– Все сделано, господин, – тихо сказал он. – Халиф умер сегодня утром из-за скоротечной лихорадки.

– Он страдал? – спросил Юсуф.

Ибн Джумэй закрыл глаза.

– Это было ужасно, – ответил он. – Я лекарь, и мое призвание спасать жизни…

– Ты так и поступил, – ответил Юсуф. – Ты спас мою жизнь и предотвратил гражданскую войну в Египте, – продолжал Юсуф, чувствуя, что его слова звучат не слишком убедительно.

Лекарь покачал головой.

– Мне очень жаль, но больше я не могу у вас служить. – И он решительно направился к двери.

– Ибн Джумэй, подожди! – Лекарь повернулся. – Ты лишь выполнил мою просьбу. Не тебе нести это бремя.

– Но мне пришлось смотреть, как он умирал. Прощайте, Юсуф.

* * *

Вечером Юсуф остановился у двери Фариды, сделал глубокий вдох и толкнул ее. Она сидела на кровати и читала при свете свечей и, когда Юсуф вошел, улыбнулась. Фарида все еще оставалась очень привлекательной. Да, она стала старше и ее фигура заметно округлилась. Но красота никуда не исчезла. Фарида отложила книгу.

– Господин, ты выглядишь так, словно пришел на казнь. – Она похлопала по кровати рядом с собой. – Садись. – Юсуф сел на край постели, и она начала массировать ему плечи. – Расскажи.

– Халиф мертв. Я его убил. Во что я превратился? Ибн Джумэй больше не хочет у меня служить. Он не желает помогать убийце.

Фарида погладила его волосы.

– Ибн Джумэй хороший человек, но он не правитель. Ты хочешь быть великим, Юсуф, а за величие следует платить.

Он покачал головой.

– Великий правитель повинуется законам Аллаха. Он не убивает женщин и детей, как сделал я, когда сжег казармы нубийцев. Он не отнимает жизни.

– Хороший человек повинуется Аллаху. А выдающийся правитель делает то, что должен.

– А я хороший человек, Фарида? – спросил Юсуф.

– Ты лучший из всех, кого я знала. – Она поцеловала его. – А теперь иди. Тебе нужно подготовиться к коронации. Теперь, когда халиф мертв, ты станешь полноценным правителем.

Юсуф отвернулся.

– Сейчас я нуждаюсь в твоих советах больше, чем когда-либо. Шамса… – Юсуф смолк, он не мог найти правильных слов.

– Я знала, что этот день придет, – сказала Фарида, Юсуф повернулся к ней, и она посмотрела ему в глаза. – Ты меня отпускаешь, верно? Пришло время, господин. Шамса хорошая жена – лучше я бы не могла тебе пожелать.

– Я не стал меньше тебя любить, Фарида.

– Ты всегда был плохим лжецом, Юсуф.

В ее зеленых глазах он видел лишь любовь. Ему ужасно хотелось сказать ей, что она может остаться.

– У тебя будет дом там, где ты пожелаешь, и слуги, которые станут за тобой ухаживать, – вместо этого сказал Юсуф.

Он отвернулся, и в его глазах появились слезы, но она нежно повернула его лицо к себе.

– Ты дал мне больше, чем я могла надеяться, Юсуф.

Она еще раз поцеловала его и обняла. Они лежали рядом до тех пор, пока свеча не погасла в лужице воска.

– Вам следует идти, господин, – прошептала Фарида. – Вам нужно управлять целым царством.

– Я люблю тебя, Фарида.

– Иди, – прошептала она.

Юсуф неохотно встал, остановился в дверях и оглянулся. Фарида повернулась к нему спиной. Он видел, что у нее дрожат плечи, повернулся и вышел, чувствуя, что оставляет с Фаридой часть себя. И боялся, что это его лучшая часть.

* * *

Юсуф стоял в тени галереи перед дворцом халифа. Нет, это уже не дворец халифа, напомнил он себе, теперь он принадлежал ему. После того как халиф умер, Юсуф посадил оставшуюся часть семьи Аль-Адида под замок. Он провел тревожную неделю под удвоенной охраной в своем дворце, но восстание так и не началось. Его отец и Шамса оказались правы. Он стал царем Египта, и люди, заполнившие площадь между двумя дворцами, несмотря на страшную жару, стали его подданными. Юсуф оттянул ворот. Шелковые одежды визиря уже больше ему не годились, на нем была туника, почти полностью расшитая золотой нитью – невероятно жаркая и тяжелая, и ее ворот ужасно натирал шею.

Аль-Фадил подошел со стороны ступеней, ведущих на площадь.

– Время пришло, малик, – сказал он.

Когда появился Юсуф, по толпе прокатился шорох. Он подошел к краю помоста и остановился, его отец и Аль-Фадил стояли сбоку. Сзади выстроилась стража.

– Люди Каира, – громко заговорил Аль-Фадил, – приветствуйте вашего нового царя, правителя Верхнего и Нижнего Египта, защитника веры малика Саладина!

Мамлюки, окружавшие площадь, одобрительно взревели. Народ не выказал такого же энтузиазма, хотя многие кричали: «Да хранит тебя Аллах!» или «Аллах благословляет нашего царя!»

Когда толпа успокоилась, Аль-Фадил развернул свиток и начал читать, перечисляя многочисленные заслуги Юсуфа и призывая его и дальше защищать народ, обеспечивать процветание земель, охранять ислам и побеждать франков.

Взгляд Юсуфа перемещался вдоль толпы, но внезапно застыл – что-то знакомое было в одном из мужчин, стоявших во втором ряду. Быть может, поза или разворот плеч.

– Малик! – Аль-Фадил закончил свою речь и шепотом пытался привлечь внимание Юсуфа.

Юсуф выпрямился, сделал глубокий вдох и обратился к собравшимся.

– Мой народ, я не рожден царем, – начал он. – Аллах меня благословил, но он также повелел мне следить за его землями, как пастух охраняет стадо. Я буду вершить правосудие и стремиться к всеобщему процветанию моего народа. Я буду защищать Египет от врагов. Я не рожден царем, но я буду править, как настоящий царь! – Он сделал паузу, чтобы позволить собравшимся ответить ему аплодисментами. Он знал, что скоро они станут громко его прославлять. Юсуф указал на дворец у себя за спиной. – Царю не нужен такой дом. Царь должен вести простую жизнь и отдавать все силы и средства на благо своего народа. Вот почему я останусь во дворце визиря. Потому что дворец халифа – да дарует ему Аллах покой – мне не принадлежит. Он ваш, народ Каира, ведь именно вы его построили и оплатили богатства налогами. Я возвращаю его вам; дворец и все, что в нем находится!

На этот раз рев толпы был оглушительным. Юсуф махнул рукой солдатам, которые удерживали толпу, и они отступили в сторону, позволив людям броситься вперед. Юсуф спокойно стоял, пока они бежали мимо него вверх по ступеням. Когда они приблизились к нему, толпа раздалась, улыбавшиеся лица мелькали справа и слева: темные и светлые, старые и молодые, всеми овладела жадность. Потом он увидел знакомое лицо. Юсуф повернулся, чтобы последовать за ним, но оно исчезло в толпе, рвавшейся к дворцу халифа.

Юсуф почувствовал, как отец положил руку ему на плечо.

– Нам следует вернуться во дворец, малик. Здесь стало опасно.