Хватит ли у неё сил, да и средств быть на острие происходящего? А ведь с Громом не всё просто, и он поставил что-то вроде условия − быть его душой и сердцем именно ей.

— Вы попросили меня повторить те слова, что я произнесла накануне, я их повторила, − не торопясь, продумывая каждое слово, продолжила она. − Теперь давайте обсудим их сначала между собою. Меня вот до сих пор терзают сомнения, а не попала ли я под воздействие аномалии? Работа с энергиями − вещь тонкая и зависима от многих факторов, а у вас здесь всё непредсказуемо.

— Хм, согласен, − Митгар еле сдерживал себя, чтобы не взять эту храбрящуюся девчонку на руки, прижать к себе и не пообещать ей, что он всё решит, от всего защитит, если она позволит.

Он прочитал её досье вдоль и поперёк, гордился ею − и ничего не мог поделать со своим навязчивым желанием создать с нею семью, стать её мужчиной. Зверь может радоваться, Митгару хочется того же, что и ему.

Он не думал о том, любит ли её, желает ли, но точно знал, рыженькая не должна больше полагаться только на себя, не должна бояться ошибиться лишь потому, что не в силах будет исправить ошибку, не должна думать, что она одинока и никому до неё нет дела.

Митгар достаточно пожил, чтобы видеть её страхи, чувствовать их силу и определяющую роль в поступках. Всё в нём протестовало против этого её состояния.

Но он также видел, что девушка считает важным сохранить дистанцию и исключительно рабочие отношения между ними. Он мог бы наплевать на это и не давать ей прохода, как Саяш, но что он может предложить ей, когда к нему летит невеста, и он сам не знает, чем займётся на Риде.

Лукашова – высшая, и скоро все будут следить за её жизнью из-за совершенного ею открытия. Она − сильная высшая, её раса станет известной благодаря ей, а Митгар − всего лишь обеспеченный оборотень, который обязан думать о выгоде своего клана. Свирепым не нужна высшая, даже сильная! Какая от неё польза им? Только сплетни о видовой совместимости и проблемы, исходящие от аристократической прослойки старейших рас.

Все эти мысли изводили его, не давали спокойно спать. Жизнь была отравлена ими.

Митгар терялся в своих желаниях, связанных с пробравшейся в его сердце рыженькой, и тем, что должен делать. У него были обязательства перед братом, кланом, даже перед нею. Особенно перед нею, здесь и сейчас. Поэтому он будет сидеть, внимательно слушать её и помогать, чтобы она не решила.

— Наши аномалии переменчивы и за много лет изучения дали настолько противоречивые результаты, что ничего с точностью утверждать нельзя, – подтвердил он её отговорку, давая ей шанс закрыть навсегда беспокоящую её тему.

За окном прогрохотало так, что пришлось взять паузу.

— Значит, вы не уверены, что Гром − живая планета? – Митгар хлопнул ладонью по столу. – Быть может, нам даже нечего обсуждать? – он смотрел на неё внимательно, стараясь угадать её желание.

Рите стало неудобно сидеть, и она поднялась, обошла стул, оперлась на его спинку, но новая серия молний и грохота заставила её проявить интерес и подойти к окну. Стихия бушевала.

— Посыл был сильный и явный, – выдавила из себя она, не в силах оторвать взгляд от бьющих по пустоши слепящих росчерков.

Митгар вышел из-за стола и встал позади неё. Желание стянуть с её головы шапочку, чтобы рыжие локоны рассыпались по плечам, стало нестерпимым, а ещё хотелось обнять девушку, делясь теплом своего тела, которое сейчас горело.

Порыв! Всего лишь необдуманный, ненужный порыв, провоцируемый желаниями настырного зверя!

Митгар отступил и сделал это вовремя, так как гостья обернулась, явно желая что-то сказать о нарушенной личной дистанции. Она так и осталась с возмущённо приоткрытым ртом, вызвав его насмешливый взгляд.

Рите показалось, что альфа подошёл слишком близко к ней, что мешало ей сосредоточиться. В голову полезли вредные мысли о том, что она заработалась, что можно позволить себе расслабиться, и этот оборотень вполне устроил бы её… Еле-еле прогнала ненужные фантазии.

На заре любых отношений всё кажется простым, кристально ясным и приятным, а потом всё усложняется и наступает сожаление, если не раскаяние.

Развернулась она резко, намереваясь жёстко обозначить границу, но альфа стоял не так уж близко, чтобы вопить о дистанциях. Рите стало стыдно, но она быстро исправила возникшую неловкость, вернувшись к теме разговора.

— Господин Гверд, мне жаль, что моё сообщение доставило вам беспокойство. На самом деле я почти уверена, что Гром живая, думающая планета, но я не смогу отстоять своё мнение, – вот и призналась, что не такая уж она деловая и уверенная в себе личность.

«Глава успешной фирмы!» – мысленно она усмехнулась над собою.

— Я никогда не была на подобных планетах, мне не с чем сравнивать и стоит кому-либо задать мне несколько каверзных вопросов, как мне нечего будет ответить.

— Я правильно понимаю, что вы желаете скрыть полученные знания?

— До поры до времени, – успокаиваясь, кивнула Рита.

Во взгляде оборотня она не заметила насмешки или неудовольствия. Наоборот, он был очень внимателен, не давил.

— Ну что ж, я вас понял и согласен с вами. Теперь, быть может, вы расскажете мне, как осознали, почувствовали… как вообще вы контактировали с планетой?

Он так просительно посмотрел на неё, а улыбка у него получилась немного робкой, что Рита выдохнула от облегчения. Она всё же готовилась к давлению альфы на неё, а не мягкости и чуткости.

— Да, об этом мне хотелось бы поговорить. Видите ли…

Она начала говорить ровно, но вскоре её рассказ заполнили эмоции, и девушка то размахивала руками, стараясь подчеркнуть важность и масштаб; то прикрывала глаза, чтобы остановить набежавшие слёзы; то присаживалась на стул и торопясь пила воду; то вновь вскакивала и, прижимая руки к груди, пыталась передать всю боль, что испытала при общении с Громом.

— Что вы на меня так смотрите? – немного дёрганым жестом она схватила бокал, но он был пуст. – Считаете, что я преувеличиваю?

— Нет, – задумчивый взгляд Митгара заставлял волноваться.

— Правильно. Я адекватна! Мне кажется, что я обязана передать всё в точности, что было тогда, поэтому столько эмоций. Вы оборотень, вы потомок тех, кто обидел планету, и вы должны понимать… нет, ощутить, прочувствовать, сколько боли принесли сюда. Это поможет вам всем сосуществовать вместе.

— Думаете, это возможно?

— Гром хочет дать вам и себе шанс.

— Значит, можно сказать, что это дело семейное, – хмыкнул альфа.

— Что-то вроде того, – согласилась Рита. – Планете нет дела до того, что есть порядок регистрации, определение статуса и прочая бюрократия. Гром хочет начать всё заново, а не затворничества, которое обеспечат ему высшие.