— Надеюсь, детей дома нет, я не переживу, если кто-то меня прервет на самом интересном, — снял пиджак, кинул его в сторону. Расстегивая манжеты на рубашке, закатывал рукава, медленно двигаясь в мою сторону. Я часто задышала, теребя поясок от шелкового халата. Под ним была провокационная полупрозрачная сорочка, едва доходя до середины бедра. Дима встал передо мною, пришлось запрокинуть голову, приоткрыв губы. Его глаза потемнели. Он обхватил мою голову ладонями, поглаживая подбородок, губы подушечками больших пальцев. Подалась в его сторону, вытаскивая рубашку из брюк, ощущая гладкость его кожи. Тело напряглось, мускулы стали стальными. Я улыбнулась, взяла его за руку и потащила в ту сторону дома, где у нас располагался полноценный бассейн с сауной. Дима, как яркий представитель водного знака, не мог жить без воды. Мое робкое возмущение, что бассейн — это прихоть богатых людей, встретило покровительственную усмешку. Позже, я была рада, что дома был свой персональный бассейн. Все дети умели прекрасно плавать с младенчества, а близкие друзья и родственники заявлялись так часто в гости, насколько позволяла совесть. Отпустив его, направилась к шезлонгу, где лежали полотенца. Нагнулась к ним, чтобы положить ближе к бортикам.

— Замри! — приказал Дима, заставив застыть на четвертинках, с оттопыренной попкой. Бросила на него взгляд из-за плеча. Он неторопливо подошел ближе, без всяких нежностей задрал подол халата. Его руки быстро прошлись по ногам, оголенным бедрам. Я смотрела перед собой. Все чувства, нервы были на взводе, ожидая дальнейшие действия. Внезапно два пальца оказались во мне, охнув от неожиданности, от боли из-за сухости там. Я была не готова! Раздался над ухом его шепот, пальцы, бывшие внутри меня, коснулись губ:

— Оближи!

Покорно облизала его пальцы, которые вновь вернулись к влагалищу. В этот раз Дима ласкал, нажимал на чувственные точки, распаляя меня. Смущало, что ни разу он не поцеловал. Это было так необычно. Ощутила холодный металл от пряжки ремня на коже, звук расстегиваемой ширинки, резкое вторжение. Дернулась от него, но ладонь крепкого сжала плечо. Он двигался быстро, выбирая темп для себя, я догадалась, что это сугубо его удовольствие. От обиды прикусила губы, за все годы, Дима приучил меня к фантастическому оргазму, который всегда сопровождался при нашем сближении. На моей памяти не было, чтобы секс только в одни ворота. Когда он замер, плотно прижимаясь к заднице, чуть не заплакала. Разгоряченная кожа покрылась мурашками от контакта с прохладным воздухом. Дима отстранился. Я поправила халат, легла на шезлонг, наблюдая прищурено за мужем. Рубашка, брюки — все оказались небрежно брошены возле бортиков бассейна. Послышался всплеск воды, по дну поплыл Дима, мощно рассекая руками. Невольно залюбовалась его обнаженным телом. Для сорока четырехлетнего человека он выглядел слишком шикарно. Подтянутая фигура, с соблазнительными кубиками пресса, тонкая полоска волос от пупка и ниже, прикрытая резинкой трусов, будила постыдные фантазии. Ни одного седого волоса в темной шевелюре, несколько мелких морщинок вокруг глаз, складочка возле рта, пронзительно зеленый взгляд с миллионом оттенков и полуоттенков их выражения. Про выражения глаз Димы можно было б написать мне отдельную книгу, особенно их толкование. Сотрудникам и партнерам пригодилось бы. Взглядом вновь зацепилась за мускулистую спину, Дима подплыл к бортикам, подтянулся, вылез. Ни сколько не смущаясь своей наготы, подошел ко мне, без слов выдернул из-под меня полотенце. Пыталась заглянуть ему в глаза, понять, почему он так ведет себя со мною, но он отвернулся. Обмотавшись вокруг талии, направился к выходу. Не так я себе представляла наш страстный вечер. Вздохнув, поднялась на ноги, подобрала его одежду, последовала следом. Дима оказался на кухне. Оставив одежду на стуле, села на стол, сверля его спину пристальным взглядом.

