрянем?

– И побросала бумаги и вещи?

– Да-с, неувязочка! Квартирка выглядит нежилой: по всему видать, покупалась как способ вложения капитала…

В этот момент входная дверь распахнулась, и порог переступил участковый. Парень был молодой, резвый, готовый услужить опытным коллегам и преисполненный желания набраться опыта.

– Вы сказали опросить соседей, – выпалил он, страшно довольный собой. – Вот Раиса Борисовна кое-что может показать по этому поводу!

Вслед за участковым порог неуверенно переступила полная женщина в синем домашнем халате. На голове у нее красовался крохотный «кукиш» из пегих с проседью волос, на носу— большие очки.

– Итак, Раиса Борисовна, – подскочил к женщине Дамир, прежде чем Антон успел открыть рот, – как давно вы знакомы с Маргаритой Уразаевой?

– Да бог с вами, какое знакомство – я видела-то ее всего пару раз! – развела руками соседка.

Ахметов укоризненно взглянул на участкового, и тот поспешил взять инициативу в свои руки.

– Расскажите про то, как видели ее с чемоданами, – подсказал он.

– А, ну да… Понимаете, я до этого всего однажды встречалась с хозяйкой квартиры. Случилось это полгода назад, когда у соседей сверху прорвало фановую трубу… Я, видите ли, старшая по подъезду, – решила пояснить соседка. – Если что случается, первым делом звонят мне… Так вот, тогда-то мне и пришлось связаться с Маргаритой. Еле нашла ее координаты! Вот с предыдущей владелицей мы действительно общались – хорошая была женщина, Ангелина Матвеевна…

– Раиса Борисовна, давайте ближе к Уразаевой, хорошо? – попросил участковый.

– Да-да, конечно… Ну, в общем, я позвонила, и Маргарита приехала. Тут такая вонь стояла, вы себе не представляете! Пришлось ей ремонт делать в санузле. Но она почти сразу уехала: ремонтом профессиональная бригада занималась. А тут вдруг дней десять назад я снова увидела Маргариту. Она стояла на лифтовой площадке с двумя здоровенными чемоданами. Я спросила, откуда она приехала, а Маргарита ответила, что, наоборот, уезжает. К родственникам. Кажется, в Казань.

– А после этого вы ее видели?

– Нет. И в квартире было тихо. Я решила, Маргарита уже уехала.

– Понятно, – пробормотал Дамир. – Что ж, спасибо за информацию. Если что-то еще вспомните, вот мой телефон, – и он протянул женщине белый прямоугольник со своим именем, званием и номером сотового.

– Ну и что ты об этом думаешь? – поворачиваясь к Антону, спросил он, когда соседка вышла, а участковый отправился в гостиную помочь операм с обыском.

– Думаю, что Уразаева торопилась свалить, – отозвался тот. – Только вот, как выяснилось, ни в какую Казань она не уезжала!

– Тебя не настораживает выбор квартиры? Допустим, в питерской она оставаться не хотела, понимая, что ее сразу найдут, да и соседи увидят, а ведь она пыталась представить все так, словно находится в Казани… У нее есть две хаты в Кронштадте – казалось бы, ближе к Питеру, но она выбрала Выборг!