Когда он наклоняется, чтобы меня поцеловать, одна его ладонь придерживает мое лицо так бережно и нежно, словно это самая драгоценная вещь на планете, а другая ложится мне на живот. Его готовность полюбить это еще не родившееся существо впечатляет меня. Я сама еще не решила, что чувствую, а ведь в моем теле растет зародыш. Ребенок. Мне всегда хотелось родить еще и третьего, и я уже давно пыталась сподвигнуть на это Джерри, но он не был в восторге от моего плана. Отшучивался, говорил, что семья из четырех человек – идеальный вариант для путешествий и заказа столиков в ресторане. Меня это злило; я считала, что глупее причин для контроля над рождаемостью внутри нашего отдельно взятого семейства не выдумаешь. Но я никогда не думала, что все вот так обернется. Что я рожу ребенка не от Джерри.

Лежа в объятиях Дэвида и наслаждаясь его торжественным поцелуем, я гоню прочь тревожные мысли. Мои губы машинально отвечают его губам. Но на этот раз я не чувствую никакого желания, только страх. И сосредотачиваюсь на Дэвиде, чтобы не дать крепнущим сомнениям увлечь меня в смертоносное пике.

Настоящее

– Мы прожили на острове несколько месяцев. Если я правильно помню, она спохватилась где-то в районе Нового года. – Перерыв, который он провел с Бет и ребенком, придал Дейву сил. Чувствуя, как малыш толкается в животе у жены, он вспомнил Пола, но воспоминания эти не были печальными.

А вот вопросы Женевьевы по-прежнему его раздражали. Она тоже заставляла его вспоминать, но так, что ему каждый раз становилось больно до такой степени, какой он не пожелал бы и врагу. Каждый раз, слыша из ее уст имя Пола, Дейв снова видел его личико – такое крошечное, милое и такое совершенное. Больше он никогда его не увидит. Ведь он его предал.

– Когда она сказала об этом вам и Кенту, что вы подумали? Какова была ваша реакция? – Женевьева так подалась вперед, что листочки с заметками, зажатые между ее коленями и плоским животом, зашуршали. Судя по всему, эту часть интервью она могла провести и без конспекта.

– Мы были в шоке, но и испугались, конечно, тоже. Кент, тот поначалу был просто в ярости – как же, лишний рот, – но, по мере того, как живот у нее рос и малыш Пол все чаще заявлял о своем присутствии, даже он немного смягчился.

– А как беременная Лиллиан справлялась с жизнью на острове?

– Ей было тяжело, конечно. Мы, как могли, старались добывать для нее воду и еду, но калорий ей все равно не хватало. Она похудела – точнее, похудела еще больше. Мы все потеряли немало веса после катастрофы, но с ней было по-другому – живот у нее округлялся, а сама она точно усыхала.

До чего же ему трудно было смотреть на нее тогда… Лили и по сей день не имела полного представления о том, как она исхудала, пока носила их младенца, – счастье, что у них там не было ничего похожего на зеркало. Но Дейв все видел и помнил.

* * *

Она была все еще очень хрупка и в их последнюю встречу, когда приезжала в Калифорнию на бал, который компания «Карлтон йогурт» давала в честь вручения наград. Ее сопровождала подруга – хотя точнее было бы сказать, охранница. Дейв встречал их обеих в аэропорту, где ему пришлось долго ждать, стоя рядом с хлипким ограждением.

Кто-то, похоже, дал наводку прессе, потому что в толпе справа и слева от него мелькали фотоаппараты. За три месяца дома Дейв к ним уже привык. Возможностей потренировать терпение у него была масса – он учился не обращать на них внимание и дома, и даже в спортзале. Однако здесь, в аэропорту, когда он увидел на движущейся дорожке Лили, только присутствие фотокамер не позволило ему, нарушив невидимый барьер полосы безопасности, сгрести ее в объятия и прижать к своей одинокой груди. Но Дейв стоял и покорно ждал.

Он считал ее легкие шаги – сколько она сделает их прежде, чем, повернув за угол, узнает его? Будет ли радость от встречи с ним написана на ее лице крупными четкими буквами или же тонким витиеватым почерком? Но все оказалось совсем не так, как он надеялся: огромные солнечные очки прикрывали ее глаза, которые всегда выдавали ее настроения и мысли, а лицо ее было пустым, напрочь лишенным эмоций.

Напрасно Дейв твердил себе, что Лили просто не видит его, иначе улыбка наверняка пробилась бы сквозь эту пустоту, едва она поняла бы, что перед ней он, – ничего похожего. У него упало сердце, когда она подошла к нему деревянной походкой, опираясь на руку высокой рыжей женщины. Подруга Лили оказалась тонкой в кости, гибкой и энергичной, так что сама Лили, вялая и как в воду опущенная, являла с ней невыгодный контраст. Дейв даже рассердился. Ему хотелось оттолкнуть эту рыжую, сорвать с Лили очки и спросить, чья вина в том, что печаль стелется вокруг нее, словно дым. Но он только сдержанно пожал Джилл руку.

– Дейв, рада встрече с вами. Я Джилл Спирс. – Рукопожатие было кратким, протянутая рука быстро отпрянула назад.

Дейв кивнул.

– Я много слышал о вас. Рад, что, наконец, вижу вас лично. – Он произносил обычные в таких случаях фразы, а сам не сводил взгляда с безвольного лица Лиллиан.

– Да. Я тоже. – Даже не попытавшись улыбнуться, она поправила соскальзывавший с плеча ремень сумки. – Послушайте, Лиллиан сейчас немного не в себе. Врач прописал ей кое-какие лекарства от стресса, чтобы она меньше волновалась во время полета, но их действие еще не прошло. – Она обвела глазами щелкающие фотоаппараты. – По-моему, нам лучше пойти к машине, и как можно быстрее. Мы ничего не декларировали.

– Хорошо. Может быть, отдадите мне вещи? – Он уже взялся за ручку чемодана на колесиках и ремень дорожной сумки, висевшей у нее на плече, когда Джилл вдруг наклонилась к нему и зашептала:

– Держите лучше Лиллиан, быстро. Она сейчас упадет. – И буквально всунула ему руку Лили, вялую и безжизненную, как мокрое полотенце. Дейв едва не упал от неожиданности, когда Лиллиан безвольно навалилась на него всем телом.

– К машине сюда. – Дейв с трудом протащил ее мимо фотоаппаратов, не забывая улыбаться и махать рукой в устремленные на них объективы, а потом вывел их наружу, где на парковке ждала его машина.

Он помогал Лили идти. Хотя нет, не Лили. Эта женщина в серой хлопковой футболке и джинсах с широкими штанинами ничем не напоминала его Лили. Должно быть, это была та самая Лиллиан, о которой он столько слышал.

Пока Джилл бубнила что-то о доме и детях, Дейв благодарил бога за то, что не прилетел Джерри. При нем ему куда труднее было бы сохранять хорошую мину, и вряд ли он смог бы удержаться от обвинений, которые так и рвались у него с языка. Но сейчас он лишь улыбался, слушая болтовню Джилл и поддакивая ей ровно в тех местах, где она ожидала его поддакивания. Так продолжалось, пока он не довел Лиллиан до машины, где посадил ее на заднее сиденье, пристегнул ремнем безопасности, сам сел на водительское место и вывел машину на дорогу.

– Ну, а как она на самом деле? – спросил он, ныряя в лос-анджелесскую пробку часа пик и в третий раз бросая взгляд на заднее сиденье, чтобы проверить, спит еще Лиллиан или уже проснулась. Джилл подняла руку, отчего позванивающие серебряные браслетики съехали к локтю.