Я отшатнулся:

— На меня не рассчитывайте: я к нему не притронусь.

— Обойдусь без вас, — решила Кассандра. — Раз он выпотрошен и высушен, много весить не может.

Она решительно шагнула вперед и, на миг заколебавшись, положила обе ладони на плечи спящего юноши, который вдруг разом превратился в груду пепла.

— Боже мой… — вырвалось у Гиацинта.

Одно из крошечных насекомых, украшавших ослепительную шевелюру мумии, с мрачным звяканьем откатилось от алтаря прямо к моим ногам.

Этти поднял его, зажал в кулаке.

— Ну вот, можете быть довольны, — горько прошептал он.

Кассандра, остолбенев, неотрывно смотрела на свои почерневшие пальцы.

— По крайней мере нам больше незачем ломать голову, куда его положить, — хрипло сказала она, вытирая ладони о свои брюки, и широким жестом смахнула с алтаря пепел заодно с истлевшим матрасом, обнажив алтарную поверхность, сверкающую, как гладь озера. — Главное — не надо мне помогать!

Смирившись, мы принялись прослушивать алтарь, как ранее стену, искали какую-нибудь дверцу, щель, общими усилиями пытались повернуть его вокруг предполагаемой оси, потом надеялись нащупать секретный механизм. Тщетно.

— Давайте перевернем его на бок, — предложил Гиацинт. — Может быть, под ним…

Нам и это удалось, хотя не без труда, но разочарование было велико. Обнаружилась кубическая полость глубиной в десять — двенадцать миллиметров, даже не запечатанная. Это позволяло без промедления убедиться, что там пусто.

Кассандра, обозленная и разочарованная, шарахнула кулаком по драгоценному металлу.

— Знаете, что я вам скажу? — сдавленно процедил Ганс, оглядывая картину причиненного нами разора. — По части паскудства мы тут все преуспели, как настоящие сволочи!

Возразить ему никто не отважился…

Когда мы пристроили на место печати храмовых ворот, было уже без малого три часа ночи. Два трупа мы оттащили в дальний зал и оставили на милость крысам и насекомым. Исчезновение женщины не замедлит встревожить всю округу, так что смываться надо по-быстрому.

Страж дрыхнул на своем посту, из охраняемой зоны мы выбрались без помех и проскользнули в «Абидос-отель» также, как покинули его, — через служебный вход. По дороге нам не встретилась ни одна живая душа, но когда мы всей компанией вошли в наш с Этти номер, где собирались подвести итоги нашей плачевной эскапады, нас там ждали.

— Джеймс? Энтони? Что вы здесь делаете? — в замешательстве воскликнул Гиацинт.

Подручные Гелиоса, те самые, что эскортировали моего братца после высылки из Дели, отвесили церемонный поклон.

— Наши сердечные поздравления профессорам Лафету и Лафету! — с важностью провозгласил тот, кто откликался на имя Джеймс. — Гелиос поручил нам сообщить, что он очень доволен, а также сказать, что ваш отец сейчас на пути в Париж.

Этти, недоверчиво хмуря брови, отступил на шаг.

— Поздравления? С чем?

— С маской.

— Но мы же ничего не нашли! — крикнула Кассандра.

Энтони одарил ее широкой улыбкой:

— Да нет. Насчет дворца Сети I профессор Лафет все сообразил совершенно точно. Когда Гиацинт нас уведомил о вашем прибытии в Абидос, наши агенты проникли туда и забрали маску раньше вас.

— Как это?! Вы… не имели права! — вскипела она. — Это же…

— Запрещенных ударов не существует, — напомнил Джеймс. — Вы кое-что в этом смыслите.

— Нет! Это ни в какие ворота… — Она еще пыталась протестовать.

— Ну почему же? Вас опередили, только и всего.

— Нас ждет машина, господа профессора, — объявил Энтони. — Едем в Луксор, там пересядем на частный самолет. Если вам угодно освежиться…

Кассандра стукнула кулаком по письменному столу:

— У вас нет маски! Этого быть не может!

— Она у нас, господин Вейланд, не стоит попусту сердиться и раздражать Фантома. Впрочем, я убежден, что вы с вашим очарованием найдете способ смягчить его недовольство.

Гиацинт вздрогнул:

— О чем ты толкуешь?

Энтони ласково ответил:

— О том, что господин Вейланд — охотник, посланный Фантомом. А ты что, совсем этого не подозревал? — (Кассандра вдруг смертельно побледнела.) — Теперь вы понимаете, господа профессора, — он обернулся к нам с Этти, — почему мы предпочли принять превентивные меры. Иначе мы обнаружили бы вас всех с пулей в затылке. а это прелестное создание завладело бы бесценной реликвией. Ни то, ни другое нам не улыбалось.

— Неправда… Вы же не работаете на Фантома, скажите? — с мольбой обратился я к Кассандре.

Она отвернулась.

Тут снова подал голос Гиацинт:

— Но ведь охотников было пятеро, разве нет? Каким образом Кассандра могла быть одновременно охотником Фантома и телохранителем этого… Идиот! Какой же я идиот! — Он рывком развернулся к Кассандре. — Как тебе удалось заставить беднягу Энрико поверить, будто тебя прислал к нему на подмогу его патрон?

Испепелив его взглядом, она процедила:

— Давай без фальшивого чистоплюйства, Гиацинт! По части кривых ходов не мне тебя учить!

Джеймс и Энтони обступили ее с двух сторон.

— Собирайтесь, а мы пока проводим даму до ее автомобиля.

Мне показалось, что Кассандра вдруг сникла, утратив весь свой апломб.

Этти поспешил к ней на помощь.

— Господа, господа! — воззвал он с самой чарующей улыбкой. — Давайте играть элегантно! Не оставим же мы женщину одну на египетских дорогах, да еще теперь, когда полиция гонится по пятам!

Я хотел было запротестовать, однако он остановил меня, чуть заметно подмигнув. Что-то у него на уме… Но что?

— Гелиос распорядился, чтобы…

— Да какая разница? — подхватил Гиацинт. — Фантом и так сдерет с нее шкуру в самом скором времени. Нет смысла руки марать.

Под ложечкой засосало — я только теперь сообразил, что эти громилы разумели под словами «проводить даму».

Что до самой Кассандры, к этому моменту ей стало не под силу сохранять хорошую мину. Казалось, она вот-вот рухнет на колени, умоляя двух исполнителей послушаться моего братца и своего былого сообщника.

— Как вам угодно, господа профессора. Мы подождем вас внизу.

— Если позволите, — прибавил Джеймс, — ключи мы бы желали забрать с собой. — (Я протянул ему посох, а Ганс достал из рюкзака анк.) — Безмерно признателен, — поблагодарил он учтиво и даже отвесил легкий чинный поклон.

Я видел, как Кассандра в полном изнеможении закрыла глаза.

— А вы попытайте счастья по объявлению, — с издевкой посоветовал ей Энтони. — «Ищу шакала, затерянного в Египте. Возраст — четыре тысячи лет, черный, уши большие, мордочка заостренная. Солидное вознаграждение гарантирую».