– Значит, всё-таки это важно…

– Я же сказал, забудь, – мы затормозили у “Гарцующего оленя”. – Отцу и Афине передавай от меня привет, – вдруг добавил Гордон, и, сквозь пелену падающего снега, я увидела в широком окне кафетерия Роджера Галлахера и Афину Фрост, стоящих в шаге друг от друга и о чем-то разговаривающих. – Скажи, что я рад за них.

– Вы о чём? – девочка замерла, хотя уже дотронулась до дверной ручки.

– Считай это платой за услуги такси, – обернувшись, обдал девочку одной из своих самых добрых улыбок Шеридан. – Мы подвозим прохожих Маунтин Сайлэнс, взамен спрашиваем у них о том о сём, ну, знаешь, всякие слухи и сплетни. За сегодня ты уже третий пассажир. Кто-то рассказал нам об Афине и Роджере, кто-то о тебе и Заке, а ты рассказала нам о развитии сплетни обо мне и агенте Нэш.

– Но я не…

– Ладно, нам пора. И всё-таки передай Афине и отцу, что я рад за них. Окей?

– Окей, – уже совсем ничего не понимая, выдохнула девочка, шагнув в успевший нападать на землю слой снега.

– Тебе ведь не так важно, чтобы эти двое знали, что ты рад за них, – прищурилась я, как только пассажирская дверь за моей спиной захлопнулась.

– Почему же? Я психолог, помнишь?

– Самопровозглашенный. Помню.

– Не важно, самопровозглашенный или дипломированный, но так оно и есть.

– Ты просто хотел отвлечь внимание девчонки от основного вопроса, – прищурилась я.

– Возможно, – в ответ прищурился мой собеседник, и я, последовав за его взглядом, посмотрела в одно из окон “Гарцующего оленя”, возле которого мы сейчас разворачивались. Сидящие за столиком люди были мне знакомы. Родители Гордона?.. А над ними Афина с меню, сверлящая взглядом нашу разворачивающуюся машину. И рядом с ней Роджер, к которому подходит Дакота, а за Дакотой младшая дочь Афины, Белинда… Когда я успела перезнакомиться со всем этим городом? Неужели в нём настолько мало людей?..

Окно “Гарцующего оленя” исчезло из вида, перед глазами вновь повис снежный занавес.

– Она сказала Заку Оуэн-Грину, – выдохнула я, неожиданно почувствовав усталость, которой удивилась. Хотя чему было удивляться? Ночью я была выжата, словно лимон, потом эта беготня по задымленному дому, скоростная езда, захоронение пса, поиск следов и улик, покупка нового гардероба, обход подозреваемых гаражей и всё это в полузамерзшем состоянии, теперь же этот полудопрос-полушутка с подростком… Неужели сейчас я была бы не прочь поспать?.. Давно мой организм не говорил мне “усни”.

Я еще раз гулко выдохнула… Мы проезжали мимо закрытого на ремонт отеля “Древний кедр”. Интересно, как бы развивались события, будь он открыт и остановись я в нём?..

– Всё началось с гаража Оуэн-Гринов, – сдвинул брови Гордон. – Думаю, в нём и закончится. Предлагаю завязывать эту петлю. Едем домой. Примем душ, я разогрею вчерашнюю лазанью, а ты пробьешь Максвелла Оуэн-Грина по базе ФБР. Посмотрим, что на него найдется, прежде чем явимся к нему в дом с требованием ко всем мужчинам, живущим под крышей этого мрачного особняка, сдать сперму на ДНК-анализ.

Меня не нужно было долго уговаривать. Одним словом “душ” меня сейчас можно было убедить в чем угодно, даже в том, что в гибели девушек, включая Пэрис Оуэн-Грин, может быть замешано всё её семейство, что на лицо выдает мой голодный бред. Да, мне просто необходимо вымыться, поесть и… Неужели мне необходимо поспать?.. Прямо посреди дня?.. А как же моя бессонница?..

