До своего цело̀ма Лиза старательно сдерживала шаг, чтобы не перейти на трусливый бег. Когда полог за ней опустился, она, едва дойдя до пуфов, тут же плюхнулась на один из них, выдохнув и прикрыв лицо ладонями, но тут же вскочив, позвала здарада Ведающей.

Не прошло пяти секунд, как тот, показавшись из своего прохода, поклонившись, ответил на сразу заданный женщиной вопрос:

– Нет, Аншиасса, Ведающая ещё не покидала Эцилонмище. Я помню о том, что должен вам сразу сообщить, как только она откроет плиту.

И опять начались часы ожидания, которые прервались приходом к ней предводящего Махараджа.

Когда здрад оповестил её и спросил, может ли она принять посетителя, ей пришлось приложить усилия, чтобы не отказать. Потому что именно сейчас чувствовала себя беззащитной, ранимой. Но собрав волю в кулак, позволила Хасцуне быстрыми движениями привести её растрепанные волосы в порядок и после этого здрада, откинув полог, пригласила мужчину, который оказывается всё это время, ожидал снаружи.

– Предводящий, – Лиза вежливо кивнула мужчине, который быстрым шагом вошёл и, остановившись напротив женщины, без всяких расшаркиваний прямо поинтересовался:

– О чём вы беседовали с аншиассом Хазасцаном? Что произошло между вами?

Чтобы не ляпнуть того, о чём впоследствии будет сожалеть, Лиза опустила глаза в пол, скрывая раздражение, на которое не имела права. Да она даже не знала, на что она согласно заключённому контракту вообще имеет право! Поэтому, скрыв эмоции, сдержано спокойным голосом пересказала требуемое.

Ей сейчас до ужаса хотелось, чтобы он ушёл, чтобы можно было выплеснуть эмоции, закрывшись в купальне и, не сдерживая слёз, просто покричать, но она вынужденно застыла статуей.

– Почему вы так одеты? И откуда вообще у вас эта одежда? – Раздражённый голос ворвался в её мысли, и она удивлённо посмотрела на предводящего, потом на себя, только сейчас замечая, во что одета. На ней были лёгкие шаровары, немного прозрачные, но туника доходит чуть ли не до колен и сверху ещё накинут удлинённый жилет, который уж точно скрыл всё, что нельзя демонстрировать.

– Одежду мне любезно предоставила Ведающая. Я не знаю местных обычаев, поэтому доверилась выбору помощницы здрады или есть то, о чём мне следует знать?

– В следующий раз не смейте выходить из цело́ма в таком легкомысленном виде или накиньте ферасе! – Произнёс раздражённым голосом, и резко развернувшись на пятках, стремительно покинул гостиную.

Покачав головой, Лиза махнула на его слова рукой. Ей сейчас вообще не до его ферас непонятных. Вот узнает что с Егором, тогда и расспросит здраду.

После визита предводящего, время для Лизы тянулось в компании Хасцуны, которая не оставляла женщину ни на минуту.

– Аншиасса, – появившейся Зашаван поклонился и наконец, сообщил такие долгожданные вести: – Ведающая покинула Эцеломнище.

Сердце Лизы в этот момент замерло, она даже вдохнуть от волнения не могла.

– С аншиассом Егором всё хорошо. Ведающая потеряла очень много жизненных сил, поэтому принять вас не сможет, она отправилась отдыхать. Но велела передать, что ваш сын перенёс все манипуляции намного легче, чем она ожидала. Сейчас же он погружён в сон, находится там же и Эцишиз, мягко воздействуя на его организм, будет выгонять заразу.

– Я могу… – Лиза сглотнула стоявший в горле ком, – могу его увидеть?

– Нет, аншиасса, нельзя: в Эцеломнище в такие моменты нельзя заходить, чтобы не навредить, не сбить тонкие потоки энергии. Как только Ведающая наберётся сил, она вас призовёт, а сейчас она советовала вам отдохнуть.

Лиза, выслушав здрада, кивнула и только сейчас поняла, что по её щекам градом катятся слёзы. Смахнув их тыльной стороной ладони, она хотела присесть на один из пуфиков, но Зашаван мягким голосом позвал её за собой и Лиза, даже не задумываясь, прошла за здрадом в спальню, села на матрас и приняла чашку с ароматным то ли чаем, то ли компотом.

– Выпейте, аншиасса, это велела вам дать Ведающая для наполнения силами и энергией.

Кивнув, Лиза выпила содержимое чашки и через минуту мягко провалилась в сон.

***

Открыв глаза, Елизавета никак не могла сообразить, где она? Мысли разбегались как тараканы в разные стороны. Повернувшись на спину, женщина уставилась в красочно расписанный куполообразный свод и только собиралась потянуться, как глаза её широко распахнулись, втянутый воздух застрял поперёк горла и она, откашливаясь, судорожно вскочила с кровати, заметалась по спальне, выбежала в гостиную и только здесь пробежав до середины резко остановилась:

– Спокойно, спокойно! Вдох… выдох… – Метнулась к стене и, приложив ладонь, позвала: – Зашаван! – Никакого ответа, – Зашаван! Хосцуна! – Стоило только произнести имя здрады, как та тут же появилась из своего перехода, словно только и ждала, когда её позовут:

– Аншиасса, – радостно улыбнулась она, – Вы…

– Почему Зашаван не отвечает? Ты не знаешь, как там мой сын? Ведающая отдохнула? – Посыпала вопросами Лиза.

– С вашим сыном всё хорошо. Ведающая только недавно спустилась в Эцеломнище, велела сообщить вам, как только вы проснётесь, что всё хорошо, аншиасс Егор погружён в сон, а состояние его намного лучше и как только вы будете готовы – сопроводить вас к ней.

Лиза всё это время стояла, прижав ладонь к груди, но услышав последние слова здрарды, тут же метнулась в сторону гардеробной.

Спустя десять минут Елизавета мчалась по полутёмному коридору в Эцеломнище, вход в который был открыт. Фурией ворвавшись внутрь, подбежала к Ведающей, которая увидев как Лиза, остановившись около алтаря, склонилась над сыном, не решаясь притронуться к нему:

– Ведающая, как он?

– Приветствую тебя, Елизавета, – сказала она усмехнувшись.

– Простите, приветствую вас, как он? Пожалуйста, не томите! – Пальцы Лизы вцепились в край алтаря так, что побелели.

– Намного, намного лучше, чем я ожидала, – успокоила её Зацисша.

– Я могу… – шмыгнув носом, женщина быстрым взглядом словно просканировала своё дитя. Егор лежал всё так же на спине и сейчас был укрыт бежевым отрезом ткани до подбородка, – могу прикоснуться к нему?

– Можешь, но тихим, медленным движением.

Кивнув, Лиза потихоньку коснулась лба Егора, он к её спокойствию был не горячим, провела пальцами по щёчке и вскинула глаза на Зацисшу: – А ткань, там…

– Ох, Елизавета, – она покачала головой, словно укоряя женщину в том, что она переживает о своём сыне.

Приблизившись, Ведающая сама аккуратно приподняла края ткани, под которой Лиза увидела, что грудь Егора перебинтована.

– О, Господи! – Охнула она, тут же закрывая рот ладонью и чтобы сдержаться, прикусила её. Потом осмотрелась, но, не увидев ничего нового, кроме стола у дальней стены, спросила: