— Это было несложно, — сказал Реджи. — Дорогу устилали трупы каких-то отвратительных созданий. А еще я видел котенка, который сидел рядом с блюдцем молока. И знаете, что самое странное? Как только он выпивал молоко, блюдце снова наполнялось.

Гарри было приятно услышать, что котенку удалось выжить в окружении злобных тварей. А может быть, они с Джеком перебили их всех?

— Не стоит дальше тянуть, — сказал Джек. — Есть дверь, есть два стрелка, которые могут эту дверь открыть, и мы все знаем, что нам следует сделать.

— Ты прав.

Реджи встал справа от двери, Джек — слева. Оба взяли револьверы в правую руку.

— Постойте, — сказал Гарри. — Если я правильно понимаю, то вместе с вами я пойти не могу. Что же мне делать?

— Жди нас здесь, — сказал Джек.

— Но тут всякие твари…

— Ты же волшебник, — сказал Реджи.

— Вот именно, — сказал Джек. — Ты волшебник и не забывай об этом. И еще одно, Гарри…

— Что?

— На всякий случай хочу тебе сказать, что с тобой было приятно иметь дело, — сказал Джек.

Револьверы заняли свои места в соответствующих выемках, дверь начала испускать золотистое свечение.

И открылась, словно в другой мир. За дверью Гарри увидел чистое синее небо и заснеженные горные вершины. Он даже со своего места чувствовал, что воздух в том месте гораздо свежее, чем здесь.

На прощание стрелки помахали молодому волшебнику руками с зажатыми в них револьверами.

А потом они переступили через порог, золотистое сияние погасло, и дверь растаяла в воздухе. Гарри остался на свалке один.

Жизнь полна событий даже тогда, когда вам кажется, что в ней ничего не происходит.

Обломов

— Все, трансляция закончена, — сказал Горлогориус. — Стрелков мы больше отслеживать не можем.

Хрустальный шар показывал одинокого Гарри, сидящего на берегу нефтяного озера.

— Территория ордена закрыта для посторонних, — сказал Фил. — Даже я не знаю, как она сейчас выглядит.

— Ты же сам ее спроектировал, — сказал Мэнни.

— Вне всякого сомнения, созданная мною вселенная эволюционирует и развивается по ведомым ей одной законам, — сказал Фил. — Я придумывал все сюжетные миссии заточенными под стрельбу, однако вы утверждаете, что в случаях с гномами и друидами стрельбы не случилось. Те и другие отдали свои артефакты добровольно, причем гномы даже испытали огромное облегчение. Можете быть уверены, я такого не планировал.

— И что с того? — спросил Горлогориус.

— Зря вы меня домой не отпускаете, парни. Я совершенно не контролирую ситуацию.

— Я и не надеялся, что ты сможешь обрести контроль на данной стадии, — сказал Горлогориус.

— Я не обрету его, даже когда все пойдет вразнос, — сказал Фил. — Отправьте меня назад, а?

— Разве тебе тут не нравится?

— У вас прикольно, — сказал Фил. — Но я никак не могу отделаться от мысли, что же будет со мной, если ваш мир все-таки накроется медным тазом.

— В лучшем случае тебя выбросит отсюда в твой родной мир, — сказал Горлогориус.

— А в худшем?

— Ты разделишь судьбу мира, который создал.

— Что-то не хочется, — сказал Фил.

— Неужели ты не чувствуешь ответственности за свое творение?

— Не до такой степени, — сказал Фил. — Я не собирался создавать вашу вселенную, помните? Конечно, раз уж так получилось, то мне небезразлична ее судьба, но… Своя рубашка ближе к телу.

— Никогда не думал, что наш создатель такой трус, — сказал Мэнни.

— Только не надо вот этого, — возмутился Фил. — Не надо разводить меня на «слабо». Я уже с детского сада на «слабо» не велся.

— Неужели тебе неинтересно, чем все закончится? — предпринял Мэнни еще одну попытку.

— Я вижу только два варианта, — сказал Фил. — И я не настолько любопытен, чтобы выяснить, который из них воплотится в реальность.

— Все равно ты никуда не денешься, — сказал Горлогориус.

— Похоже на подводную лодку, — вздохнул Фил. — Выпить хоть дайте.

— Пей, — сказал Горлогориус. В руке Фила материализовалась уже открытая бутылка пива.

— А покрепче?

— Обойдешься, — сказал Горлогориус.

— Не уважаете вы своего создателя, — сказал Фил. — И я вас понимаю. За что меня уважать? Подумаешь, целую вселенную сотворил. Делов-то…

— Мы тебя уважаем, — сказал Горлогориус. — И именно поэтому никуда не отпустим. Ты нам еще нужен.

— Зачем?

— Чтобы понять, как тут все работает.

— Ты волшебник, — сказал Фил. — Ты — старый, великий, могущественный маг, общепризнанный местный мудрец. Если ты до сих пор чего-то в этом мире не понимаешь, я вряд ли смогу тебе это объяснить.

Горлогориус нахмурился. Ему очень не понравилось слово «старый», хотя со всем остальным он был согласен.

— В среде волшебников существует один давний спор, — сказал Мэнни. — Он касается случайностей. Одни говорят, что случайности существуют, другие — что они являются частью закономерности, которая нам не видна. Кто, как не ты, должен знать ответ на этот вопрос?

— Случайности существуют, — сказал Фил. — Но каждая из них детально проработана на программном уровне.

— Не совсем понимаю…

— Случайности являются неотъемлемой частью геймплея, — объяснил Фил. — Случайности должны происходить постоянно. Это разнообразит игровой процесс. Главные действующие лица систематически и неожиданно сталкиваются друг с другом, и это тоже один из законов моей игры. И вашей вселенной тоже. Еще вопросы есть?

— Что будет, если один из главных героев погибнет до завершения миссии? Что было бы, если бы кто-то из них погиб еще до начала этой истории со сбором артефактов? — спросил Мэнни. — О чем ты думал, создавая мир, судьба которого зависит всего от нескольких человек?

— Вы ошибаетесь, — сказал Фил. — Когда я делал эту игрушку, я понятия не имел, кто будет главным героем. Им мог стать любой из служителей ордена Святого Роланда и любой из волшебников. Не было бы Смит-Вессона и Ремингтона, были бы Шмайсер и Кольт. Выбор действующих лиц зависит не от меня.

— А от кого?

— Если говорить о моем сознательном творении, то от игрока, установившего мою игру на свой компьютер, — сказал Фил. — И я понятия не имею, как это происходит у вас в мире.

— Пользы от тебя… — буркнул Мэнни.

— Так я вам об этом и говорю! — воскликнул Фил. — Пользы от меня — хомяк наплакал. Отпустите меня домой, а?