Он просит работать метлой.

Но я подметать здесь не буду,

Мой жребий совсем не такой.

Караганда-да-да, Караганда-да-да,

Караганда-да-да, Караганда-да-да. Да!

Я мог бы подохнуть в пустыне,

Но вышел оттуда живой.

Я пьянствовал вместе с Лео,

Все знают, кто это такой.

Караганда-да-да, Караганда-да-да,

Караганда-да-да, Караганда-да-да. Да!

Когда переехал, не помню,

Наверное, был я бухой.

Мой адрес сегодня не Матрица,

Мой адрес сегодня такой:

Караганда-да-да, Караганда-да-да,

Караганда-да-да, Караганда-да-да. Да![56]

Голос тоже показался Гарри знакомым, да и события, о которых шла речь в песне, навевали определенные воспоминания.

Когда певец вышел на свет, у Гарри не осталось никаких сомнений.

— Джавдет?! — Гарри был крайне удивлен этой встречей, и к удивлению примешивалась радость при виде старого знакомого, который положил конец его одиночеству.

— Кто ты, демон, знающий мое имя? — поинтересовался Джавдет.

С момента их последней встречи он сильно изменился. Кожаный жилет едва прикрывал смуглый мускулистый торс, ковбойские сапоги цокали даже при передвижении по земле, черные джинсы сверкали заклепками, а на шее кочевника висела толстенная золотая цепь с массивной трехлучевой эмблемой «мерседеса».

— Я — Гарри, — сказал Гарри. — Волшебник Гарри. Неужели ты меня не помнишь?

— Я помню Гарри, — сказал Джавдет. — Гарри не был черным.

— Я не черный, — сказал Гарри. — Я просто немного испачкался.

— Голос похож, — с сомнением сказал Джавдет. — Как должны назвать мою пока еще неродившуюся дочь?

— Не помню, — сказал Гарри. — Но, когда я вытащил тебя из пустыни, с тобой был стрелок по имени Джек Смит-Вессон. А потом мы встретились в мире Матрицы, ты носил очки без дужек и настаивал, чтобы тебя называли Морфеусом.

— Это правда, — сказал Джавдет. — Значит, ты действительно Гарри?

— Да, и я чертовски рад тебя видеть.

— Я тебя тоже, — сказал Джавдет. — Караганда оказалась довольно унылым местом. Не знаю, что я бы тут делал один.

— Но откуда ты тут взялся?[57]— спросил Гарри.

— Ты не поверишь, — сказал Джавдет. — Я потерялся.

Рано или поздно каждый из нас возвращается туда, откуда начинал.

Старик с неводом

Но не всем это нравится.

Золотая рыбка

Горная вершина была плоской, как будто ее срезали ножом. Холодный разреженный воздух обжигал легкие, под ногами плыли облака, а над головой не было ничего, кроме синего-синего неба.

— Приплыли, — сказал Реджи.

Площадка оказалась совсем небольшой — около пяти метров в ширину и десяти в длину. Ближайшая горная вершина находилась в добрых ста метрах, и стрелкам могло показаться, будто они находятся на самом верху огромной колонны, подпирающей небеса. Спуститься отсюда без вертолета, парашюта или летающей тарелки не представлялось возможным.

На краю площадки стояла открывающаяся прямо в бездну дверь. На ней тоже не было ни ручек, ни замков.

Зато имела место выемка в форме револьвера. Одна.

Надпись отсутствовала. Все было понятно и так.

— Приплыли, — повторил Реджи.

— Я слышал тебя и в первый раз, — заметил Джек.

— Может быть, я говорю сам с собой, — сказал Реджи. — Нас провоцируют на поединок, Джек. Придется стрелять друг в друга, сражаясь за честь спасти вселенную.

— Это было очевидно, — сказал Джек. — Еще одно препятствие для возвращения в обитель. Предполагается, что стрелки не должны стрелять друг в друга, а потому никто не пройдет этой дороги до конца.

— … — от полноты души высказался Реджи. — Как меня это все задолбало!

— Здесь холодно, — сказал Джек.

— Проведем дуэль по всем правилам?

— Я не люблю долгие церемонии.

— Тогда просто постреляем. — Реджи бросил свой саквояж посреди площадки и направился к краю. Джек сунул в рот сигарету.

Реджи остановился в шаге от бездны и с любопытством посмотрел вниз. Плюнул на облака.

Джек медленно добрел до своего места, похлопал рукой по карманам в поисках зажигалки, прикурил торчащую в углу рта сигарету.

— Ты готов? — спросил Реджи, не отрывая своего взора от проплывающих под ногами облаков.

— Дай мне еще минутку.

— Бери.

Рано или поздно в жизни любого человека наступает критический момент, вынуждающий его выбирать. Возможно, это самый важный выбор в его жизни.

Больше всего Джек хотел вернуться в обитель, меньше всего он хотел убивать кого-то из своих коллег.

От перестрелки в трактире его избавил Горлогориус, но сюда волшебник явиться не сможет.

Оправдывает ли цель любые средства? Джек не был готов заплатить за нужные ему знания жизнью Реджи, но походило на то, что выбора ему просто не оставили.

Докурив сигарету до фильтра, Джек швырнул ее вниз.

— Я готов, — сказал он.

Реджи обернулся уже с револьвером в руке.

Отцы-основатели ордена отличались странным чувством юмора — выход находился на высоте полутора метров. Пребывавший в полном эмоциональном раздрае Реджи не успел сгруппироваться и при падении повредил себе лодыжку на и так простреленной ноге. Самым обидным было то, что он забыл свою трость еще в Караганде, за две двери от того места, где сейчас находился. Впрочем, где бы стрелок ни оставил свою трость, рано или поздно она все равно угодила бы в Караганду, но эти соображения утешали слабо.

Несколько минут Реджи лежал на спине и нецензурно ругался, недобрыми словами поминая большое количество еще живущих и уже давно почивших людей. Потом он открыл саквояж, принял горсть болеутоляющих таблеток и запил их виски.

— Теперь я Терминатор, — заявил он неизвестно кому.

Не торопясь принимать вертикальное положение, Реджи огляделся. Местность казалась знакомой и незнакомой одновременно.