могла бы быть достаточно сознательной, чтобы услышать их.

Вместо этого он сказал:

— Как ты думаешь, почему мой ангел-хранитель похож на меня?

Я пожала плечами. Я не придала этой детали особого значения.

— Я не знаю. Может быть, он предок.

— Или, может быть, он просто был одарен красивой внешностью.

Я засмеялась, а потом перестала, когда стало больно.

— Может быть.

Леви наклонился и поцеловал меня. Короткий поцелуй. Тот, который закончился прежде, чем я поняла, что это происходит. Но я всё равно была счастлива, что жива.

ГЛАВА 42

Леви

Я вышел из больницы и направился к своей машине. По крайней мере, пока это была моя машина. Папа не сможет платить из тюрьмы, а мама всё ещё решала, нужна ли мне машина, и если да, то подходит ли мне эта машина. Казалось, ей она не нравилась просто потому, что папа купил её. По её мнению, всё его имущество было запятнано деньгами от наркотиков.

Я сел в машину и завёл её. Было странно делать обыденные, нормальные вещи, такие как пристегивание ремня безопасности, когда уже ничего не было нормальным.

Не думай о «если», сказал я себе. С вечера пятницы я ничего не делал, кроме как размышлял о своём отце и той ране, которую он оставил в нашей жизни. Пребывание с Адель было отсрочкой, но теперь я снова был один.

Скоро мама вернется в Нью-Йорк, и я буду ещё больше одинок.

Я вспомнил, что сказала Адель о том, что у неё есть ангел-хранитель, и задался вопросом, была ли эта работа полной занятостью, 24-7 часов.

— Извини, чувак, — сказал я. — Тебе будет скучно большую часть времени.

Ну что ж. Скучать, вероятно, было хорошо, если ты работал в отделе ангелов-хранителей.

— Я постараюсь не усложнять тебе жизнь, — сказал я, а затем поехал по улице, почти превысив скорость.

ГЛАВА 43

Адель

Я пролежала в больнице шесть дней. Потом я поехала восстанавливать силы в дом тёти. Через неделю мой папа, Чарла и Джей Ди вернулись в Нью-Мексико, но моя мама больше не работала и осталась со мной у тёти Шерил, чтобы она могла заботиться обо мне, пока я не смогу вернуться в школу.

В ночь перед отъездом папа зашел ко мне в спальню, и я рассказала ему и маме о воспоминании, которое у меня было после того, как я чуть не утонула. Я ждала так долго, потому что не была уверена, какой будет их реакция, и потому что я не хотела видеть, как они обмениваются взглядами, которые означали: То, что она говорит, правда или бред? Должны ли мы поговорить о ней с другими врачами?

Этого взгляда не последовало. Когда мама услышала ту часть о том, что мои прабабушка и дедушка навещают меня, она заплакала. Она была близка со своими бабушкой и дедушкой.

— Я уверена, что они так гордятся тобой, — сказала она мне. — Но давай отложим твоё воссоединение с ними так долго, как только сможем.

Я не собиралась спорить с этим советом.

Папа молча слушал. Он почти ничего не сказал мне о стрельбе. Мама сказала мне, что это потому, что ему было трудно говорить на эту тему, контролируя свой характер, и он не хотел меня расстраивать.

Однажды, во время моего второго дня в больнице, он сказал:

— Директор Андерсон должен быть рад, что его заперли в месте, окруженном охраной, потому что, если бы это было не так, я бы сам его поймал и убил.

Я не привыкла слышать, как мой отец говорит такие вещи. У него не было оружия, и, насколько я знала, он никогда раньше не дрался.

— Закон позаботится о директоре Андерсоне, — сказала я. — Ты не хочешь делать ничего, что могло бы привлечь к тебе демонов.

Он только покачал головой.

— Я думаю, они уже нашли меня.

Я поняла, что он имел в виду, но его демонами были только гнев и ярость.

Настоящих рядом с ним не было.

Я продолжила, рассказав своим родителям об ангелах, которых я видела после того, как в меня стреляли, и закончила рассказ, сказав им, что Леви попросил своего ангела-хранителя помочь мне.

Мама взяла салфетку с моей тумбочки и вытерла глаза.

— Это удивительно, — она снова промокнула глаза. — Наверное, Леви нравится мне больше, чем раньше.

До этого она не совсем простила его за родство с отцом.

Папа задумчиво смотрел в пространство.

— Значит, ангелы знают, что происходит на земле? Независимо от того, что решит здешний суд, ангелы знают правду?

— Ты не можешь лгать в загробной жизни, — сказала я. — Ангелы знают твои мысли. Может быть, каждый может их прочитать. В конце концов, я знала мысли Леви, когда он делал мне искусственное дыхание, и теперь, когда я обдумала это, я поняла, что иногда, когда ангелы говорили со мной, они использовали мысли, а не слова. Их мысли были настолько ясны, что казалось, будто они были произнесены вслух.

— Хорошо, — сказал папа. — Этот придурок Андерсон проживет вечность, зная, что все могут рассказать, что он сделал, — он покачал головой. — На что это должно быть похоже — когда все знают, о чём ты думаешь, и никогда не можешь скрыть, какой ты человек?

Мама протянула руку и взяла папу за руку.

— Ты должен перестать зацикливаться на этом человеке.

— Я перестал, — сказал папа с лёгким смешком. — Теперь я беспокоюсь о том, что люди узнают обо мне.

Я вернулась в школу только в январе. Когда врачи впервые сказали мне, как много я пропущу, я не представляла, как смогу выполнить все задания.

Как оказалось, мне не нужно было беспокоиться. Средняя школа Саутбрука была готова перепрыгнуть через голову, а затем ещё немного, чтобы помочь мне наверстать упущенное.

Я думаю, это то, что происходит, когда директор стреляет в тебя; персонал очень мил, чтобы компенсировать это. Заместитель директора принёс мне цветы в больницу. Из районного отделения позвонили моим родителям и предложили заплатить за репетитора.

Все мои учителя прислали сочувственные электронные письма. Даже мистер Хойер превратился в заботливого человека.

В конечном итоге мне не понадобился репетитор. Друзья записывали лекции в классе, а затем приходили после школы, чтобы помочь мне с заданиями. Я никогда не получала столько доброты и поддержки. Я почти не знала, как реагировать.

Леви был моим любимым репетитором, и не только потому, что он мог точно изобразить мистера Хойера. Он держал меня за руку, украдкой целовал и заставлял меня чувствовать себя так, как