на волю сердца. Слишком часто и слишком много всего она слышала, чтобы просто так расслабиться.

— Мне кажется, ты должна понять про себя что-то очень простое и сложное одновременно. Твоя особенность и твой дар в том, что ты не можешь контролировать то, что считаешь плохим. То, что запрещаешь себе, и поэтому даже не думаешь, что это может быть твоей главной силой. — Габриэль чувствовал, как защипало в носу от подступавших слёз. Он вытер рукавом глаза и шмыгнул носом. — Нужно лишь признать, что ты чувствуешь. И это совсем не так плохо, как тебе может показаться, это делает тебя сильной, ведь, не будь у тебя эмоций, тебя бы здесь уже давно не было. Благодаря чему же иначе ты обрела столько друзей, всю эту поддержку, и добралась сюда?..

— Я…

Эвита хотела оттолкнуть его. Заставить замолчать, холодно отстранить. Он говорил полную ерунду, требовал невозможного. Она не могла себе этого позволить. Но голос дрогнул, предательски выдавая напряжение, бурлившее в груди болезненным комком, распиравшее изнутри и требовавшее немедленного освобождения.

Чувство ей помешало. Снова.

— Может, и так, но это точно не моя сила, — вспылив, бросила Эвита. — Ты ничего не знаешь, чтобы судить обо мне и заявлять такое!

— Пожалуйста, просто скажи это! — взмолился Габриэль, схватив девушку за руки и с силой притянув к себе. — Я знал, что тебя это разозлит, но я верю в свои доводы, и всё равно сказал. Может быть, ты не веришь в меня, но это единственное, что я могу для тебя сделать сейчас. Ты ведь ничего не потеряешь, если скажешь два слова. Пожалуйста…

Эвита пыталась вырваться, едва сдерживая подступившие к горлу слёзы. Она не должна была чувствовать. Это было ей прекрасно известно. Но он говорил, что она на это не способна. И это злило. Но злость — тоже чувство. И это чувство лишь сильнее пробуждало прочие. Чувства, чувства, чувства. Всё кипело и бурлило внутри этими опостылевшими чувствами, будьте они все неладны.

— Да чувствую я, чувствую, доволен?! — обессилев, девушка расслабилась в руках воина, не надеясь больше ни на что.

Она признала свою слабость. Показала её тому, от кого стоило бы вовсе держаться в стороне. Сделала абсолютно всё, чтобы окончательно разочаровать себя.

Но, вопреки её ожиданиям, всё вокруг вдруг залилось ярким голубым светом.

Габриэль отступил на шаг, прикрыв глаза рукой, когда помещение озарила яркая вспышка.

Эвита почувствовала, как ноги отрываются от земли. Всё тело, будто в невесомости, расслабилось, избавившись от собственной тяжести, и окунулось в плотный зелёный свет. Мгновение, и сияние обратилось в тёмную водолазку и удобные лосины. Новый слой света оставил на теле плотный жилет с длинными нежными шарфами, легко спадавшими назад от погонов. Завершая превращение, на бёдрах появился классический платок-пояс фей Хаотиса с традиционным узором, напоминавшим лабиринт полос и окружностей.

Эвита вздрогнула, когда лопатки защекотало от появления крыльев, и почувствовала, как исчезает свет вокруг, медленно возвращая её в реальность.

Это не могло быть правдой. Она смогла трансформироваться, но не была этому рада. Разве сможет она рассказать отцу о том, что стало ключом к её превращению? Разве сможет принять себя, позволят ли ей это?

Едва не плача, фея прикрыла рукой дрожащие губы.

— Ты совсем не рада… — Габриэль испуганно приблизился к Эвите, и она упала в его объятия.

Воин поразился и не нашел слов, когда она вдруг крепко обхватила его за рёбра и прижалась, словно хотела их сломать. Не могла же она быть настолько злой, чтобы в самом деле иметь такую цель?

Эвита хваталась за него, зная, что это принесет покой. Крепче и крепче, лишь бы скорее избавиться от всех этих страшных чувств. Она не должна его подпускать, сближаться, позволять себе испытывать покой от тепла его тела. Но всё равно делает это. Потому что, как бы ни хотела этого избегать, чувствует. Очень много и очень сильно чувствует всё вокруг, каждый раз словно впервые.

И он прав. Он понял её и оказался прав. Она пыталась отдаляться, а он решил ее проблему.

Выходит, она также засела в его голове, как и он в её.

Выходит, он чувствовал ту же тягу, то же необъяснимое запретное влечение.

Эвита отстранилась на мгновение. Она схватила дрожащими руками Габриэля за грудки и притянула к себе. Когда она подалась вперёд, он послушно склонился и прильнул к её губам.

На этот раз его губы на вкус не напоминали кислые карамельки. Это были всего лишь солёные слёзы. Но интерес отошел на второй план.

Несмотря на всю злость, панику, обиду и разочарование в себе, Эвита почувствовала себя сильной и свободной. Спустя долгое время, наконец, она обрела свою настоящую форму, и сделала это только благодаря Габриэлю. Кем бы он ни был, что бы он ни скрывал, она ощутила столько благодарности и нежности, что никакие рамки не могли удержать её от этого поцелуя.

Габриэль не шевелился, боясь даже кончиком пальца коснуться девушки. Она решилась его поцеловать, и так долго нежно касалась его губ, что прерывать это удовольствие случайным жестом было бы просто преступно. Сердце терялось в ощущениях, не зная, пропускать удары или биться чаще, дыхание вовсе исчезло. Только очки никто не предупредил о трепетном моменте.

Соскользнув с наклоненной головы Габриэля, они скатились по волосам и несильно стукнули по лбам обоих.

Не успел парнишка испугаться, что сейчас это неловкое движение рассеет волшебство момента, Эвита осторожно освободила одну руку и сняла с него очки. Не прерывая поцелуя, она бережно повесила их за дужку на воротник Габриэля, и он почувствовал в себе смелость шевелиться и дышать. Положив руки на шею девушки, он глубоко вдохнул, словно только что вынырнул из-под воды.

Эвита отпустила его одежду и мягко положила руки на плечи.

Плевать, что это совершенно неправильно. Они из разных государств, которые вот-вот начнут войну. Он позволил в себя влюбиться, зная, что разобьёт её сердце, признавшись в предательстве. Он заставил её признать слабость и возненавидеть саму себя.

Но он понял её. Он подарил ей крылья. Он так и не смог вернуть её первый поцелуй, но заслужил второй.

========== 1.46 ==========

Этель не успела опомниться, как оказалась в тронном зале Совета. Все остальные феи уже собрались, не хватало только не желавших покидать поле боя Тасса и Элизиан. Но, не успела девушка запереживать о друзьях, они появились совсем рядом.

Тасс свалился на мраморный пол, задыхаясь в вопле от боли. Вся его грудь обуглилась, одежда вокруг горела чёрным пламенем,