– Я бы, пожалуй, кофе выпила, – я остановилась за Серегиной спиной и потрепала его по светлому ежику. – Успокойся, а то треснешь по швам. Вон, Элии говорит, что все будет хорошо.

Элии рассмеялся, разваливаясь в кресле:

– Именно, и по-другому быть не может. Сдавленный стон, донесшийся из бесшумно открывшейся двери в комнату Хорхе и Лильки, полный невыносимой боли, заставил меня замереть на месте.

– Они зовут меня! – воскликнул Хорхе, вставая в полный рост на кровати. – Я знал и ждал! И вот…

Лилька сидела рядом, закрыв руками лицо.

Мне показалось, что Хорхе мерцал, его очертания то расплывались, то возвращались в привычные границы. Господи, что происходит?

Неизвестно откуда появившийся в комнате Аратогу одобрительно заметил:

– Вашего друга призывают к себе обитатели этой вселенной.

Но почему именно его, а не кого-то другого?

– Он обладает такими же, как и они, способностями. За исключением имеющегося у него человеческого тела, он ничем не отличается от них.

Да уж, чего там… Исключить тело, и все, готов обитатель новой вселенной! Меня затрясло – во что же превратится человек без тела? В привидение?

За спиной раздался тихий шепот Джошуа – и откуда он только взялся?

– Ш-ш-ш, Евгения, успокойся, все в порядке.

Наконец Хорхе перестал мерцать, потому что… Нет, он не стал светящимся шаром, его голубоватая полупрозрачная фигура поднялась над кроватью, выплыла из комнаты и повисла в воздухе. Привидение, да и только!

– Ж-женька! – сдавленно просипел Сережка. – Ты мне сейчас все волосы выдерешь!

Черт, я и не заметила, что отчаянно вцепилась в его короткие волосы. Разжав пальцы, я прошептала:

– Там же другие физические законы… Как он будет там существовать?

– Ему помогут, – снова прошептал Джошуа.

– А Лилька? – вздрогнула я.

– Все зависит от ее решения, – шепот Джошуа был едва слышен.

Мы все уставились на нее. Бесплотный Хорхе терпеливо ожидал решения под потолком. Я знала, что он именно ждет Лилькиного решения, только не знала, откуда. В тишине прошло около минуты, и мне стало казаться, что я сама сейчас от ужаса завизжу в полный голос.

Вот Лилька с мертвым лицом поднялась на ноги, вот ее контуры начали расплываться. Значит, решилась! Только к Хорхе подплыла не одна полупрозрачная фигура, а две… Трое взялись за руки, вспышка… и все! Все?

– М-да, – нарушил молчание наблюдавший за происходящим из дверей своей комнаты Лоуренс. – Вот, значит, кто живет среди этих звезд. Но они выглядят вовсе бесполыми. Как же они размножаются, хотел бы я знать?

– Делением, – сердито буркнул Сережка, возвращаясь к тарелке с недоеденным мясом. – Не видел, что ли?

Может, и делением, а может, и нет, но очень было похоже, что подходила наша очередь. Я чуть не бегом добралась до своего кресла, придвинула его как можно ближе к Элии, вцепилась в его руку.

Лоуренс, криво усмехнувшись, присоединился к компании.

– Видимо, вы приняли какое-то решение? – спросил он Аратогу, доставая из синтезатора стакан знакомой серо-буро-малиновой бурды.

– И мне тоже, – попросил его Элии.

Лори протянул ему свой стакан, достал себе еще один, приподнял, сказав:

– За удачу! – и вылил в себя.

Элии кивнул ему и выпил свою порцию. Сережка вопросительно глянул на меня:

– Тебе чего? Водку будешь?

Мне было все равно, и он толкнул в мою сторону стопарик. Я поймала его трясущимися руками, чудом не расплескав, принюхалась – привычно противного запаха не чувствовалось, поэтому смогла выпить все сразу. Зубы почти сразу перестали стучать, и можно было сосредоточиться.

– Ну что же, – сказал Аратогу, – приступим к делу. Присаживайся и ты, Джошуа. Так вот, у нас возникли две идеи по разрешению ситуации. Мы выносим их на ваше усмотрение, как скажете, так и сделаем.

Безразличие охватило меня вслед за теплой волной, разливавшейся из желудка. Не знаю, насколько разумно решать судьбы человечества на не очень трезвую голову, но так уж получилось…

– Итак, первый вариант, – начал Аратогу. – Мы можем активировать механизм саморазрушения черной дыры…

Или у меня от водки мозги плывут? Как можно в черную дыру встроить чего бы то ни было? И как она может разрушиться? И во что она превратится? В сверхновую?

– Но этот путь чреват подобием Большого катаклизма, – продолжил Аратогу, – взрыв неизмеримой мощности, потоки жесткого излучения, искривление пространства. Слишком опасно в непосредственной близости от обитаемых звезд.

– Там только одна звезда и осталась после ваших безалаберных опытов, – ворчливо перебил его Сережка.

– И условия жизни в ее системе могут стать непригодными для людей, – добавил Джошуа. – Вернее, гарантированно станут непригодными.

– Малоприятный сценарий, – сухо заметил Элии. – Давайте второй вариант.

Аратогу и Джошуа переглянулись. Ну вот, опять они смотрят на нас взглядом добренькой бабушки!

– Второй более сложен для исполнения и… – Джошуа вздохнул и обернулся к Аратогу, как будто ища поддержки, – и может некоторым из вас не понравиться.

Я насторожилась – что еще они имеют в виду?

– Не тяните, – поморщился Элии.

Аратогу кивнул и продолжил:

– Можно провести технически довольно сложную операцию, которая позволит не только избавить человечество от Пожирателя, но и ликвидировать ненужный уже тоннель…

– Хорошая мысль, – заинтересованно заметил Лори, – но ведь изменение структуры пространства в таких масштабах приведет…

– Да, – согласно кивнул Аратогу, – оно приведет к изменению его временных характеристик.

Элии напрягся и отрывисто спросил:

– А именно?

– Каждый человек окажется в той временной точке, когда его еще не коснулись изменения, произведенные черной дырой, – объяснил Аратогу, а Джошуа уточнил: – И никто не будет помнить о том, что случилось.

Аратогу махнул рукой в нашу с Элии сторону:

– Никто, кроме вас двоих, обладающих внутренним зрением, то есть непосредственно подключенных к вселенной и вдобавок побывавших в подпространстве и теперь настроенных… Как бы это сказать? В унисон с мирозданием.

– Как будто это о чем-то говорит, – фыркнула я.

– По другому я вам не смогу доступно объяснить, – пожал плечами Аратогу. – Так вот…

– Подождите-ка, – до меня только сейчас дошло, что именно он сказал, и я обратилась к Элии: – Ты тоже там был? В тоннеле?

Он нетерпеливо дернул себя за ухо: