— Огонь, — рявкнул во всю мощь легких Дрейк, и мгновение спустя корабль дрогнул от залпа пушек правого борта. Дрейк удовлетворенно повернулся к Петру и холодно произнес: — Ядрам можете не кланяться. Моряк жив, пока жив корабль, а ваше ядро вас найдет.

Бой шел уже больше получаса. От непрерывного грохота пушек, своих и чужих, закладывало уши. Ядра со свистом летали над кораблем, круша борта.

Посреди палубы кричал благим матом матрос, которому только что ядром оторвало ногу, — это было видно по судорожно открывающемуся рту, но крика оглохший от канонады Петр не слышал. Двое моряков подбежали к товарищу и потащили его куда-то в сторону — скорее, чтобы тело не мешало проходу, чем для оказания какой-либо помощи. Один из матросов рухнул с реи на палубу и затих; на него не обратили внимания. Петр знал, что на батарейной палубе погибли уже два орудийных расчета, а одно орудие выведено из строя.

Впрочем, корабль понес не самые тяжелые потери. Было видно, как, глубоко осев в воду, вывалился из общего строя английский фрегат — очевидно, получил слишком серьезные повреждения, чтобы продолжать бой. На одном из датских кораблей возник пожар, и с него валили густые клубы черного дыма. Впрочем, противнику тоже досталось. Один из шведских кораблей завалился набок и тонул, матросы прыгали в холодную балтийскую воду. Другой сцепился с датским, и было видно, что на их палубах кипит абордажный бой.

Внезапно над одним из шведских кораблей вырос огненный столб, и через мгновения тот исчез, разнесенный мощным взрывом.

— В крюйт-камеру[23]попали, молодцы датчане, — рявкнул Дрейк и почему-то сердито оскалился. — Сигнальщик, команда «Ингрии»: «Следуй за мной».

Он отвернулся и отдал приказ лейтенанту — какой, Петр не расслышал из-за очередного залпа. Тот бросился к рулевому, по дороге отдавая приказания боцману.

— Командор, — закричал Петр, стараясь голосом перекрыть канонаду. — Что вы намерены делать?

Дрейк смерил его холодным взглядом.

— Командор, — еще громче закричал Петр, — объясните ваши действия!

— Наблюдайте за политической ситуацией, господин посланник, — рубанул Дрейк. — На море командую я.

«Апостол Андрей» медленно приближался к строю шведской эскадры, направляясь в брешь между двумя кораблями противника. За ним неотступно следовала «Ингрия». Ядра теперь летели вдоль палубы, иногда разнося в клочья по два-три моряка, оказавшихся на их пути. А через минуту «Апостол Андрей», содрогнувшись всем корпусом, дал залп с обоих бортов. Через несколько минут в это же пространство вошла «Ингрия», также дав залп обоими бортами. Тем временем «Апостол Андрей», совершив поворот, подошел к одному из шведов и почти в упор дал залп всеми орудиями правого борта. Послышался страшный треск ломающихся досок, вражеский корабль начал крениться и тонуть. Крики радости огласили палубу ингрийского флагмана.

— На абордаж! — зычно крикнул Дрейк, выхватывая саблю и указывая на наваливающийся с левого борта шведский фрегат.

— На абордаж! — взвыла команда.

— На абордаж! — крикнул Петр, выхватывая свою саблю.

Его охватила непонятная веселость. Размахивая клинком, он сделал шаг к трапу, ведущему со шканцев на палубу, и тут краем глаза заметил, что в его сторону, вращаясь, летит сбитый шведским ядром кусок реи. На мгновение время остановилось, а потом снова рвануло с места. Обломок рангоута ударил Петра в голову, сбив с ног, и рухнул на палубу. Мгновенная боль парализовала сознание, а потом наступила темнота.

Когда огромный, черный от клотика до ватерлинии португальский корабль вошел в гавань Нагасаки, над бухтой стояло марево начинающегося жаркого дня.

Басов и Федор стояли у борта. Юноша во все глаза разглядывал открывающийся пейзаж: маленькие, будто игрушечные домики с загнутыми крышами, теснящиеся в городе; субтропическую растительность, подступавшую к берегу вне городских стен. Было видно, что от берега уже отваливают маленькие суденышки и направляются навстречу грозному пришельцу.

— Странная земля, — произнес он наконец. — Необычная.

— Тебя это еще удивляет, после того как мы обогнули всю Африку и полтора месяца провели в индийской фактории? — удивленно поднял брови Басов.

— Ну… в общем, да, — помявшись, произнес Федор. — Здесь, кажется, все по-другому.

— Все по-другому, и все то же, — улыбнулся Басов.

— Что вы имеете в виду? — удивился юноша.

— Другие обычаи. Другая религия. Но те же самые человеческие амбиции, борьба за власть и деньги. В этом смысле ты здесь не увидишь ничего нового.

— А зачем мы сюда приехали? — поинтересовался Федор.

— Это не одно и то же — зачем сюда приехал я, а зачем ты, — спокойно заметил Басов. — Я здесь, чтобы посмотреть то, что отличается от других стран. Обычаи, религию, познакомиться с людьми, мыслящими иначе, чем те, кто живет в Европе и даже в Индии. Ты приехал, чтобы увидеть и понять то общее, что есть во всех людях и странах.

— Не понимаю, — пожал плечами юноша.

— Наша поездка — часть твоего обучения. Твоя задача — изучить культуру и страну.

— Как это поможет мне в изучении искусства фехтования? — удивленно поднял брови Федор. — Здесь есть особые фехтовальные школы?

— Есть, и очень интересные. Мы с ними непременно познакомимся… И, думаю, вскоре — мечи здесь вылетают из ножен быстро. Но суть не в том. Скажи, сколько у тебя было дуэлей с момента, как мы покинули Петербург?

— Кажется, двенадцать.

— И все твои противники были бездарными фехтовальщиками?

— Ну, нет! — Федор вспыхнул, как сухая солома, к которой поднесли спичку. — Тот испанский гранд в Мадриде, которого… с которым… в общем, с женой которого я… Неважно. Словом, он был очень опасным противником. Я еле справился.

— Еле справился! — передразнил Басов. — Один из самых сильных фехтовальщиков Мадрида, отчаянный дуэлянт заколот восемнадцатилетним парнем, и этот парень кривится: «еле справился». А еще был тот бой, когда мы с купцами шли через земли басков. И поединок в Нанте. И две абордажные схватки с маврами. И за все это время ты заработал только пару царапин. Не находишь, что твое искусство фехтования уже сейчас на высоком уровне? Ты боец от Бога. Я многому тебя научил. Чтобы жить в этом мире и снискать себе славу шпагой, ты обучен достаточно. Или тебе так не кажется?

— Вы не хотите больше учить меня? — в голосе у Федора зазвучал неподдельный испуг.

— Нет, — снова улыбнулся Басов. — Я хочу, чтобы ты сказал, зачем хочешь заниматься дальше. В начале ты занимался, чтобы отомстить тому, кто извел твою семью. Отомстил. Потом — чтобы стать сильным фехтовальщиком. Стал. Что дальше?

— Но я еще не сильный фехтовальщик, — запротестовал Федор. — До вас мне очень далеко.