На мгновение Ким замерла, сканируя каждый сантиметр пространства. Ничего необычного она не обнаружила.

Сердце вырывалось у нее из груди, хотя инспектор совсем не перенапряглась.

Успокойся, велела себе Ким, почувствовав, как слабость в ногах переходит в дрожь, и облокотилась о стену своего дома.

Ее сознание пыталось взять под контроль тело и настаивало на том, что мужчина мог не иметь к ней никакого отношения. У него могли быть вполне невинные намерения.

Но ее внутренний голос не хотел с этим соглашаться. Он говорил, что незнакомцем был Лео, которого, к гадалке не ходи, послала Алекс.

Лео почему-то успокаивался, наблюдая за ней. В инспекторе была красота, которую он не ожидал в ней увидеть. Думая о красоте, он имел в виду не естественную привлекательность ее лица, а то, что скрывалось за ней. Ее движения были изящными и элегантными, в них присутствовала необъяснимая поэзия. Лео чувствовал, что может наблюдать за ней всю оставшуюся жизнь, и это никогда ему не надоест.

Когда она думала, что ее никто не видит, на лице у нее появлялось ранимое выражение. В обычном же, спокойном состоянии ее лицо напоминало лицо трудолюбивого ученика. В этой изящной головке постоянно крутились какие-то мысли.

Наблюдение за ней вызвало у него ощущения, которых он раньше никогда не испытывал. Но не ниже пояса – его не волновала ее сексуальность. Его вообще не волновал секс.

Это ощущение возникло у него в животе. Как будто где-то во мраке появилась искорка света.

И она исчезала всякий раз, когда он отходил от ее дома.

Много лет назад Лео, возможно, стал бы холить и лелеять это ощущение, наслаждаться им. Но не сейчас. Радость и свет навсегда исчезли из его жизни.

Ощущение напоминало изысканную пытку, когда кончики пальцев касаются пламени свечи, как раз перед тем, как оно погаснет.

Но долго так продолжаться не будет. Это просто не может долго продолжаться. В конце концов она его разочарует.

Никто не способен очистить его.

Входная дверь открылась, и Лео отступил в тень. Из дома вышла молодая девушка, которая повернула направо и вскоре исчезла из вида.

А инспектор осталась стоять на пороге. Она посмотрела направо, потом – налево, а потом – прямо на то место, где стоял он.

Воздух застрял у Лео в горле – она смотрела прямо на него. Но этого не может быть. Он сам вставал на той же самой точке, где сейчас стояла она, и знал, что его схрон оттуда не увидишь.

Но ее лицо… Выражение этого лица… На нем были написаны нежность, ласка и волнение, а в слегка опущенных уголках рта таился вопрос.

Инспектор еще раз осмотрела улицу, прежде чем вздохнуть и вернуться в дом.

Когда дверь за ней закрылась, Лео позволил себе выдохнуть.

Он готов был поклясться, что она искала именно его.

Но сейчас это уже не имеет значения, подумал он, доставая телефон.

Почтовый ящик был пуст.

А это означало, что пора переходить к плану Б.

Ким чувствовала, что ей хочется побыстрее закончить утренний брифинг.

После того, как накануне вечером детектив узнала о том, что кто-то следит за ее домом, она не могла сидеть на месте. Какая-то тревога охватила ее, заставляя двигаться все вперед и вперед. Ее внутренний голос подсказывал ей, что таинственный мужчина, о котором говорила Джемма, был Лео, и что причины, по которым он за ней следит, ей явно не понравились бы.

Инспектор мерила шагами расстояние между двумя рядами столов.

– Начинай, Стейс, – велела она.

– Сравнили ДНК Джейсона Кросса, – отозвалась ее сотрудница. – Никаких сомнений, что волос из машины Дианы Брайтман принадлежит ему.

Эта новость Ким совсем не удивила. Ей было просто интересно, вышли ли отношения этих двоих за границы того одного раза, когда у Джейсона была мокрая и грязная одежда.

Позже она заскочит в больницу и выяснит причину для этой его попытки самоубийства. Звонок в больницу с утра подтвердил, что Кросс жив и в сознании, хотя и не очень общителен.

– Продолжай работать с этим номером. – Инспектор кивнула на листок, приклеенный к компьютеру констебля. – Кто бы ни звонил с него, он может оказаться последним человеком, который говорил с Дианой перед ее смертью.

– Я уже направила запросы телефонным провайдерам, – сообщила Стейси.

– Молодец, – похвалила ее Стоун и повернулась к Доусону. – Кев?

– Пока ничего, – ответил тот. – Но я продолжу проверять Максин. Собираюсь проверить местные хостелы и центры социальной помощи. Хотя Максин официально не числилась бездомной, ей надо было где-то спать и питаться.

– Хорошая мысль, Кев, – согласилась Ким.

Она еще раз мысленно проанализировала ту информацию, которую они раскопали вчера, и ей в голову пришла новая мысль.

– Стейс, выясни поточнее, что там произошло с компаньонкой Джеральдины. С ее семьей в последнее время постоянно случаются какие-то несчастья.

– Понятно, босс, – ответила Стейси.

Стоун успокоилась – теперь все сотрудники знали, чем они будут сегодня заниматься.

– А мы отправимся в больницу и встретимся с нашим… – продолжила было инспектор.

– Нет, не отправимся, – перебил ее Брайант.

Голова Ким дернулась.

– Нет, отправимся.

– Не отправимся, если только вы не готовы нарушить прямое распоряжение Болдуина, – покачал головой Брайант. – В своем электронном письме он ясно говорит о том, что к Кроссу нельзя приближаться.

– Какого… – Стоун встала за спиной у сержанта, который открыл для нее письмо.

Достав телефон, инспектор набрала номер Ллойд-хаус. Помощница Болдуина, Марта, сообщила ей, что тот с утра сидит на совещании и велел не беспокоить его.

А то как же, подумала Ким, давая отбой. Но она с этим разберется.

Открыв почту у себя в смартфоне, Стоун стала печатать ответ.

– Командир, что вы делаете? – поинтересовался Брайант. – По-моему, указание абсолютно ясное.

Инспектор продолжила печатать, и на ее лице появилась полуулыбка.

– «Прошу прощения, сэр, письма не видела, готова войти в палату. Это не займет много времени», – зачитала она готовый текст, после чего нажала на кнопку «Отправить» и стала считать до десяти.

На счете «три» ее телефон зазвонил. Она вошла в «кутузку».

– Стоун, не смейте входить в эту палату. – Болдуин не стал тратить время на приветствия.

– А могу я спросить, почему, сэр? – отозвалась детектив. – Я уже здесь, и…