Андрей узнал в пластиковой карточке свое водительское удостоверение.

– Что это? – спросил капитан.

– Я не знаю, начальник. Ты сам посмотри. Любопытная, скажу тебе, вещь.

– Кидай сюда.

Магомедов кинул комитетчику к ногам пластиковый прямоугольник.

Как в руке Магомедова появился пистолет Стечкина, никто не понял.

Короткая очередь прошила Петрова и зацепила метнувшегося в сторону Метиса. Ответная очередь из его автомата пришлась в стену и частично в пол, выбив из ковра пыль, не причинив вреда Магомедову.

Тот резко подскочил с пола и скрылся в соседней комнате.

Андрей пальнул вслед, но не попал. Из комнаты в ответ выстрелил Мага.

Липатов услышал, как там распахнулось со звоном окно, посыпались стекла. И все же он не стал вбегать туда, понимая, что это может быть обманом, ловушкой. Разогнавшись, Андрей упал на бок и на собравшемся в гармошку ковре «въехал» в комнату, держа перед собой автомат.

В помещении и в самом деле никого не оказалось.

Подскочив к открытому окну, Липатов увидел, как Магомедов сломя голову несется к колючке, ограждающей периметр базы.

Андрей выстрелил и снова промазал.

Мага исчез где-то в ходах сообщения. Андрей только и успел заметить, как тот выбрасывает в последний момент «Стечкин» – похоже, патронов в обойме пистолета уже не осталось.

Сзади послышался подозрительный шум. Андрей рефлекторно обернулся. За спиной появился раненый комитетчик, его пошатывало, и, чтобы не упасть, он прислонился к дверному косяку.

– Ну, что стоишь? Давай за ним! – требовательно произнес комитетчик.

– А как же вы, товарищ капитан?

– Ерунда все это. Зацепило, – отмахнулся тот. – Только Магу не упусти. Обидно будет.

– Не упущу.

Липатов выпрыгнул в окно и устремился за беглецом.

На след его удалось напасть почти сразу, хотя для человека, раненного в столь деликатное место, бандит двигался чересчур проворно. Вероятно, болевые ощущения у него притупились, а страх за свою жизнь заставлял уходить от погони, невзирая ни на что. Тем не менее потеря крови все же давала о себе знать: темп беглеца замедлился. Очень скоро он перешел на быстрый шаг, а потом и вовсе заковылял. У любого организма имеются свои пределы. Мага и без того выжал из себя слишком много, теперь расплачивался.

Дистанция между ними неумолимо сокращалась.

– Стой! – яростно закричал Андрей. – Все равно я тебя убью.

И выстрелил, целясь поверх его головы.

Мага остановился. Замер и, не оборачиваясь, спросил:

– Ну, чего не убиваешь?

– Я, в отличие от таких, как ты, в спину не стреляю. Повернись, гад. Хочу глаза увидеть твои, перед тем как я тебя шлепну!

Боевик медленно развернулся, с ядовитой усмешкой посмотрел на Андрея.

– Глаза мои, говоришь, увидеть хочешь. А не испугаешься на курок нажать? – Мага говорил на удивление спокойно, будто не боялся никого и ничего. – Это ведь в бою убить человека просто. Он в тебя стреляет, ты в него стреляешь. Выбора нет. А чтобы вот так, как у нас с тобой, прикончить живого человека, у которого и оружия-то при себе не имеется… – Боевик вытянул вперед пустые руки. – Для этого кураж особый нужен, а у тебя, Мажор, такого куража нет. И это я по твоим глазам вижу. Ну, сможешь убить меня?

Он насмешливо выпрямился, принял горделивую позу, скрестив руки на груди.

– Стреляй, Мажор. Я жду. Мне все равно скоро подыхать – с моей раной долго не живут. А так ты хотя бы доброе дело сделаешь.

Казалось, он уговаривал Андрея и в то же время жестоко насмехался над ним, будто макал носом, как хозяин нашкодившего кутенка.

И Липатов чувствовал, что Мага абсолютно прав, что тяжело пристрелить раненого человека, хотя тот и редкостная скотина и давно заслуживает смертной казни.

Вспомнился убитый когда-то в Чечне боевик с лицом сельского учителя, Ахмед-извращенец, городской бандит, которого пришлось добить по приказу комитетчика.

«Это что же получается, – подумал он, – у меня теперь практически персональное кладбище образовалось? Выходит, я профессиональный убийца? А если это действительно так – чем я лучше Маги и его подельников?»

Логика подсказывала, что да – лучше. В Чечне ему пришлось выполнять долг, а Ахмед довел того безвинного парнишку до самоубийства. Городской бандит тоже сполна заслужил свою участь. Однако сердце отказывалось принимать логические доводы.

– Сволочь ты, Хаким-бей! – с ненавистью и в то же время беспомощно произнес Андрей.

И опустил автомат.

– Пошли!

– Куда? – злорадно улыбнулся Мага.

– К командиру пошли. Пусть он решает.

И тут что-то большое и стремительное метнулось откуда-то сбоку, прыгнуло на главаря и за доли секунды разорвало на части.

«Тварь», успел догадаться Андрей. Они с капитаном слишком понадеялись на то, что всех существ убили, поверили в это, убедили других, даже Петрова. А чуда не произошло. Монстры погибли не все. Кому-то удалось спастись, и самое страшное заключалось в том, что одна из них оказалась на его пути.

Липатов вскинул автомат и принялся поливать уродливую гадину ливнем свинцовых ос. Выстрелы в упор вырывали из тела шматки мяса, выбивали фонтанчики крови. Тварь корчилась, будто грешник на сковородке, причудливо извивалась, пытаясь хотя бы при издыхании зацепить обидчика, неважно чем, лишь бы дотянуться.

Клацнул затвор. Вылетел последний патрон из рожка. Мертвая туша осела на землю и больше не двигалась.

Дрожащими руками Андрей достал из предусмотрительно навьюченной капитаном разгрузки второй рожок, принялся вставлять. Сердце бешено колотилось. Он не верил, что вот так легко отделался, и на этот раз избежав смерти.

Внезапно его взгляд поймал две медленно бредущие фигуры, чем-то напоминавшие оживших мертвецов из старых фильмов о зомби Джорджа Ромеро, ибо в движении их было тоже что-то неправильное, а облик лишь походил на человеческий.

Сначала он принял их за раненых. Может, это боевики Маги, а может, и парни из спецназа. Вдруг кому-то из них повезло?

Как выяснилось позже, повезло монстрам. Оба создания на глазах трансформировались в нечто ужасное и гигантскими скачками понеслись в его сторону.

Липатов надавил на спусковой крючок – осечка! Автомат заклинило, из грозного оружия он превратился в бесполезный кусок железа.

«Вот и все, – подумал он. – Глупо получилось». Рука нашарила пистолет. Сколько-то пуль в нем оставалось, но сколько именно и хватит ли их, чтобы остановить хотя бы одного монстра, Липатов и понятия-то не имел.

В голове непроизвольно зазвучал залихватский мотивчик: «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“». Андрей не хотел сдаваться, он приготовился встретить ту самую смерть, которая красна и на миру, и вот так – тет-а-тет с двумя чудовищными созданиями, без лишних свидетелей, способных зааплодировать и пустить слезу в последние секунды его короткой жизни.