Ее руки крепко обнимали Картера за талию. Несколько раз, останавливаясь у светофора, Картер гладил ей руки. И Персик отвечала, показывая, что все идет так, как надо, и ей хорошо с ним.

Около шести часов вечера Картер подкатил ко входу в Центральный парк со стороны Пятой авеню. Накрапывающий дождь был даже кстати. Если он выгонит из парка побольше гуляющих, Картер только скажет ему спасибо.

Картер заглушил двигатель. Они с Персиком продолжали сидеть на мотоцикле, и ее руки все так же обнимали его талию.

– Ну как, не устала кататься? – спросил Картер, снимая шлем.

– Что ты. Я так расслабилась, что едва не уснула.

Картер погладил ее руки и на всякий случай спросил:

– Может, хочешь домой?

К его радости, она покачала головой:

– Нет. Я пока не готова возвращаться.

– И я тоже, – усмехнулся Картер.

Он помог ей слезть с мотоцикла и удивился, что Персик не торопится разжимать руки. Она стояла, молча глядя на него и крепко прижимаясь к нему. Картера это удивило.

– Тебе хорошо? – вдруг спросила она.

Картер улыбнулся. Это было не просто хорошо. Это было… Он не мог подобрать слов.

Держась за руки, они побрели по Центральному парку. Картер чувствовал, что он как будто раздвоился. Он был и десятифутовым великаном, и маленьким мальчишкой, которого каждого может обидеть. Все это будоражило и очень пугало его.

Ноги сами привели на тот же пятачок вблизи статуи Алисы из Страны чудес, который они оба теперь считали своим местом.

– Ты куда улетел?

– Как – куда? – насторожился Картер. – Иду с тобой. А почему ты спрашиваешь?

– Мне так показалось. Ты чем-то встревожен?

Картер натянуто рассмеялся:

– Только тем, чтобы дождь не испортил нам прогулку.

Кэт недоверчиво посмотрела на него, но допытываться не стала.

Дождь прекратился, не успев намочить траву. Они уселись на снятые куртки. Картер смотрел на бронзовую Алису. В легком тумане фигура сказочной девочки выглядела почти волшебной.

Неожиданно Персик ударила его в грудь, но не ладонью, а каким-то плоским предметом.

– Просыпайся!

– Что за…

– Я целую неделю не слышала, как ты читаешь, – заявила она, уперев руку в бок. – Принимайся за дело.

Картер засмеялся, увидев знакомый экземпляр романа «Прощай, оружие».

– Слушаюсь, мэм.

Пока он искал страницу, на которой тогда прервал чтение, Персик уютно устроилась рядом с ним, опустив голову ему на плечо. Ее левая рука замерла на его бедре. Картер обнял Кэт за талию и начал чтение. Короткие, «телеграфные» фразы Хемингуэя у Картера приобретали странную музыкальность. Кэт подвигалась к нему все ближе, погрузившись в книгу целиком. Не будь его рядом, она бы сейчас замерзла на прохладном осеннем ветру. Читая, Картер успевал гладить ее по руке.

– Я люблю слушать, как ты читаешь, – прошептала она, когда он дошел до конца главы. – Твой голос…

Картер отложил книжку:

– Что?

– Он мне знаком, как будто я знаю его лучше, чем свой собственный.

У Картера зашлось сердце. Конечно, она знала его голос! Только им он и мог утешить Персика в страшный вечер убийства ее отца.

– И тебе это нравится?

– Еще как!

Ее улыбка была широкой и искренней. Картер обнял ее обеими руками и уткнулся подбородком в ее плечо, вдыхая бесподобный аромат.

– А расскажи мне еще что-нибудь про эту статую и своих родителей, – попросила она.

Картер чуть не поперхнулся.

– Я это… не знаю… – начал мямлить он.

– Нет, если не хочешь, не надо. Мне просто стало любопытно.

Картер снова посмотрел на статую. Ему как раз хотелось рассказать Персику про своих родителей. Иначе их отношения вряд ли двинутся дальше. Им нужно побольше узнать друг о друге. Она хочет знать про его родню? Сейчас узнает.

Но Картер практически никогда не рассказывал о своей семье. В той жизни, которую он вел последние двенадцать лет, он привык руководствоваться правилом: чем меньше о тебе знают, тем лучше. Всегдашняя осторожность сработала и сейчас. Он посмотрел на Персика. Нет, она действительно хотела знать о его родственниках. В этом не было никакого подвоха. Она мягко улыбалась и ждала, когда он начнет.

Картер сделал долгий вдох и после такого же долгого выдоха заговорил:

– Мои родители встретились, когда обоим было по восемнадцать. Молодые, глупые и совсем из разных социальных слоев. Мать происходила из очень богатой семьи. Уильям Форд – ее отец и мой дед – владел одной из первых в стране телекоммуникационных компаний. Может, ты даже слышала про WCS. Джеймс Картер – мой отец – вырос в очень бедной семье, но никогда не мечтал выбиться в миллионеры. На жизнь зарабатывал, играя в клубах. Еще он писал картины. Иногда их покупали.

Картер умолк. Начало вполне годилось для банального романа.

– В клубе они и познакомились. Мать услышала его игру на рояле и подошла. – Картер щелкнул пальцами. – Проще не бывает.

Персик рассеянно теребила край его футболки. Ее внимание подталкивало Картера к продолжению рассказа. Ему хотелось выложить ей все.

– Родители матери приняли ее парня в штыки. Обычные слова: «Он недостаточно хорош для тебя». Бездельник, задира, ни цента за душой. Но моя мать, как говорят, закусила удила и ушла из семьи. Дед заявил, что давать ей деньги не намерен. Заработков отца хватало на жалкую квартирку, где они жили вдвоем. Через год она забеременела. – Картер потер переносицу. Он никак не думал, что рассказ о родителях отзовется головной болью. – И долго скрывала беременность. – Он невесело рассмеялся. – Прятала меня. – Он опустил голову. Персик осторожно приподняла ему подбородок. – Такое с женщинами бывает. Учти, она была совсем молодая. Испугалась… А что было дальше?

Черт! Он не представлял, что история, над которой он внутренне смеялся, сейчас вызовет такое смятение в душе. Персик погладила его по лбу, и Картеру стало легче.

– Мать не нашла ничего умнее, как трусливо сбежать от моего отца и вернуться в родительскую семью. Дед потребовал от нее сделать аборт. Мать сама не знала, нужен ли ей ребенок. Она была готова скорее расстаться со мной, чем с обеспеченной жизнью. И она бы пошла на аборт, если бы не мой отец. Узнав о ее беременности, он явился к ним в дом и сказал, что тоже имеет права на ребенка. И только тогда дед пошел на попятную. Он очень дорожил своей репутацией и опасался скандалов и сплетен. А мой папочка грозил ему газетными публикациями.

– Боже мой, – вздохнула Персик.

– Моя бабушка тоже была не в восторге от поведения своей дочери. Мать не желала слушать ни о каких материнских обязанностях. Тогда бабушка создала попечительский фонд на мое имя. Всю полноту родительских прав отдали моему отцу. – Картер поморщился и почти шепотом добавил: – Представляешь, эта сука даже не захотела бороться за свои права. За меня. – Он опять сделал паузу. – Бабушка обхитрила деда, – сказал он, довольно ухмыляясь. – В день, когда я родился, она переписала свою долю акций в WCS на мое имя. У нее были толковые юристы. Они втайне составили контракт, который ни при каких условиях нельзя было изменить или разорвать. Но мои двоюродные братцы до сих пор пытаются это сделать и выдавить меня из компании.