— Какая из них будет первой? — крикнул один из разбойников, приведших обеих женщин. — Рыжая или блондинка?

— Черт, хороший вопрос, — крикнул другой бандит. — Хотел бы я каждый день иметь подобный выбор.

Все рассмеялись, многие с откровенным любопытством посматривали на женщин. Эйлин съежилась, потупив глаза. Но Фиону было не так легко смутить. Четко понимая, от кого зависит ее с Эйлин судьба, она не сводила глаз с главаря.

— Нет, нет, мы не станем обижать этих красавиц, — заявил главарь. — Но если граф хочет получить их назад, то ему придется внимательнее прислушаться к нашим просьбам.

— И ту и другую? — раздался чей-то глухой и возмущенный возглас. — Две красотки, хм, не жирно ли это для графа, тогда как у нас нет ни одной?

— Точно, — буркнул головорез, стоявший рядом с Фионой, и слегка дернул ее за руку. — Если хочешь, давай вернем одну, а вот эту оставим. Хотя бы на несколько дней.

— Пошутили и хватит, Магнус, — решительно сказал молодой главарь, и его глаза свирепо блеснули.

Суровый и резкий тон охладил пыл Магнуса. Пробурчав что-то нечленораздельное, он отступил на шаг от Фионы.

Довольный главарь повернулся к всаднику, стоявшему слева от него.

— Алек!

Тот кивнул, дернул поводья, и его лошадь тронулась вперед. Подъехав к Эйлин, он грубо схватил ее, поднял и посадил, точнее, бросил, словно мешок с зерном, на седло перед собой. Эйлин испуганно вскрикнула.

— Не кричи, девчонка, а то я ненароком уроню тебя, — сказал Алек, вызвав смех разбойников.

Одной Эйлин было не до смеха. Она сидела на седле боком, так что ее ноги свешивались по одну сторону лошади, а сама она опасно кренилась в другую. Ей было страшно. Несмотря на все ее усилия, связанные руки очень мешали удерживать равновесие. Но тут ее положение еще более осложнилось. По знаку, поданному главарем шайки, Магнус крепко связал Эйлин лодыжки. Теперь она была надежно стреножена.

Алек крепче обнял девушку, и, поскольку ей некуда было деваться, она прильнула к его груди.

Тут наступила очередь Фионы. Молодой главарь на белом коне подъехал к ней. Она мотнула головой и отступила на шаг назад. Он был совсем рядом, нависая над ней, как скала. Фиона всмотрелась в его лицо и неслышно ахнула.

В нем было так много черт, общих с лицом Гэвина. Те же синие глаза, выдающиеся скулы и красиво вылепленный подбородок. Более того, на нем лежал отпечаток мужественности и твердой решительности, очень роднивший его с другим, так хорошо знакомым ей лицом.

От волнения у Фионы перехватило горло. Она не сомневалась в том, кто сидит верхом перед ней. Удивление и страх смешались в ее душе.

— Вам придется поехать вместе со мной, леди Фиона, — сказал он шелковым голосом. Фиона вздрогнула: он знал ее имя, но и она знала, кто он такой.

— Как вам будет угодно, мастер Гилрой, — отвечала она ему точно таким же ровным и твердым голосом.

Искра удивления блеснула в его глазах, что подтвердило догадку Фионы. Итак, они с Эйлин попали в лапы злейшего врага Гэвина, но как бы ни был опасен Гилрой, он все-таки являлся их последней надеждой на благоприятный исход приключения. Было бы глупо с ее стороны злить или раздражать его на виду у подручных. Только он мог защитить ее и Эйлин от вожделения остальных разбойников.

Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове Фионы, поэтому она без всякого сопротивления позволила ему поднять себя, словно пушинку, и посадить на седло перед собой.

Зловредный Магнус тут же самым жестоким образом связал веревкой ее лодыжки.

— Вперед, — скомандовал Гилрой, трогая коня с места одним движением колен.

Тряская езда по неровной местности измотала Фиону. Учитывая ее связанные руки и ноги, ей было крайне сложно сохранять равновесие. Впрочем, всякий раз, когда она опасно кренилась вбок, Гилрой подхватывал ее и прижимал к себе.

Поначалу Фиона горячо молила Бога вызволить их из рук разбойников. Но езда настолько измучила ее, что очень скоро молитвы невольно уступили место проклятиям. Тут досталось всем: и дороге, и Гилрою, и самой себе за то, что по своей собственной глупости попала в такую передрягу.

Фиона не могла не понимать, что она и Эйлин — отличный повод для Гилроя свести счеты с Гэвином. И выкуп был как раз самым легким способом отделаться от разбойников. Но согласится ли на это Гилрой, пойдет ли на такую сделку? О более страшном конце для нее и Эйлин — а их могли обесчестить и даже убить — она старалась вообще не думать.

Молясь о счастливом для них исходе, Фиона больше всего надеялась, как это ни странно, на благородство Гилроя. Все-таки он был Маклендоном.

Через несколько часов пути, которые показались вечностью, отряд выбрался на прогалину. Куда они ехали и где оказались, Фиона не имела никакого представления. Долгое блуждание по лесу невольно навело ее на грустную мысль: Гэвину, как бы хорошо он ни знал свои земли, будет трудно найти их.

Гилрой медленно проехал вдоль всей прогалины, прежде чем подал сигнал спешиваться. Один из разбойников быстро подбежал к его коню и взял под уздцы. Гилрой легко соскочил с коня и, столь же легко и непринужденно сняв с седла Фиону, опустил ее на землю.

От длительной и неудобной позы у Фионы ломило все тело. Кроме того, сохранять равновесие со связанными ногами и руками было весьма непросто. В отличие от Эйлин, которую более куртуазный Алек поддерживал одной рукой, Фиона, чей кавалер оказался не столь учтив, была лишена подобной поддержки. Одно неловкое движение, и она могла упасть на землю, причем непонятно, в какую сторону.

Окруженная спешившимися разбойниками, Фиона стала украдкой разглядывать их. Изможденные лица, потрепанная одежда, изголодавшийся вид — зрелище было неутешительным. Почти все разбойники, за исключением одного юноши, были старше их главаря, и почти все они с откровенным вожделением поглядывали на женщин.

Сердце Фионы сжалось от страха, холодные мурашки побежали по спине. Дело принимало скверный оборот. Надо было во что бы то ни стало сохранять присутствие духа. Пока еще не все потеряно. Они пленницы, и это плохо, зато они целы и невредимыми, что очень хорошо.

Повинуясь кивку Гилроя, Алек подхватил одной рукой Эйлин, а другой Фиону и наполовину потащил, наполовину понес обеих женщин в сторону развесистого дерева.

Там он их и бросил, в буквальном смысле. Эйлин и Фиона повалились спиной на землю, словно кули. Их падение сопровождалось общим смехом, мужчины по-прежнему не сводили с них глаз, следя за каждым их движением. Фионе стало обидно: своей беспомощностью они с Эйлин напоминали двух пойманных рыб, брошенных на берег. Пытаясь сохранить подобие достоинства и благопристойности, она перевернулась на живот, чуть подогнув под себя колени, едва не ударившись подбородком о голову Эйлин.

— Нам надо попытаться бежать, — шепнула Эйлин.

Фиона невольно улыбнулась. Воинственный настрой Эйлин укрепил ее слегка ослабевшее мужество, но терять как хладнокровия, так и благоразумия все-таки не стоило.