— Не просверли мне дырку, — от его ехидного голоса вздрогнула, Дима повернулся ко мне со стаканом воды.

— Ничего не хочешь мне объяснить?

— Не имею представления, о чем ты!

— Да неужели! — воскликнула, зло на него уставилась, скрещивая руки на груди. Темная бровь иронично выгнулась от вспышки, глаза насмешливо меня рассматривали. Вздохнула, постаралась спокойно на него посмотреть. — Почему ты эгоист?

— Ты для себя открытие сделала?

— Дима, ты пытаешься сейчас меня взбесить?

— Ника, я поступил с тобой точно так же, как ты со мною за последнюю неделю! Я, знаешь ли, человек, который иногда хочет внимания и ласки от жены! Есть такой закон бумеранга, что посеешь, то и пожнешь. Поэтому в том, что ты сейчас сидишь недовольная, виновата только ты сама!

Я с недоверием уставилась на Диму. Господи, точно такие же слова, немного по-другому произнесенные, когда-то бросил мне в лицо бывший муж. У меня было дежавю. Потрясенно провела рукой по лицу. Измены не заставили долго себя ждать. Сердце от страха сжалось.

— У тебя любовница? — с ужасом ждала ответа. Дима вскинул брови, потом нахмурился. Поставив стакан на место, подошел к столу, раздвинул ноги, встал между ними.

— У тебя бурная фантазия! Мне тебя хватает за глаза, правда, в последнее время ощущение, что ты не додаешь мне себя. Никусь, — он впервые улыбнулся, лицо смягчилось, глаза потеплели, ушла насмешка, — я хочу, чтобы ты не отдалялась от меня! — его руки развязали пояс, на мгновение он довольно меня рассматривал, обхватывая ладонями груди. Соски затвердевали от ласки, низ таза заныл в предвкушении. Я теряла голову от его прикосновений, извиваясь на столе, как ленточка у гимнасток. Меня возносили к небесам и оставляли там столько, сколько мне хотелось.

— Твою мать! — рядом резко вскочили. Не открывая глаз, улыбнулась. Он редко ругался просто так. Мне даже лень было поднять руку, не то, что принять вертикальное положение. Слабость тела напоминала мне о прошедшей безумной ночи, мы занимались любовью, дарили нежность друг другу до тех пор, пока не покинули силы. А это случилось ближе к раннему утру. Даже горизонт посветлел. Думаю, одно утро без кофе переживет, да и времени на него нет, судя по тому, как сквозь зубы чертыхался. Матрац прогнулся, ощутила на себе тяжесть. Его горячее дыхание обжигало кожу, уставшее за ночь тело нашло в себе силы отреагировать. Лениво подумала о том, что на утренний «забег» у меня еще остался порох в пороховницах.

— Я люблю тебя, — прошептал он, целуя в мочку ушка, сползал вниз, стягивая простынь. Я внутренне растеклась, как желе, от этих слов.

— Дима! — воскликнула, приподнимаясь на руках, ощутив болезненный укус за ягодицу. Довольные собой зеленые глаза весело сверкнули. Он улыбнулся удовлетворенной улыбкой, встал.

— Не забудь попросить Дашу приготовить тебе двойное кофе, дабы не уснуть на совещании, учитывая, что ночью толком так и не поспал, — поддела его, натягивая простынь на себя, переворачиваясь на спину. Он, застегивая рубашку, на шее висел галстук, ухмыльнулся.

— Если я сегодня накосячу, это будет на совести твоей милой попки, — завязав последний узел галстука, повернулся ко мне лицом. — Спасибо тебе…

— Ты не должен меня благодарить! — смущенно пробормотала, пряча от него глаза. Дима подошел к кровати, сел рядом. Одной рукой обхватил мою голову, заставляя смотреть прямо в глаза. Сглотнула, настолько они были пронзительно зелеными, как молодая трава по весне. Сейчас чтобы не сказал, это шло от чистого сердца.