Туман, насланный Господином, чтобы прикрыть атаку, неторопливо рассеивался.

Фа-Тарин кивнул капитану галеры, на которой одолел путь от Калноса до Ревангера, и сошел на берег. За ним последовал десяток телохранителей. Матросы торопливо убрали сходни, заплескали весла, и корабль отошел, чтобы дать место следующему.

Сегодня в Ревангере высадится все войско, что отправилось в поход из гавани Стритона.

– Ну что же, помашем оружием, – сказал тысячник, радуясь, что под ногами твердая земля, а не качающийся настил.

Плавание благодаря милости Господина прошло спокойно и заняло чуть ли не вдвое меньше времени, чем обычно. Но уроженец Серых гор все равно не смог одолеть глубокое недоверие к морю.

Среди тех, кто поклонялся Тринадцатому, имелись роданы со всех краев Алиона, в том числе и из Норции. Поэтому сотни фа-Тарина шли по улицам Ревангера не наугад. У каждой имелся проводник из местных. Они не задерживались для того, чтобы грабить или насиловать, попадавшихся по дороге стражников просто обращали в бегство, не расходуя времени на стычки.

Каждый сотник знал, что ему делать и как себя вести.

Фа-Тарин и его десяток прошли по кривым улочкам порта, миновали труп самого храброго или самого глупого из норцийцев, что бросился на слуг Господина с оружием, и тут примчался гонец от Наллиена тал-Долланда, молодой эльф с одним мечом и в легкой кольчуге.

Его дело – быстро бегать, а не убивать врагов.

– Достигли храма Слатебы! – выпалил он. – Сопротивления нет!

– Отлично, – кивнул фа-Тарин. – Пусть двигает дальше. Седьмая сотня разберется с храмом.

Главной целью его тысячи был Большой мост, что находится неподалеку от устья реки. Второстепенной – святилище Небесной Пряхи, что расположено на границе рынка и порта.

Эльф убежал, а они пошли следом за ним. Добрались до храма, где воины седьмой сотни вовсю ломали стены с помощью кирок. Здесь стоял грохот, чуть в стороне лежало тело патриуса с навечно застывшим на лице выражением удивления и кровью на русых волосах.

Тысячник кивнул распоряжавшемуся тут сотнику и продолжил путь. Через пару сотен шагов увидел мост. На нем шел бой. Воины тал-Долланда сошлись в схватке с вооруженными копьями королевскими гвардейцами и не смогли сразу же взять верх.

Это было очень нехорошо.

– Лакрис, – обратился фа-Тарин к одному из собственных гонцов. – Быстро назад, к Дариявушу, – так звали командира десятой сотни, угрюмого орка из Западной степи. – Пусть захватывают в гавани какие есть лодки и изо всех сил плывут сюда. И глянь, подходят ли лучники…

Северный берег реки Норц обрывистый, и прямо над ним нависают стены крепости. Большому кораблю подойти здесь трудно, да и шарахнуть по нему из метательной машины очень просто. Зато лодка причалит легко. В первый момент погибнут многие, пока будут лезть по откосу вверх, зато потом выжившие ударят по воротам и по тем, кто сражается на мосту.

Гонец убежал, а тысячник опустил на лицо забрало шлема. Рявкнул, перекрывая гул сражения и вопли раненных:

– За мной, дети Тринадцатого! Первая – отход, вторая и третья – за мной!

Прекрасно знал уроженец Серых гор, что не его дело – махать топором, сокрушая чужие щиты и проламывая доспехи. Но также понимал, что за командиром его воины так пойдут, что мало кто сможет устоять.

Первая сотня мигом отступила, рассыпалась к перилам, а вторая и третья рванули на мост. Под ногами загрохотали доски, королевские гвардейцы в первый момент решили, что враг отступает, и кинулись в атаку. Полетели копья, и две волны тяжеловооруженных воинов столкнулись с лязгом и грохотом.

Фа-Тарин ударом превратил в щепу щит в руках одного из гвардейцев, вторым – разрубил ему голову вместе со шлемом. Ощутил, как наконечник копья проехался по набрюшнику, но пробить изготовленную гномами пластину не сумел.

– Давай, кровь глубин! – зарычал тысячник, делая шаг вперед.

Он знал, что его поддержат, дружно навалятся всей массой, и что менее плотный строй врага не выстоит.

– Слава Господину! – завопили за спиной, и крик этот ударил подобно тарану. На лицах норцийцев появилась растерянность, они начали пятиться, а кое-кто даже побежал. – Бей! Бей! Бей!

Фа-Тарин сделал еще шаг вперед и отступил вправо, пропуская вперед воина из второй шеренги. Наступило его время чуть передохнуть, перевести дух, чтобы вернуться в схватку с новыми силами.

Используя мгновение, тысячник огляделся.

Они почти прошли мост, до северного берега оставалось не больше дюжины локтей. Слева внизу по откосу, не обращая внимания на летящие сверху стрелы, лезли высадившиеся с лодок воины десятой сотни. Ворота крепости пока были открыты, и внутри наблюдалась суета.

В вышине зашелестело, с крепостной стены с воплем упал высунувшийся было из-за зубца лучник. Подошли сотни стрелков, наполовину, а то и на две трети состоявшие из эльфов.

«Теперь будет легче», – подумал фа-Тарин, поудобнее перехватывая топорище.

– Давай! Еще раз! – крикнул он. – Во славу Господина! Навалились! Раз-два!

– Два… – выдохнули его воины, дружно, как один родан, сделавшие шаг вперед. – Давай… дави…

Кто-то упал, пораженный копьем, затрещали перила моста, и гвардейцы короля не выдержали, покатились назад. Наступавшие рванули следом, чтобы ворваться в ворота, не дать сомкнуться начавшим потихоньку сходиться створкам.

– Быстрее! – завопил тысячник, который, как и его сородичи, не был хорошим бегуном.

Воины обгоняли командира, рвались под арку ворот. Сверху, с башен стреляли, но довольно вяло, больше прятались от метких эльфийских стрел. Слышались вопли и хряск, когда кто-то из бегущих наступал на тело или на раненого.

Фа-Тарин запнулся о чью-то ногу, едва не упал, устоял лишь потому, что его схватили на локоть.

– С-спасибо, – прохрипел он сквозь сжатые зубы и, обернувшись, обнаружил тар-Долланда в его причудливом шлеме.

– Не за что, – ответил командир первой сотни. – Святилище Слатебы разрушено, алтарь уничтожен.

– Славно. А теперь – вперед!

И все же они успели. Отчаянным рывком ворвались между створками и образовали там некое подобие строя. Почти все, кто первыми оказались внутри крепости, погибли тут же, но их место заняли другие. Десятки рук вцепились в ворота, не давая им закрыться, и потянули на себя.

Под аркой, между тушами двух башен, закипела отчаянная сеча.

Размахнуться тут было негде, обходились короткими ударами и тычками. Шли в ход кинжалы и даже кулаки. Мертвым некуда было падать, и порой они оставались стоять между соратниками. И все же слуги Тринадцатого медленно, но верно двигались вперед.

– Тысячник! Эй, командир! – донесся из-за спины голос Лакриса, и фа-Тарин обернулся. Обнаружил, что гонец, зажатый в рядах воинов второй сотни, отчаянно машет руками. – Командир!