Сглотнув комок, Сергей медленно взял отсеченную конечность сына. Место среза было рваным, с торчащими наружу хрящами и осколками раздробленных костей, будто руку переехал поезд.

– Я оторву тебе все, что торчит, – прохрипел Малышев, качнувшись вперед. Его мутило, живот скручивали мучительные спазмы, к горлу подкатывала тошнота. – Оторву ноги и руки, паскуда… И хер тоже…

Ноги Сергея внезапно подкосились, и, прислонившись к холодильнику, он сполз на пол, цепляя своим телом прилепленные к дверце сувенирные магниты.

Откуда-то из коридора послышался негромкий скрип, и в тускнеющем сознании Малышева пузырьком всплыло всего лишь одно слово:

«Дверь».

Похоже, кто-то вошел в дом.

С трудом опершись о стол руками, ему удалось подтянуть свое обмякшее тело, которое, казалось, весило целую тонну. Вцепившись в ружье, Малышев на полусогнутых ногах зашаркал из кухни. Ему чудилось, что пол пришел в волнообразное движение, проваливаясь и тут же вспучиваясь буграми, будто размягченный воск.

Чтобы не упасть, свободной рукой Сергей опирался о стену.

Оказавшись в холле, он едва не потерял дар речи, уставившись на неподвижную фигуру у дверей.

«Я сплю».

– Сынок? – хрипло проговорил Сергей.

Он не мог себя заставить поверить своим глазам. Потому что никогда не видел, чтобы его сын так выглядел.

Артур был одет как представитель преуспевающей компании, который собирается на важные переговоры, – белоснежная рубашка, пурпурный галстук, иссиня-черный костюм… Картину довершали начищенные до блеска туфли. Волосы парня были тщательно причесаны, волосок к волоску, как если бы минуту назад он вышел из парикмахерской. Руки Артур убрал за спину, и этой позой, вкупе с широко расставленными ногами, он больше напоминал строгого надзирателя, нежели бизнесмена.

Малышев облизал пересохшие губы. Его не столько потрясло внезапное появление исчезнувшего сына, сколько его руки. Он хорошо видел плечи и локти Артура. Там, на кухне, валялась отрубленная рука Арчи, причем отрубленная под самый корень – так, что на теле не осталось бы даже несчастной культи для протеза.

У Артура были обе руки.

«Я схожу с ума», – со страхом подумал Малышев.

– Арчи, – выдавил он, с трудом ворочая языком.

Артур улыбнулся краем рта.

– Привет. Рад тебя видеть, папа. Или мне тебя называть Хозяином Подземного цирка?

Малышев не ответил, продолжая завороженно таращиться на сына. Наличие обеих верхних конечностей у Артура настолько его ошарашило, что он пропустил мимо ушей слова насчет какого-то хозяина. Повернувшись, он снова двинулся на кухню.

«Это какой-то трюк, – оглушительно стучало в голове. – Это всего лишь трюк… я должен убедиться…»

Он остановился у стола, с ужасом глядя на руку.

С тех пор как Сергей увидел ее впервые, с ней произошли разительные изменения. Теперь она была осклизло-почерневшей, в темно-зеленых пятнах, с отслаивающейся кожей. Среднего пальца не было, на остальных все еще виднелись остатки синего лака.

«Рука женская», – машинально отметил Малышев, до крови закусив губу.

Да. И, кажется, он хорошо знает, кто является хозяйкой этой руки.

У Сергея возникло четкое ощущение, как в его мозгу что-то со скрежетом сдвинулось, коротко щелкнув. Будто зубчики заклинившей шестеренки встали на свое место.

Захватив пальцами тряпку, в которую была завернута жуткая посылка, он осторожно взял разлагающуюся конечность, внимательно ее рассматривая. Трупная вонь буквально выедала ноздри, заползая в мозг, но едва ли сейчас Малышев ощущал отвратительный запах.

– Тамара. Маленькая сучка, – прошептал он. Недостающие пазлы медленно встраивались в картину, заполняя мутные бреши.

– Папа? – раздался голос Артура, и Малышев, скрипнув зубами, шатающейся походкой вернулся в холл. Он неожиданно отметил, что пульсирующая боль в голове постепенно утихала, да и ватная слабость в ногах тоже начала исчезать.

Несколько секунд отец и сын молча смотрели друг на друга. Лицо Артура было спокойным и даже безмятежным. Сергей, оправившись от шока, пришел в себя, и теперь первоначальное потрясение медленно сменялось глухой яростью.

– Откуда у тебя эта рука? – наконец спросил он.

Артур хихикнул, будто не слышал более идиотского вопроса.

– Отвечай! – рявкнул Малышев.

– Я отрезал ее, – просто сказал парень, продолжая улыбаться. У него был такой вид, словно он обсуждал пятнышко на своем пиджаке. – Отрезал руку, а потом убил девчонку.

– Убил, – хрипло повторил Сергей, и Артур утвердительно кивнул.

– Давай начнем сначала, – предложил он, многозначительно подмигивая отцу. – Я ведь следил за вами, пап. Ты настолько потерял бдительность, что совсем перестал обращать внимания на вещи, которые происходят вокруг. Я слышал твой разговор ночью насчет какой-то развлекухи. Ты в курсе, что я взял напрокат машину? Нет? Ну конечно, куда тебе, и так дел невпроворот. Я был очень осторожен. Я бросил автомобиль, когда ты въехал в заповедную зону. Прошло два часа, когда я нашел вас. И я видел, как девочка прыгнула с обрыва.

Он снова подмигнул оцепеневшему отцу.

– Я отволок ее подальше в лес и посадил на цепь. Жаль, трахнуть ее не получилось. За это тебе, папуль, отдельное мерси. Ну да ладно, дело прошлое. Итак, Тамара мне рассказала много чего интересного про тебя и твою подружку. Я вдоволь наигрался с нею. Игра называлась «мясная лавка». Когда я отрезал ей руку, она потеряла сознание. Я хотел продолжить, как неожиданно прямо передо мной затрещали кусты и на полянку вывалился медведь. Здоровенная такая грязная хреновина в репейниках, с когтями и зубами. Признаюсь, я чуть не наложил в штаны, и мне пришлось срочно делать ноги. Как только я пришел в себя, то понял, что между делом прихватил с собой руку Тамары. Она была такой нежной… Жаль, немного подпортилась, и пальчик один отрезан… Именно ты сегодня эту ручку и получил. Здоровски, правда?

– Постой… – тяжело дыша, прервал его Сергей. И хотя он с трудом успевал фиксировать слова сына, еще несколько пазлов с тихим щелчком заняли свои места. – Ты хочешь сказать…

– Вы же искали ее, верно? – не дал ему договорить Артур. – Но и здесь ты обосрался. Ты даже не смог нас найти в лесу, пока я тащил на цепи эту сучку. Мы спрятались в овраге, когда вы проходили мимо, буквально в двадцати метрах. Тамара настолько боялась тебя, что не стала пытаться звать на помощь. Да и зачем? Я более гуманный, чем ты. Она лишь тихо поскуливала, а из ее глаз бежали слезы. Потом вы скрылись в зарослях, а я, выждав время, продолжил веселье. Кстати, я запомнил ее фамилию, после чего нашел страницу Тамары в соцсетях, откуда и скачал фотографию, которую ты нашел в посылке под подушкой. А уж купить милицейскую фуражку и вовсе не проблема. Как и сделать в ней дыру. Признайся, классно вышло? Я видел твое лицо, когда ты пялился на снимки и фуражку. Я буквально чувствовал, как от страха сжимается твое очко. Ты словно читал собственный некролог.