Впрочем, дело было не только в этом. Чем сильнее ветер, тем труднее управлять кораблем, а им не хватало рук. Что, если люди устанут, ветрогон исчерпает свои возможности, а они попадут в шторм?

Нет, пусть желание не подвести Миас было сильнее, чем боль в ранах, Джорон знал, что она сумеет позаботиться о себе. Кто, если не его супруга корабля? Джорон приведет к ней «Дитя приливов» и сделает так, что корабль, который он ей вручит, будет способен сделать все, что ей потребуется – если такое вообще можно сделать. Вероятно, она покажет, что недовольна опозданием, но Миас предпочтет сильный корабль тому, что пришел вовремя. Поэтому Джорон стоял на корме и делал вид, что не чувствует, как каждая косточка в его теле кричит: «Быстрее, быстрее!»

Джорон видел, что команда понимает его нетерпение. Серьезный Муффаз слишком быстро вернулся из каюты Гаррийи, его спина так сильно пострадала от порки, что он не мог носить одежду и ходил по палубе, демонстрируя всем разодранную плоть, которая только начинала заживать. Эйлерин постоянно перепроверяла маршрут, отчаянно стараясь найти самый короткий путь через мелководья, течения и мимо островов. Динил гораздо строже следил за теми, кто даже едва заметно ленился. Впрочем, почти все члены экипажа работали немного более напряженно и двигались быстрее, и Джорону хотелось сказать: «Нет, не нужно, поберегите силы для самых главных моментов», однако он не мог лишить их удовольствия. Они работали для нее и для него, и Джорон не мог их этого лишить.

– Мы движемся довольно быстро, не так ли, хранитель палубы? – тихо сказал Динил.

– Да, верно, – ответил Джорон.

Он почувствовал, как рука коснулась его плеча. Очень легкое короткое прикосновение.

– Быстрее мы не можем, – все так же тихо сказал Динил.

– Я знаю. Завтра мы прибудем на условленное место встречи, – кивнул Джорон.

Как старший офицер на борту «Дитя приливов» Джорон не мог сказать: «Я надеюсь, что она там». Но именно так подумал.

Утро еще не наступило, когда «Дитя приливов» появился в огромном и спокойном морском озере. Гладкая, как стекло, поверхность воды находилась между четырьмя островами, между которыми и возникло громадное пространство неподвижной воды. Корабль поскрипывал и стонал после остановки, когда с громким плеском были сброшены стоп-камни – и птицы на далеких островах поднялись в воздух с громкими жалобами на шумного чужака, вторгшегося в их мир.

В море не было видно ни одного другого судна.

– Эй, на мачте! – крикнул Джорон. – Расскажи нам о море!

– Пусто, хранитель палубы, – последовал ответ.

Джорон сделал глубокий вдох. Что теперь? Исследовать море вокруг островов или ждать.

Он решил ждать.

Миас обязательно появится. В море девять дней – совсем незначительное время для опоздания. Поломка мачты, неожиданный штиль или множество других несчастий, способных задержать больше, чем на девять дней.

Поэтому он мог ждать. Ничего другого ему не оставалось.

И они ждали. Это трудно давалось всем. Глаз Скирит полз по небу и нырял за горизонт. Ничего не менялось. Никто не видел новых крыльев. Джорон находил работу для команды, отправил на флюк-лодке отряд осмотреть острова в поисках пресной воды и пищи, дал задание ловить рыбу. На второй день ожидания на поверхности воды появилась глаз-рыба. Огромное закругленное тело, почти такое же большое, как «Дитя приливов», покрытое белой чешуей. Как Слепой Глаз Скирит, сияли ее многочисленные прозрачные плавники и хвост, и Джорон услышал эхо песни ветрошпиля. На палубу выскочил ветрогон и присоединился на корме к Джорону, чтобы посмотреть на глаз-рыбу. Казалось, она загипнотизировала говорящего-с-ветром, а в следующее мгновение он запел скорбную песню.

Джорон слышал разговоры о том, что можно охотиться на глаз-рыбу с палубы, о высокой цене, которую удается выручить за масло, но не стал об этом говорить. Охота на глаз-рыбу – дело нелегкое, она умела плеваться горящим маслом, и многие могли погибнуть. Теперь, после стольких потерь, с мятежниками, запертыми в трюме, все дети палубы были на счету. К тому же Джорону совсем не хотелось ее убивать. Он утолит свой голод, глядя на ее красоту, и команда не наполнит карманы сокровищами. Песня ветрогона смолкла, и глаз-рыба снова опустилась под воду, исчезла под поверхностью, отправившись по своим рыбьим делам. Джорон безмолвно пожелал ей удачи.

– Увидеть глаз-рыбу – хорошее предзнаменование, – сказал Серьезный Муффаз. – Так всегда говорила моя старая супруга корабля.

– А супруга корабля всегда права на своей палубе, – сказал Джорон, – так что ее появление станет для нас отличным знаком. – Он повернулся к команде и заговорил громче: – Вы слышали, мальчики и девочки? Серьезный Муффаз говорит, что встреча с глаз-рыбой – хорошо для команды, которая не пытается на нее охотиться. Такая команда будет благословлена. Я полагаю, Мать улыбается, глядя на нас, и мы очень скоро увидим нашу супругу корабля.

Но Глаз Скирит прополз по небу и скрылся за горизонтом, а они не увидели супругу корабля ни в этот день, ни в два следующих. Джорон чувствовал, что очень скоро уже не будет знать, чем занять команду, и с тоской думал: еще немного, и его офицеры начнут спрашивать, когда корабль двинется дальше и где им искать супругу корабля.

– Корабль на горизонте!

Наблюдатель едва успел замолчать, а Джорон уже оказался рядом с ним на главной мачте. И когда только его ноги научились так уверенно лазать по веревкам? О, он, конечно, не Миас, нет. Но Джорон перестал беспокоиться, что его сапоги соскользнут, когда поднимался наверх. В гнезде наблюдателя он обнаружил Карринг, которая указывала в сторону пролива между двумя островами.

– Вон там, хранитель палубы. – Джорон пожалел, что у него нет подзорной трубы Миас, более мощной, чем его.

Однако ему пришлось довольствоваться тем, что есть, и он поднес подзорную трубу к глазам, изучая линию между морем и небом.

– Я не… Подожди, да. Вон там. Мачта, вне всякого сомнения. И белые крылья. – Он ощутил холод. – Это не Миас. Корабль флота.

Началась ли охота за «Дитя приливов»? Быть может, Миас не прибыла к месту встречи по этой причине? А вдруг ее поймали? О, колебания – это ребенок Девы. Что делать? Джорон смотрел сквозь мутный круг подзорной трубы. Мачты росли по мере того, как на горизонте все четче вырисовывался корабль. Двухреберный, с несколькими зоресветами, парившими над ним, хотя Джорон и не мог разглядеть их цвет. Как бы поступила Миас?

Ждать.

Что-то еще появилось в круге. Поменьше.

Флюк-лодка.

Флюк-лодка убегала с поднятыми крыльями, но двухреберник ее нагонял. Да проклянет Старуха подзорную трубу с грязью по краям, которая скрывала от него маленькую лодку, и, хотя Джорон не мог ничего толком разглядеть, он нутром чуял, что это Миас.

– Поднять все крылья! – закричал он сверху.

На палубе закипела работа, дети палубы бросились к мачтам. Джорон снова поднес к глазам подзорную трубу. Флаги Ста островов на двухребернике. Джорон не узнал сам корабль и не мог разглядеть тех, кто находился на флюк-лодке.