Произнеся последнее слово, он вошел в нее. Она была не вполне готова, и в этом, пожалуй, было кое-что.

– Мак…

Его руки нашли ее грудь, и он продолжил начатое. Она запрокинула голову и вздохнула. Вскоре они двигались в едином ритме.

Работа с Квинси отнимала у Майкла много времени. Кроме дела Марджори Сандерсон, Квинси вел еще несколько дел, выслеживая неверного мужа по поручению ревнивой жены и обеспечивая безопасность телезвезды-наркоманки.

– Мы должны не допустить, чтобы ее имя попало в газеты, – сказал Квинси. – Каждый раз, когда девчонка выйдет из дому, накурится, подерется или устроит скандал в клубе, мы должны подкупить людей и убедиться, что эта история не попадет в бульварные листки.

– Работа, судя по всему, круглосуточная, – заметил Майкл, потягивая из бутылки безалкогольное пиво.

– С нею всегда телохранитель. Каждое утро он отчитывается передо мной. Если что-нибудь происходит, я все улаживаю, и мне неплохо за это платят.

– Кто?

– «Орфеус Студиос». Она работает для их телекомпании. «Орфеус» занимается многими вещами.

Они сидели перед телевизором в доме Квинси, смотря вполглаза матч по бейсболу. Эмбер приготовила на ужин картофельное пюре и жареного цыпленка и легла спать, потому что завтра они с Квинси и детьми с утра собирались ехать кататься на лыжах в Биг-Беар. Майкл вызвался присмотреть за домом.

– Помнишь телерепортера Розу? – спросил Майкл, откидываясь на спинку дивана. – Я недавно встретился с ней, и она передала мне целую сумку писем. Я прочел их. В основном письма от женщин.

Квинси не отводил глаз от телевизора.

– И что они пишут?

Майкл, пожав плечами, вытряхнул из пачки сигарету.

– Сам знаешь… – Он слегка смутился. – Хотят выйти за меня замуж, иметь детей.

Квинси усмехнулся:

– Хотят переспать с тобой, так?

– Очень забавно. – Майкл закурил.

– Но правильно, да?

– Там была пара интересных писем, которые стоят внимания.

– Почему ты так думаешь?

– Возможно, это ерунда, но мне необходимо действовать. Полицейские ничего не нашли, я звоню им каждый день.

Он достал из кармана два письма и протянул их Квинси.

– Посмотри сам.

Первое письмо было написано на надушенной бумаге с цветочками наверху. Квинси пробежал его глазами:

«Уважаемый мистер Скорсини, я видела вас по телевизору. Я могу помочь вам. Чтобы связаться со мной, дайте объявление в разделе личных сообщений в еженедельном журнале Беверли-Хиллз номеру 213. Будьте готовы заплатить десять тысяч долларов наличными за информацию. Ваш ребенок стоит этого. Друг».

– Что ты думаешь об этом? – спросил Майкл.

– Из тебя хотят вытянуть деньги.

– Ты так считаешь? – Майкл выпустил струю дыма.

– Да, я так считаю. – Квинси заерзал на диване. – Боже мой, Майкл, если Эмбер увидит, что ты куришь в доме, ее удар хватит.

– Еще одна затяжка – и все.

– Надеюсь. А что в другом письме?

– Прочти.

Квинси развернул записку без подписи, нацарапанную на простой бумаге:

«Хирон Джонс в Лас-Вегасе. Он знает, где твой ребенок».

– Что ты собираешься делать? – спросил Квинси, отложив письмо. – Мчаться в Вегас, искать Хирона Джонса?

– Роза Альварес просила меня сделать еще одно телеинтервью. Может, я сделаю это и посмотрю, что получится.

– Чем больше ты будешь появляться на телевидении, тем лучше для нашего бизнеса. Знаешь, в Голливуде говорят – плохой популярности не бывает.

– Господи, Кви, вот уж не думал услышать, как ты цитируешь голливудские поговорки.

– Поживешь здесь – тоже будешь так говорить.

– Я же не ты.

– Спасибо, – ухмыльнулся Квинси.

Он встал с дивана, отправился на кухню и принес еще банку «Хейнекена».

– У тебя есть номер телефона, по которому можно будет нас найти? – спросил он, возвращаясь в комнату.

– Да-да.

– Если что-нибудь произойдет…

– Я позвоню.

– Тебе бы лучше поехать с нами, но нет же, ты хочешь остаться здесь в одиночестве.

– Ты так говоришь, словно я это делаю для собственного удовольствия. Я не смогу успокоиться, пока не найду Беллу.

– Понимаю. Слушай, ты уверен, что справишься, если позвонит Марджори Сандерсон?

– Да, Кви.

– Знаешь, я ничего не могу поделать – парень не звонит и не пытается увидеться со мной. Ему даже статью не пришьешь. Письма приходят нерегулярно, и все они отправлены из разных мест. Все, что мы можем, – следить за ситуацией, убеждаясь, что с девочкой все в порядке. Она… ну… невротик.

– Я заметил.

– В этом все дело, я думаю. Ах, да, мне позвонили из «Орфеус Студиос», просят встретиться с режиссером Маком Бруксом.

– Чего он хочет?

– Не знаю. Мы поедем к нему на съемки в понедельник.

– Ты говоришь, что мы посмотрим, как снимают настоящее кино?

– Восхитительно, не так ли? Они переглянулись и засмеялись.

Квинси, Эмбер и дети уехали рано утром. Майкл, встав с постели, решил позвонить матери. После смерти Риты он дважды разговаривал с ней. Разумеется, он сообщил ей об исчезновении Беллы, но она и не подумала позвонить ему, чтобы узнать, как продвигается расследование и как у него дела.

Она сразу же подняла трубку, что было приятно: значит, с Эдди ему разговаривать не придется.

– Привет, ма, как дела? – фальшиво-бодро спросил он.

– Все так же, Мики, – она устало вздохнула, – как обычно.

– Хорошо.

– Ты не собираешься возвращаться?

– Нет, мама. Не могу. Останусь здесь, пока не найду Беллу.

– Это правильно. Ты должен остаться.

В ее голосе не слышалось особого участия.

– Как ты живешь? – спросил он. – Эдди не распускает руки?

– С Эдди все в порядке, Мики. Он тяжело и много работает. Ты всегда был плохого мнения о нем, но он делает все, что может. Это помогает ему жить.

«Помогает, еще бы!» – кисло подумал Майкл.

– Он уже старик, Мики, – добавила Вирджиния дрожащим голосом. – А я старуха.

– Ты не старуха, ма.