– Но в деле значатся его показания. – Адвокат пролистал несколько страниц в своих пометках.

– Да. Капитану удалось узнать подробности самого первого эпизода, связанного с мнимой гибелью свидетеля Лютимира. Так как исполнители дали признательные показания, обвинение сочло возможным учесть состояние здоровья свидетеля и не вызывать.

Защитник нехотя кивнул. Собственно, это был действительно очевидный процесс. Сторона обвинения могла себе позволить любые рокировки и даже отказываться от вызова свидетелей. Материалов было столько, что один-два эпизода вообще не играли роли для подзащитных. А уж для его графа и вовсе было достаточно этих двух свидетелей. Он еще раз вздохнул и обратился к продолжавшему стоять мальчику с очередным вопросом:

– Свидетель, в замке, как следует из материалов дела, к вам относились плохо все его жители?

– Почему. Совсем не все. Просто меня все время спрашивали про таких людей. А так были служанки, которые мне приносили еду. В прачечной две таких было. Но мы не разговаривали. Их за это могли наказать. Поэтому женщины прятали еду в разных местах и оставляли знак. А пока я ел, старались отвлечь остальных, чтобы не донесли хозяину.

– Вы их можете назвать.

– Говорю же, мы не разговаривали. И имен я не знаю. Но я показал на изображениях, которые мне показывали.

– Хорошо. И это всё?

– Были еще охранники, они делали вид, что меня не замечают. – Неуверенно пожал плечами Лютик. – Когда они дежурили, я мог спрятаться где-нибудь и поспать. А они даже нарочно топали, чтобы я заранее проснулся. Или посылали с поручением, которое не спрашивали потом.

Лютик несколько мгновений морщил лоб, пытаясь вспомнить что-то еще. А потом радостно заулыбался.

– Ах, да, еще была девушка. Она тоже пыталась сбежать, еще до меня. Но ее поймали. Это она мне рассказала про заставу и много чего по замку. А также про мою сестру. Только я тогда не знал, что Майя моя сестра. Как же ее имя? – Он снова на мгновение задумался. – Ее еще из-за разговоров со мной тоже отправили в ту долину, что и капитана Дролнова. А, вспомнил, Нияла Варленти, она еще говорила, что ее отец столичный адвокат. Ой!

Лютик испуганно посмотрел на побледневшего и как-то сразу постаревшего мужчину.

– У меня больше нет вопросов к свидетелю. – Адвокат с усилием оперся о стул. – И прошу позволить мне удалиться.

– Я же не знал! – оправдывался перед Майей спустя какое-то время Лютик, сидя в той же ложе. – Я вообще не помнил ее имени. Меня никогда не спрашивали о таком.

– Все хорошо, – старалась успокоить Иллис расстроенного брата. – Ты ни в чем не виноват. Ведь тебе показывали фотографии задержанных в замке. А ее среди них не было.

– Ну да. Только это была хорошая девушка. Она очень помогла мне.

– Она погибла еще до того, как началась операция. Даже до твоего побега, – мрачно сообщил Вирт, копаясь в информации, выданной браслетом. – В базе есть только имя. Фамилию, естественно, никто не сохранял. Так что если бы не твой рассказ, она так бы и осталась неузнанной.

– Как она погибла? – Иллис осторожно заглянула через плечо Вирта.

– Ее сбросили во время женских проблем. Нарвалась на оритэсса. Эти твари, как акулы, идут на запах крови. Так что в этой долине у женщин нет шансов продержаться дольше месяца.

– Ужас.

Иллис тоже осторожно коснулась Лютика.

Она была хорошим человеком. Но ты не мог ей помочь. По крайней мере, теперь о ее судьбе знают родные.

– Защита просит уважаемый суд принять замену в своем составе группы. Учитывая вновь открывшиеся обстоятельства и состояние здоровья, адвокат Варленти подал прошение об исключении его из группы защиты. Интересы обвиняемого графа Контрийского временно буду представлять я лично.

Руководитель группы защитников недобро покосился на сидящего графа и отвернулся.

– Хм. Похоже, им не удалось найти нового защитника, – протянул Вирт. – Всего первое заседание, а в рядах защиты такие потери. Как бы процесс не затянулся.

– Почему? – удивился Лютик. – По мне, так чем меньше этих защитников, тем лучше.

– Не совсем. По закону каждый подсудимый должен иметь защитника. Своего или от государства. Если подсудимых несколько, то формируется группа защиты. Каждый из ее членов выступает в защиту одного конкретного обвиняемого, остальные действуют в его поддержку. Выступления на суде определяются внутри такой группы самостоятельно. Но всегда есть адвокат, представляющий интересы одного из подсудимых. И он не может защищать одновременно более двух обвиняемых. Так что если группа станет в два раза меньше, чем количество подсудимых, суд придется останавливать.

– Это что же, если эти захотят, могут просто подать такие прошения об исключении из группы? – удивился Лютик.

– Улавливаешь суть, – одобрительно кивнул Вирт. – Только не все так просто. Сокращение группы не ведет к остановке самого процесса. Просто количество подсудимых будет разбито на две или более группы. А их дела будут рассматриваться раздельно. Соответственно, потребуется больше заседаний, а значит, времени для разбирательства схожих дел.

– Ужас. Это нам придется снова выступать, – сообразил мальчишка.

– Не волнуйся. Защита всегда формируется с расчетом на сокращение. Им тоже не выгодно такое разделение. Просто в этот раз запас, похоже, исчерпан. – Хмыкнул Вирт, проверяя список суда.

Завершение первого суда наступило только спустя несколько дней. Но перед вынесением приговора перед судом выступил высокий мужчина лет восьмидесяти.

– Председатель совета традиций, – тихо шепнул Вирт удивленному Лютику. – А по совместительству член совета чести у высшей аристократии.

– Прошу уважаемый суд принять во внимание следующее, – начал тем временем выступающий. – На основании предъявленных на суде фактов и учитывая несовместимость поступков обвиняемых с понятиями чести и достоинства аристократии, совет чести поддержал обращение императора Арден о лишении титулов с отказом в родстве и лишении имени всех фигурантов настоящего дела. Совет традиций, с согласия заинтересованных родов, просит не учитывать сословного положения данных лиц, при вынесении приговора использовать их личные имена без соотнесения с родами, к которым они принадлежали.

– Попробовал бы кто возражать, – тихо прошипел Виттор. – За половину того, что упомянуто в деле, можно лишить привилегий любой род.

– Так что теперь Индерскому приходится проверять на осведомленность каждого в этой самой родне, – хмыкнула Иллис.

– Как же так? – Майя живо обернулась к подруге. – Ведь это лишает их права претендовать на наследство. У этого графа, например, целая долина в собственности. Ведь конфискации не было.

– А указ о конфискации здесь не нужен. При лишении титулов и отказе в имени рода все имущество автоматически отходит империи до особого распоряжения, – ехидно пояснил Вирт. – Родственники могут, конечно, поспорить, но теперь сильно рискуют лишиться права и на свое собственное имущество.