Книга если только ей можно было верить, утверждала, что существует четыре уровня бытия: земной, небесный, эфирный и астральный. (Эти уровни Фануил, не отступая от книжных страниц, в дальнейшем стал именовать планами.) Возможно таких уровней-планов и больше, но доказательств тому пока не имеется. Земной план — это окружающий мир, небесный — место, где обитают боги и где располагаются серые земли.

Эфирный и астральный планы, — пояснял довольно путанно Фануил, но Лайам в конце концов его все-таки понял, — это не столько миры, столько границы пересечения двух основных уровней. Серебряная нить, которая связывает его с Лайамом, существует в плане эфирном, поскольку именно этот план соотносим с вещами духовными.

— Духовными от слова «дух»? Душа и все ей подобное?

«Да».

— Так вот зачем каменным грифонам умение перемещаться в эфирном пространстве — чтобы переносить души умерших в серые земли.

«Возможно. Фокус матушки Джеф, с помощью которого она показала тебе души усопших, также связан с эфирным планом».

— И что, Тарквин, сосредоточившись, мог заглянуть в этот план?

«Мог. И довольно свободно».

Лайам скрестил руки, привалился спиной к шкафу и задумался над услышанным. Призраку Двойника следовало бы пересечь эфирный план чтобы отправиться в серые земли, но он этого почему-то не сделал. Возможно, призрак либо оказался отрезанным от этого уровня, либо просто там заблудился. Стоя под дверью таверны, он твердил что-то о птицах, которые его донимают, а еще о том, что ему никак им не помочь. Может быть, за душой Двойника прилетали каменные грифоны? Нет, вряд ли. Черная жрица сказала, что грифоны являются лишь за великими праведниками, а Двойника трудно назвать даже хорошим малым. Правда, Мопса вроде бы неплохо к нему относилась. И относится и сейчас, если еще не знает, что тот мертв.

«Ты хочешь узнать про астральный план?»

— Это относится к делу?

«Не очень. Этот уровень даже более загадочен, чем эфирный. Вероятно, именно там зарождается магия».

— Я думал, магия исходит от богов, — удивился Лайам.

«Кажется, нет. Согласно этой книге и мнению мастера Танаквиля, источник магии существует отдельно от божественной силы. Когда я замечаю магическое действие, это происходит в астральном пространстве».

— Ты что — видишь всплеск магической силы?

«Скорей, ощущаю — как вспышку жара. — Дракончик умолк, и Лайаму показалось, что тот подбирает слова. — Я не могу объяснить, но это не то, что можно видеть глазами».

— Ну ладно, — сказал Лайам. — Раз ты считаешь что астральный уровень не очень нам нужен, оставим его. Меня куда больше занимает эфирный план. Тарквин мог входить в него?

«Там не так много места. Тарквин умел путешествовать по нему, но это не совсем путешествие».

Дракончик снова умолк, однако Лайам не стал ожидать, пока уродец вновь раскачается.

— Ну, неважно, — махнул он рукой. — Так, значит, Тарквин этот уровень знал?

«Да, и хорошо».

Лайам вдруг почувствовал, что очень устал. Он тяжело выдохнул и оттолкнулся от шкафа.

— Вопросы, вопросы, вопросы… О боги, как мне все это осточертело!

«Приляг, отдохни. Если ты собираешься ловить привидение, вряд ли тебе удастся выспаться этой ночью».

Диван, на котором обычно Лайам ночевал, манил его к себе прохладой мягких толстых подушек. Пожалуй, вздремнуть действительно стоит. Сейчас, когда сквозь стекло потолка в помещение льется солнечный свет, он все равно не проспит слишком долго.

— Пожалуй, так я и поступлю.

Он тяжело опустился на диван и вытянулся во весь рост. Ох, до чего же приятно расслабить плечи! Лайам утонул в подушках, чувствуя, как напряжение оставляет его.

«Тогда приятного сна. Можно, я полетаю?»

— Можно, — пробормотал Лайам, потянулся и закрыл лицо вывернутой рукой. — Только через пару часов подними меня, если я разосплюсь.

Маленький дракон удалился, а Лайам с наслаждением сделал пару глубоких вдохов. Тщетно. Сон почему-то не шел.

Тело его было совершенно расслаблено, спазмы, сводившие мышцы, куда-то девались, а вот мозг, едва стих стук коготков Фануила, пришел в непонятное возбуждение.

— Проклятие! — пробормотал Лайам.

Фануил когда-то сравнил его мысли со стаей вспугнутых, беспорядочно мечущихся птиц. Они и сейчас походили на птиц, только кружили на этот раз более-менее стройно, то уносясь в заоблачные высоты, то кидаясь со всех сторон на какую-то цель.

Если Фануил мог целиком процитировать целую книгу, почему же его пояснения к ней были такими беспомощными? Лайам еле-еле сумел увязать их в единое целое. Интересно, как действует память дракончика? Возможно, она избирательна и образует напластования, не проникающие друг в друга. Впрочем, в мозгу существа, напрочь лишенного чувства юмора, может твориться все что угодно.

Лайам убрал руку с лица, но не стал открывать глаз.

Может ли так случиться, что призрак Двойника упоминал именно о серых грифонах? Черная жрица говорила, что иногда они являются за душами людей, не снискавших при жизни славы, но, если Лайам правильно ее понял, обладавших достоинствами, ставившими их с великими праведниками мира сего в один ряд. Нет, вряд ли Двойник в глубине своего существа таил несказанные добродетели. Просто призрак, пользуясь языком матушки Джеф, малость свихнулся, так что все, что он молол, скребясь в дверь кабачка, вполне могло оказаться пустой болтовней.

Лайам открыл глаза и уставился в потолок.

И кстати, чего же ждет от него Лаомедон? Да, собственно, и Лаомедон ли? Леди Смерть заявила, что ему предначертано сослужить службу богам, но каким, объявить почему-то не захотела. Однако если жрицу направил вовсе не Лаомедон, почему же тогда именно ей было поручено передать сообщение? Лайам всегда настороженно относился к богам, и то, что они ждут от него каких-то поступков, не внушало ему особых восторгов. А вдруг он ошибется и вызовет тем самым неудовольствие вышних сил? Или все дело поставлено так, что он ошибиться не может?

Лайам перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку, пытаясь усилием воли заставить себя уснуть.

Что же произошло в храме Беллоны? Сцевола объявил себя иерархом, но, очевидно, при всем при том сидит под замком и по приказу Клотена выйдет, как миленький, на поединок. А там…

— Проклятие!

Лайам выбранился и сел. Нет, уснуть ему явно было не суждено. Закрыв глаза, он послал мысль Фануилу:

«Я уезжаю. Вернусь поздно ночью».

«Может, мне к вечеру тоже отправиться в город?» — тут же отозвался дракончик.

«Да, — согласился Лайам после короткого раздумья. — Прилетай к девяти в Щелку».

Он заглянул на кухню, выхватил из печки румяную булочку и, в два приема расправившись с ней, поспешил на террасу. Вдали, над сланцево-серым, вскипающим белопенными гребнями океаном носился силуэт Фануила. Некоторое время Лайам следил за полетом дракончика, потом решительно повернулся и вновь зашел в дом.