Мы с Шериданом напрочь забыли о том, что перед этим хотели пообщаться с Камелией Фрост. И хотя она бы нам сейчас ничем не помогла, явись мы к ней сегодня вечером, мы бы сэкономили массу времени. Но мы не могли знать о том, что память девушки начнет возвращаться именно сегодня вечером, и потому мы пошли по другому пути, более длинному, но не менее эффективному.

У меня была настолько бурная молодость, что многие моменты из нее я предпочел бы вычеркнуть сейчас, когда мне уже сорок восемь, но вернись я в прошлое, я уверен, что будь у меня выбор, я бы вновь выбрал тропу безграничных, во всех смыслах этого слова, удовольствий. Университет я окончил с трудом и даже благодаря какому-то чуду, и-то только затем, чтобы угодить своим родителям, обещавшим лишить меня наследства в случае неполучения мной высшего образования. Глупое условие пришлось выполнить, хотя я раз десять едва не провалился на этом тонком льду, но после получения диплома по специальности финансового аналитика я наплевал на родительские установки и ушел в самый настоящий загул. Тем более я мог себе это позволить: к тому моменту, благодаря стараниям заботливых родителей, на моём личном счету лежала сумма, способная обеспечить среднестатистическую семью из трех человек в течении одного десятилетия. Экономя, я сумел растратить эти деньги всего лишь за каких-то два безумно ярких года своей разгульной жизни.

…С Урсулой я познакомился в баре: промахнулся и попал дротиком от дартса в плечо девушки. Уже спустя полчаса после этого “миниатюрного несчастного случая” мы, выехав за город, словно обезумевшие трахались в моей машине. Позже выяснилось, что мы теряли голову друг от друга всякий раз, когда выпивали, поэтому выпивать мы стали чаще и больше положенного, чтобы не терять вкус в сексе. Мне было двадцать семь, Урсула была всего на год младше меня, но мы оба уже успели попробовать в этой жизни разные виды кайфа, которые только можно было приобрести за деньги: алкоголь, легкие наркотики, проститутки. Список не такой большой, но достаточный, чтобы минимум пять раз в неделю чувствовать себя неукротимым животным, которого никто и ничто не сможет остановить, пока оно не удовлетворит свою потребность в выпивке, наркоте или сексе. Урсула была такой же, как я, за исключением одной лишь весомой разницы: я был при деньгах, она же прозябала в настоящей нищите. До того, как мы познакомились, она перепробовала массу профессий: официантка, стриптизерша, проститутка, посудомойка, разносчица листовок и вновь официантка, какой я её и встретил. Багаж у девчонки за плечами был внушительный, о чем красноречиво свидетельствовали те четыре аборта, которые она успела сделать до своего двадцатипятилетия. Чего скрывать, я был от нее без ума. Золотоволосая, пышногрудая, с широкими бёдрами и шальным язычком, она не знала тормозов, она готова была на всё и везде, она не принимала слова “нет”, для нее всегда и везде горел зеленый свет, даже если он был самым красным из всех возможных. До встречи с ней я думал, что попробовал в своей жизни всё, но эта женщина доказала мне, что она попробовала больше, и это в ней меня не на шутку зацепило. Мы много пили, курили травку, баловались таблетками и трахались словно кролики, везде, где только могли себе это позволить – всё за мой счёт. И всё было здорово, до тех пор, пока спустя полгода беспросветного безумства она не залетела, хотя и потом всё было не менее безумно и весело, но уже по-другому. Она захотела сделать аборт и попросила у меня на это действие денег, словно ей необходимо было всего лишь купить новое нижнее белье или зубную нить – так легко… Этой легкостью она и сводила меня с ума. Естественно я отказался от этого плана, в моих жилах ведь течет благородная кровь: не пристало высокородному мужчине убивать своё чадо в утробе его сексуальной мамочки. В итоге именно я настоял на рождении ребенка, а не она, на что она согласилась, но уже с заметно более меньшей легкостью, чем обычно соглашалась на другие мои безумства. С этого момента легкость в её поведении начала незаметно испаряться.