Потом схватил куртку, нашпигованную оружием, и шел. Скорее всего, оба адреса были ложными. В этом проблема убеждения. Информации, полученной под пытками, нельзя доверять.

Он, конечно, проверит обе улицы. Но определенно сваляет дурака.

И потеряет черт знает сколько времени.

Буч закрутил винтом остатки кофе, походившего цветом на скотч, и, допив холодное пойло одним глотком, пожалел, что это не благородный «Лагавулин».

Потом взглянул на часы.

Без шести минут семь. Остается надеяться, что сеанс займет все же не более часа. Если все пройдет гладко, можно будет закинуть Джона домой к Тору и Уэлси и отправиться к себе на диван смотреть полицейский сериал за стаканчиком хорошего виски.

Коп поморщился. Не удивительно, что Марисса не хочет с ним встречаться. Завидная партия! Прогрессирующий алкоголик, прибившийся к чужому берегу.

Да уж, она сломя голову так и полетит к алтарю.

Представив себя в родной Берлоге, он смутно вспомнил, что Ви советовал на какое-то время свалить из дома. Но шляться по улицам или напиваться в баре не было настроения. Притом и погода дрянь, и на душе тошно.

В коридоре послышались голоса: Джон с какою-то пожилой врачихой. Пацан был темней тучи. Волосы — дыбом, будто он всю дорогу пытался их вырвать. Взгляд, влипший в пол. Блокнот, прижатый к груди, как пуленепробиваемый жилет.

— Что ж, Джон, до следующей встречи, — мягко сказала женщина. — Назначим ее, когда ты будешь готов.

Увидев, что Джон не отвечает, Буч мигом забыл о собственных бедах. Парень не мог оклематься после беседы с врачом, и его нужно было срочно поддержать. Коп осторожно обнял хрупкие плечи и, когда Джон прижался к его боку, почувствовал, как внутри просыпается инстинкт защитника и закипает гнев. Плевать, что тетка выглядит как Мэри Поппинс, — хотелось обложить ее за то, что она обидела малыша.

— Джон? — повторила она. — Созвонимся на следующей…

— Да-да, непременно, — пробормотал Буч.

«А то как же».

— Это не срочно. Но думаю, стоит встретиться еще раз.

Буч раздраженно посмотрел на женщину… Но, поймав ее взгляд, перепугался. Что-то уж больно серьезно она смотрела. Что, черт возьми, там у них случилось во время приема?

Буч посмотрел на макушку Джона.

— Ну, айда к дому, Джей-мен.

Тот не двинулся с места. Тогда Буч подтолкнул парня к выходу и, придерживая за плечи, вывел из клиники. Когда они подошли к машине, Джон забрался на сиденье и, забыв пристегнуть ремень, уставился в окно.

Буч захлопнул дверь и закрыл замки на дверях внедорожника. Потом повернулся и посмотрел на Джона.

— Не буду спрашивать, как дела. Главное, скажи: куда едем? Домой? Я отвезу тебя к Тору и Уэлси. Можно отправиться ко мне в гости, в Берлогу. Можно прокатиться до Канады и обратно. Выбирай. Я на все готов. А пока ты определяешься, я покручусь по городу.

Джон судорожно вздохнул, открыл блокнот и вытащил ручку. Помедлив, он написал что-то и показал Бучу.

«Седьмая улица, дом 1189».

Буч нахмурился. Паршивый район.

Открыл рот, чтобы спросить почему… но вовремя остановился. Пацану хватит на сегодня вопросов. Кроме того, оружие было при себе, и, раз он хочет туда ехать нужно выполнять обещание.

— Ладно, приятель. Следующая остановка — Седьмая улица.

«Только давай сначала покатаемся».

— Проветримся? Без проблем.

Буч запустил мотор. Включив заднюю передачу, он увидел, как позади что-то сверкнуло. Во двор въезжал дорогущий «бентли». Коп нажал на тормоз, давая дорогу, и…

Чуть не задохнулся.

Из задней двери клиники вышла Марисса. Порыв ветра растрепал длинные белокурые волосы, и она укуталась поплотней в черную накидку. Обходя сугробы, она прыгала по парковке, выискивая островки чистого асфальта.

Дворовые фонари освещали благородные черты лица, бледные волосы и ослепительно белую кожу. Буч вспомнил вкус ее поцелуя в тот единственный раз, и в груди заныло, будто легкие кто-то сдавил. Ему отчаянно захотелось выскочить из машины, повалиться на колени, прямо в мокрый снег, и умолять ее вернуться.

Но Марисса направилась к «бентли». Водитель наклонился и нажал на ручку. Дверь приоткрылась. Буч успел рассмотреть, что за рулем — мужчина. У женщин не бывает таких широких плеч.

Подобрав подол накидки, Марисса забралась внутрь и захлопнула дверь.

Свет в машине погас.

Краем уха коп услышал какую-то возню и посмотрел на пассажирское сиденье. Джон с ужасом глядел на него, вжавшись спиной в дверь. Только тогда Буч осознал, что все это время рычал в голос, сжимая в руке пистолет.

Кое-как оправившись, он убрал ногу с тормоза и нажал на педаль газа.

— Не дрейфь, сынок. Все в порядке.

Делая разворот, коп посмотрел в зеркало заднего вида. «Бентли» тоже тронулся с места, разворачиваясь на парковке. Злобно выругавшись, Буч газанул вперед. Руки впились в руль с такой силой, что костяшки пальцев заныли.

Когда Марисса села в машину, Ривендж нахмурился. Господи, он и забыл, какая она красавица. И запах, запах… Свежий аромат океана защекотал ноздри.

— Почему ты не позволила мне подъехать к парадному входу? — спросил он, пожирая взглядом ее светлые волосы и безупречную кожу. — Я бы забрал тебя, как подобает.

— Ты же знаешь Хаверса. — Марисса с силой хлопнула дверью. — Он вмиг потребует, чтобы мы поженились.

— Это смешно.

— А разве ты со своей сестрой ведешь себя по-другому?

— От комментариев воздержусь.

Когда они остановились, чтобы пропустить «эскалейд», Марисса положила руку на соболий рукав Ривенджа.

— Извини, что повторяюсь, но мне страшно жаль, что с Беллой приключилась такая беда. Как она поживает?

Черт, он и сам хотел бы об этом знать.

— Давай закроем эту тему. Не обижайся, просто мне… трудно об этом говорить.

— Рив, еще не поздно все отменить. Тебе и так досталось, — честно говоря, я удивилась, что ты вообще согласился встретиться.

— Не глупи. Я рад, что ты обратилась именно ко мне.

Пожав Мариссе руку, Ривендж напомнил себе, что нужно быть поделикатней, — кости под ее кожей казались такими хрупкими… Явно не из того материала, к какому он привык.

Выруливая в направлении центра, он чувствовал, что женщина начинает нервничать.

— Все будет хорошо. Я совершенно нормально отнесся к твоему звонку.

— Прости, но мне так неловко… Совсем не знаю, что делать.

— Не будем никуда торопиться.