Наконец он оторвал от нее взгляд и обратил свое взимание на Трева, разглядел его внимательно, с головы до ног. Этой манерой он напомнил Треву его прежнего командира, генерала Пирса. Жизнь этого человека могла бы окончиться гораздо счастливее, уделяй он должное внимание стратегии, вместо того чтобы беспокоиться, достаточно ли хорошо отполированы пуговицы на мундирах его подчиненных.

— Мне докладывали о храбрости вашего полка в Пуне, — начал король. — Но офицеру такого славного полка подобает носить что-то более представительное, чем такая убогая форма. Этот стиль вышел из моды после Ватерлоо. А кивер… — Король сморщил нос и указал на головной убор Трева, который тот держал под мышкой. — Придется мне что-то с этим сделать.

Король отступил назад, чтобы разглядеть экипировку Трева получше.

— Отороченный мехом гусарский ментик через плечо, полагаю — это так мужественно. Серебряные галуны вместо золотых. И, разумеется, новый гусарский кивер вместо этого устаревшего.

Трев подавил вздох. Он знал, что король просто одержим модой. Монарх имеет ужасную привычку, которую ненавидят и которой боятся сослуживцы Трева, — периодически радикально менять военную форму. Это вынуждает офицеров влезать в немалые долги, заказывая ее в кредит у портных. Последнее, что нужно его полку, это таскать на себе гусарские ментики и изнемогать от жары в меховых киверах. Но если это потребуется, чтобы освободить Темперанс, то жертва невелика.

— Итак, что привело вас сюда, капитан? — спросил король. — Мне сказали, что дело чрезвычайной важности.

— Это так, ваше величество. Оно касается топаза.

От прежнего добродушия на лице короля не осталось и следа.

— Топаза, говорите? Вы нашли этот проклятый камень Вадхи?

— Нашел. И поэтому я здесь. Я пришел, чтобы поблагодарить вас от имени всех преданных вам войск в Индии за то, как героически вы сорвали замыслы тех, кто хотел втянуть армию вашего величества в дорогостоящую и ненужную войну.

Глаза короля сузились, пока он пытался сообразить, к чему ведет Трев. А тот услужливо добавил:

— Депеша уже на пути к сэру Чарлзу. В ней объясняется, как блестяще ваше величество использовал ловкость рук, чтобы достичь дипломатического успеха. Чокнутый Набоб мог бы осуществить свой хитроумный план, если бы ему не пришлось столкнуться с вами.

— Да-да, замысел был блестящим, — раздраженно вымолвил король, — но где же камень?

— На пути в Индию, как вы и хотели, — невозмутимо ответил Трев. — Он принесет погибель несчастному набобу Бундилора, который, в отличие от вашего величества, не понимает его опасностей.

Брови сэра Бенджамина полезли вверх.

— Опасностей? Каких опасностей? — потребовал ответа король. — Я не слышал ничего ни о каких опасностях, связанных с этим камнем. Он принадлежал Генриху Восьмому, знаете ли, и хорошо послужил ему.

— Разумеется, ваше величество, — вмешалась Темперанс. — Но он хорошо служил ему лишь потому, что это камень Меркурия, под знаком которого родился Генрих. Для человека, рожденного под влиянием другой планеты, он опасен. Бедный набоб очень скоро это поймет. Невероятно умно было с вашей стороны придумать стратегию, которая сохранит наши войска и в то же время гарантирует уничтожение врага.

Теперь уже король не скрывал своего недоумения. Они очень сильно рисковали, ведь его величеству придется сделать вид, что он поступил правильно, даже узнав, что его замысел не удался. Идея принадлежала Темперанс, и если она провалится, Трев никогда себе не простит, что согласился на это. Но пока что все шло как надо, поэтому он должен помалкивать и дать ей развеять сомнения короля. Человек, который верит, что камень поможет ему избавиться от ненавистной жены, способен поверить еще и не в такое.

— Как может этот проклятый камень навредить своему владельцу? — пожелал знать король.

Темперанс потупилась и очаровательно похлопала ресницами точно так же, как в ту первую ночь, когда Трев спас ее от сапожника. Он и представить не мог, что будет с таким удовольствием наблюдать, как женщина, которую он любит, так успешно флиртует с другим мужчиной. Но она делала это ради него, и у нее получалось: с каждой минутой король проявлял к ней все больше интереса.

— Ну это же так просто, — ответила она. — Если его владелец был рожден под другой звездой, энергия камня скорее ослабит его, чем придаст силы. А в худшем случае камень может отдать своего владельца на милость его врагов.

— Но мне говорили совсем другое о его свойствах, — возмутился король. — Мне сказали, что он сделает короля сильнее.

— Он может сделать сильнее только того короля, который родился под влиянием Меркурия, ваше величество.

— Моя мать кое-что знала о звездах, — сказал король. — Я родился, когда Солнце было во Льве. Поэтому моей планетой должно быть Солнце. Разве такой камень будет для меня опасен?

— Это определяет не знак Солнца, ваше величество, а тот знак, который был восходящим при вашем рождении.

Король на минуту задумался.

— Восходящий знак? Какой же был у меня? — Он забормотал себе под нос: — Что же она говорила? Мое Солнце во Льве делает меня королем, Луна в Тельце — художником, и что же там третье, черт, ах да, восходящий Водолей — таким оригиналом. Если у меня восходящий Водолей, может ли этот камень быть для меня опасным?

Дугообразные брови Темперанс взлетели вверх.

— Опасным? Гораздо хуже — катастрофичным. Водолей управляется Сатурном. Его камень — сапфир. Носить топаз, находясь под влиянием Сатурна, значит, высвобождать другие его свойства.

— Какие? — Лицо короля покраснело, руки дрожали. Быть может, все же верны слухи о том, что он унаследовал толику отцовского безумия.

Темперанс заговорила соблазнительным шепотом:

— Топаз — это также камень Скорпиона, а всем известна природа этого знака. Люди, родившиеся под ним, снедаемы вожделением и готовы пойти на что угодно, дабы удовлетворить его. Они не ценят красоту, в них нет чувства прекрасного. Они грубы и жестоки. Ваше величество, могущественный топаз придаст сил любому, кто подходит под это описание, если только он рожден под влиянием Меркурия, как Генрих. Но для того, кто появился на свет под влиянием Сатурна, как вы, владеть камнем Вадхи — значит целиком и полностью отдать себя во власть своего злейшего врага.

Лицо короля побагровело, дышал он так часто, что, казалось, его вот-вот хватит удар.

— Мой злейший враг, — возопил он. — Эта ведьма Каролина! Человек, который рассказал мне о магических свойствах камня, наверняка был одним из ее шпионов. Он показал мне старинный манускрипт из королевского архива, где доктор Ди расхваливает силу камня. Все это звучало так убедительно. А он, должно быть, работал на нее. Этот план — ее рук дело, она не остановится ни перед чем, чтобы помешать мне!

— Но вы перехитрили ее, — напомнила ему Темперанс, — ведь камень сейчас на пути в Индию, и глупый набоб Бундилора слишком поздно узнает о его свойствах. Вы не попались на эту удочку, хотя любой другой попался бы. Как умно вы поступили, отправив камень набобу.