— Мне кажется, мисс Мейсон расположена к малодостойным компаниям. Я слышал, как-то ночью, не так давно, ее видели с человеком, который по описанию очень похож на нашего благородного Робин Гуда, Шипа.

У Летти перехватило дыхание. Она почувствовала, как двое других мужчин напряглись, внимательно вглядываясь в сборщика налогов.

— Кто это говорит? — спросил Мартин.

— Я не скажу, но было бы очень забавно, если это оказалось бы правдой.

Мартин быстро взглянул на Летти, потом снова повернулся к человеку, произнесшему обвинения в ее адрес.

— Да Боже мой, ведь Шип убил ее брата. Если я еще услышу эту клевету, кто-то об этом очень пожалеет.

— Вы мне угрожаете?

— А что, вы один из тех, кто якобы ее видел?

— Конечно, нет! — Ответ был скорым и смущенным.

— Тогда вам нечего беспокоиться. Я все-таки думаю, для вас на сегодня рыбалки уже довольно. Вряд ли ваше общество придется по душе мисс Мейсон.

Это заявление прозвучало довольно властно. О'Коннор сжался.

— В любом случае и та и другая потеряли для меня привлекательность.

Рэнни издал тихий звук и шагнул вперед. О'Коннор поспешно отступил, когда увидел выражение его лица, потом отошел еще на шаг. Он посмотрел на них троих и уродливо скривил толстые губы.

— Я этого не забуду.

Мартин сжал кулаки и медленно произнес:

— Надеюсь, что нет.

Эти слова были последними. О'Коннор только злобно посмотрел и отвернулся. Он потащился к своей коляске. Когда он скрылся за деревьями, Летти повернулась к Мартину.

Раньше, чем она смогла заговорить, он произнес:

— Я приношу извинения за те слова, которые только что прозвучали в присутствии дамы.

— Уверяю вас, я не обратила на них внимания. Спасибо, что заступились за меня.

— Не стоит благодарности, но Рэнни был здесь раньше меня.

— Да, — согласилась Летти, улыбаясь, и повернулась, чтобы обратиться к Рэнни, но увидела только его спину.

Он уже возвращался на свое место, чтобы опять заняться рыбалкой.

Инцидент остался незамеченным. Никто, казалось, не увидел ничего, кроме отъезда О'Коннора. Раз или два его окликали, но Мартин все сгладил, крикнув в ответ, что сборщику налогов стало слишком жарко и он решил, что с него хватит. При этом известии никто не выразил сожаления.

Из-за рывка крючок Летти разогнулся и червяк пропал. В сомнении она посмотрела на крючок, вытерла его об юбку, подражая движению, которое заметила у тетушки Эм. Потом зажала крючок зубами и осторожно прикусила. Получилось отлично. Крючок опять походил на крючок. Летти снова насадила наживку и забросила в воду.

Усиленное изображение из себя бывалого рыбака не могло отвлечь ее мысли от вдруг возникшей проблемы. Ее видели с Шипом. Конечно, точно никто не мог сказать, но разговоры пошли. В городе ей перемывали кости. Как глупо было думать, что она сможет проехать через Накитош, не важно, что поздно, и уберечься от любопытных взглядов. Она пыталась убедить Шипа не провожать ее, но его беспокоила ее безопасность. Это было бы забавно, если бы не было так печально.

Она была права. Ей нужно было вернуться домой.

Из раздумий ее вывел вид вновь уходящего под воду поплавка. Секунду или две она позволила рыбе заглатывать наживку. Рыба пошла к коряге. Если она заплывет под нее, ее никогда не вытащить. Летти шагнула в сторону и резко подсекла. Нога попала на гнилой сук. Она слишком резко подвинулась, и в это время потянула рыба. Вдруг под ногами у нее оказался только скользкий глинистый берег. Летти поскользнулась, взмахнула руками и с приглушенным вскриком съехала в реку.

Вода около берега едва доходила ей до колен. Летти закачалась, вытянув руки в стороны, но ноги слишком глубоко увязли в илистом дне, чтобы она могла упасть. Пробормотав проклятие, Летти стала поворачиваться к берегу, вытягивая ногу из хлюпающего, затягивающего ила и разворачивая отяжелевшую юбку, промокшую выше колен. С ноги соскочила туфля. Кое-как балансируя, она попыталась ее нащупать.

— Требуется помощь?

Это был Рэнни. Его исключительно лаконичные слова прозвучали успокаивающе. Он встал на колени, одной рукой схватился за дерево, а другую протянул ей.

— Я никогда, — объявила Летти печально, — не стану рыбаком.

— Рыбачкой.

— Это все равно.

Она протянула руку, но он вдруг убрал свою и показал ей на воду.

— У вас уплывает удочка

Рыба была все еще на крючке и тащила удочку к середине реки. Летти бросилась за ней, разбрызгивая воду и погружаясь по пояс. Схватив удочку, она закричала, увидев, как на крючке бьется здоровый окунь, подтянула рыбу к себе и взялась за леску у крючка. Обернувшись к Рэнни, она засмеялась:

— Смотрите! Я поймала рыбу!

Она раскраснелась и с трудом дышала, на лице грязная вода, шпильки вылетели из волос, и они ниспадали волнами. Но на душе было тепло, она была счастлива и прекрасна, широко улыбалась. Рэнсом ощутил, как сжалось у него сердце, как сидящая в нем боль стала еще глубже. Его охватила такая ревность, когда она благодарила Мартина несколько минут назад, что возникло желание сбросить своего друга в реку. А сейчас он всеми силами сдерживался, чтобы не вытащить Летти из воды и не наброситься на нее с объятиями прямо на илистом берегу. Он теряет контроль над собой, а дела идут и так все хуже и хуже с тех пор, как он ее увидел. Рэнни должен что-то предпринять, но что — он и понятия не имел.

— Да, вы поймали рыбу, — сказал он, делая усилие, чтобы голос остался равнодушным. Ему захотелось разрыдаться, когда он увидел, как радость уходит с ее лица.

Пойманную рыбу чистили и готовили здесь же, на берегу. Мама Тэсс развела костер и нажгла углей. Большой чугунный котел подвесили над угольями, положили туда топленый жир, который расплавился и пузырился.

Первое блюдо, которое предстояло приготовить, называлось «щенячьи заглушки»: в комочки сырого кукурузного теста замешивались рубленые лук и острый перец, а еще немного свежих кукурузных зерен. В котле они вздувались, покрывались хрустящей корочкой, а внутри были сочными и острыми. Потом рыбу посыпали подсоленной кукурузной мукой и бросали сразу по нескольку штук в котел, в разогретый жир. Последней готовили картошку. Нарезанные ломтиками картофелины очень быстро становились золотистыми и нежными на вкус.

Как раз когда поджаривали картофель, подъехало семейство Вуазен — месье, мадам, их дочь Мари и ее подруга Анжелика Ла Кур. Помимо набора для игры в крокет, для того чтобы легко влиться в компанию, они привезли два арбуза размером с пивные бочки, а полосы были такими темными, что казались почти черными. Однако вступительный взнос и не требовался — им в этом обществе всегда были рады, и еды хватало на всех. Привезенную провизию было просто некуда класть, и арбузы поместили в заполненную водой лохань, чтобы охладить.