Спустя какое-то время с отчетом подошел и сержант Йоовик. Причем вид у него был весьма задумчивый.

— Это, ваши милости, — начал он. — Даже и не знаю, как сказать. Может, они мне все и наврали! Только эти норолазы говорят, будто они тут не просто так в пещерах сидят, а, уж извините, дерьмо добывают. Не, не свое, а которое в пещерах летучие мыши оставляют. Будто его потом в землю на огородах закапывают. Я сначала думал: «Врет, сволочь!» Уже хотел и в морду дать, да вы не велели с ними грубо. Вот такие вот дела, ваши милости! Что за бредни такие?

— Сразу видно, что ты, Йоовик, никогда сельским хозяйством не занимался, — рассмеялся, глядя на непривычно растерянное лицо сержанта, Готор. — Иначе бы знал, что везде навозом землю удобряют, чтобы росло все лучше. Так что смысл в этом есть. А кстати, где именно эти огороды, ты случайно не узнал?

— Да сдается мне, что там вон. — Йоовик кивнул в сторону нависающего над всей долиной плато. — Только местные говорят, что хода чужаку туда нет. Потому как святое место! Храм у них там или еще чего, и только тем, кто в ентих краях вырос, можно туда подняться.

— Все интереснее и интереснее, — задумчиво сказал Готор, отпустив сержанта. — Еще одна загадка: коли выращивание этой редьки — столь выгодное занятие, как это никто еще не наложил на него свои загребущие лапы? Даже кредонцы — и те предпочитают расплачиваться относительно честно!

— Ну если она растет только на плато, — пожал плечами Ренки, которого эти вопросы не очень-то интересовали, — то в этом нет ничего удивительного. Я же говорил тебе: там настоящая крепость! Только вот разве так бывает, чтобы в одном месте — целебная вещь, а в другом — простой клубень?

— Сложно сказать, но теоретически такое случается. Может, особый состав почвы или еще какие-то факторы… Меня сейчас куда больше интересует, куда деваются люди. Как бы нам пробраться в это «священное место»?

А профессор Йоорг тем временем, получив согласие хозяев, взялся обследовать их жилища на предмет древностей.

Кое-что «древнее» он нашел — у простолюдинов не было в обычае выбрасывать любые, казалось бы уже ставшие ненужными или пришедшие в негодность вещи. Даже старый гвоздь прилежно вынимался из деревяшки, выпрямлялся и откладывался в отдельный ящичек. Да что гвоздь — даже обычная глиняная крынка с отбитым краем — и та находила применение в качестве плошки под светильник или горшка для рассады. А старый инструмент хранился вместе с другим барахлом, дабы отдать его потом кузнецу на перековку.

Увы, хотя ветхого барахла в закромах троглодитов и хватало, однако ничего, что бы навело почтеннейшего Йоорга на след действительно древних эпох, пока не находилось. Но помощь пришла с самой неожиданной стороны.

Дети. Везде снующие и все знающие дети. Странная фигура старика, увлеченно роющегося во всяком мусоре, конечно же не могла не привлечь к себе их пристального внимания. И когда со вкусной солдатской кашей было покончено, юные исследователи жизни пришли к старому исследователю древностей, и между ними вскоре был заключен союз. Хотя почтеннейший Йоорг и привык иметь дело с несколько более взрослыми учениками, договориться с этой молодежью для него проблем не составило, учитывая, что за узнанные секреты он был готов расплачиваться сказками о былых временах, а как выяснилось, среди троглодитской молодежи подобная валюта котировалась весьма высоко.

Когда удалось объяснить юным пытливым умам, что именно интересует странного гостя, почтеннейший Йоорг был увлечен в глубины пещер и…

— А где наш профессор? — спросил Готор.

Солнце уже клонилось к закату, намекая на то, что как бы хорошо ни было в гостях, а пора возвращаться в основной лагерь. Все уже были на ногах. Котлы вылизаны до блеска, стоявшие в козлах мушкеты разобраны, а солдаты, в отличие от местных жителей более привычные к вину, вполне готовы двинуться назад сразу после соответствующего приказа. И тут вдруг обнаружилось, что почтеннейший Йоорг пропал.

Неприятный холодок сразу пробежал меж присутствующих, невольно разделяя их на два лагеря. Хозяева тоже всполошились, понимая, что пропажа одного из гостей чревата неприятностями, но, к счастью, довольно быстро нашелся малец, готовый поведать сию «страшную тайну».

И не только поведать, но и проводить.

На сей раз идти пришлось гораздо дольше и тяжелее. Особенно Ренки, которому его высокий рост в путешествиях по старым штольням был скорее помехой, нежели подспорьем. А если еще учитывать, что после второго-третьего поворота он уже потерял все ориентиры и едва ли смог бы самостоятельно выбраться из этого лабиринта, в его голову невольно закралась мысль, что он, ревнуя Готора к подвигам, несколько опрометчиво вызвался возглавить эту спасательную экспедицию в глубины земной тверди. Наконец где-то впереди заблестел огонек, и вскоре при мерцающем свете факела перед «спасателями» предстал почтеннейший Йоорг. Только вот был он, как бы это сказать, несколько не в себе.

— Вы только посмотрите! — бормотал профессор, судорожно чиркая в тетради свинцовым карандашом. — Какой интересный знак… Никогда не встречал его ранее. А это похоже на классическую «птицу», только несколько упрощенный вариант. Как же не хватает света!

— Почтеннейший Йоорг.

Ренки осторожно, но весьма настойчиво ухватил профессора за рукав и потянул к выходу. Однако тот, пребывая, подобно легендарному воину древности, в некоем мистическом трансе, без особых проблем вырвался из могучих лап молодого сильного мужчины и вернулся к своему месту возле стены, исписанной какими-то древними символами.

— Потом, потом… — бормотал он, отмахиваясь от Ренки словно от назойливой мухи. — Эта ваша каша никуда не денется…

— Уже делась, — осторожно, словно бы говоря с душевнобольным, сказал Ренки. — Почтеннейший Йоорг, нам пора возвращаться.

— Какие глупости! Я ведь даже еще и половины не зарисовал… Тут, знаете ли, отвратительное освещение.

— Так и я о том же, — с радостью ухватился Ренки за пришедшую ему в голову идею, ибо альтернативой ей было только связать почтенного профессора взятыми с собой веревками и тащить его наружу волоком. — Когда мы придем сюда в следующий раз, то захватим сильные фонари и множество факелов. А сейчас вы рискуете неверно зарисовать эти ваши знаки. Выйдет ужасная ошибка, и вы сами себе этого не простите!

— Признаться, да! — всполошился почтеннейший Йоорг. — Вы абсолютно правы, хотя…

— Идемте-идемте, — продолжая говорить с ученым мужем словно со слабоумным ребенком, Ренки осторожно увлек его к выходу из небольшой пещеры. — Так надо!

Обратный путь был еще тяжелее, ибо почтеннейший Йоорг, кажется, все так же пребывал в несколько странном состоянии ума, все время спотыкался, оглядывался назад и оттого натыкался на стены штольни. Лишь после выхода на свежий воздух его несколько отпустило, и он начал осознавать реальность.

— Э-э-э, признаться, — чуть смущенно заявил он, — ужасно хочется есть! Вы там, кажется, какую-то кашу затеяли варить. Как думаете, она скоро будет готова?