– За мной! Очухался наш террорист. Надо навестить.

Через сорок пять минут «Волга» ФСБ влетела во двор домодедовской больницы. Субботний день и мигалка на крыше автомобиля позволили быстро преодолеть расстояние. В холле их ждал хирург. Офицеры ФСБ отмахнулись от протянутых халатов и устремились к палате Власова.

Около двери Григорьев щелкнул корочками удостоверения перед носом милиционера, загородившего проход. Второй милиционер дежурил внутри палаты. Полковник сделал знак, чтобы он и хирург покинули помещение.

– Только не долго, это реанимация, – попытался вмешаться врач, но строгий взгляд офицера вынудил его уйти, не дождавшись ответа.

Олег Александрович подошел к высокой кровати. Власов лежал под простыней. Глаза были закрыты, в руку воткнута трубочка, к телу прикреплены датчики.

– Власов, с вами говорит полковник Федеральной службы безопасности Григорьев Олег Александрович.

Полковник говорил тихо, наклонившись к раненому. На бледном лице парня вздрогнули брови, веки приоткрылись. Григорьев распрямился, облегченно вздохнул.

– Андрей, нам необходимо знать, где сейчас Айза Гузиева? – стараясь быть вежливым спросил полковник.

Власов молчал. Его равнодушный взгляд изучал потолок.

– Андрей, это очень важно. Ее жизнь в опасности.

Ни одна мышца не дернулась на лице Власова.

– Мы не сделаем девушке ничего плохого. Пойми, это в ее интересах, – продолжал убеждать полковник.

Раненый парень продолжал хранить молчание.

Григорьев достал рисунок Айзы, развернул его перед взором Власова.

– Что это?

Андрей скосил глаза. Губы растянулись в едва заметную улыбку. Он даже потянулся к нему и прошептал:

– Невеста.

– Вижу, – кивнул полковник. Его палец уперся в изображение яйца на ножках. – А это?

– Лужники, – выдохнул парень.

Григорьев рывком повернул листок к себе. Сзади подошел Бурков. Оба некоторое время изучали рисунок. Старший лейтенант задумчиво произнес:

– Если невеста стоит на Воробьевых горах, то это – стадион «Лужники». Он на другой стороне реки и в пропорции выглядит приблизительно так.

– Там останавливаются свадьбы?

– В хорошую погоду туда заезжают все.

Полковник повернулся к окну. Над белыми занавесками виднелось голубое небо, солнечные лучи создавали четкие тени на противоположном крыле здания. Он посмотрел на Власова:

– Что это значит?

Но парень уже лежал с закрытыми глазами, его рука безвольно опустилась.

Олег Александрович убрал рисунок, отошел от кровати. Напряженные пальцы согнули папку с бумагами. Он медленно произнес:

– Кажется, мы не там ждали нашу невесту. – Задумчивость на лице полковника сменилась решительностью. Он позвонил: – Говорит полковник Григорьев. Приказываю срочно выслать на Воробьевы горы группу взрывотехников. На смотровую площадку у реки. А также снайпера. В мое распоряжение. Я уже еду туда.

При выходе из палаты Григорьев задержался около врача:

– Сегодня приедут наши люди и заберут его.

Пожилой хирург нехотя пожал плечами:

– Как угодно.

Милиционеры весело переглянулись.

По пути в Москву Григорьев позвонил дочери. После долгих гудков он услышал радостный голос дочери:

– Пап, ты? А у нас в машине музыка. Телефон в сумочке. Я не сразу услышала.

– Поздравляю, Лена.

– Спасибо.

– На Воробьевых горах вы были?

– Скоро поедем.

– Незачем туда ездить.

– Ты что! Это самое тусовочное место молодоженов. Там красиво.

– Лучше не ездить, – тихо повторил полковник. Ему не хотелось выглядеть мягкотелым перед подчиненными.

– Пап, не слышу!

– Лена, вам лучше сразу ехать в ресторан!

– Пап, ты в ресторане будешь? Мама волнуется. Ей неудобно без тебя. Приезжай!

– Постараюсь. А вы все-таки…

– Пап, ничего не слышу!

В трубке раздался радостный смех дочери и громкая музыка. Связь прервалась. Полковник убрал телефон. Его губы обреченно прошептали: «Самое тусовочное место молодоженов».

3 сентября. 14:05. Домодедовская больница

Андрей Власов хорошо расслышал слова полковника Григорьева про Воробьевы горы, взрывотехников и снайпера. Он сразу все понял. Вот где ФСБ ждет Айзу, которая снова во власти Аслана и Фатимы. У девушки незавидная участь. Как когда-то у Светы. Или она умрет по воле террористов, или ее уничтожит ФСБ.

Власов до боли сжал ресницы. Сегодня погибнет еще одна любимая девушка с красивой маленькой родинкой на шее, которую он не смог спасти.

Этому не бывать!

Андрей пошевелил руками, ногами. Мышцы слушались. У него есть шанс, и он должен им воспользоваться.

В палату вошел хирург с медсестрой.

– Как наш больной после встречи? – Врач бесцеремонно раздвинул веки Власова, заглянул в зрачки. – Разволновался. Дайте ему успокоительное. Пусть поспит.

Медсестра сменила бутылек на капельнице, поправила простынь и вышла вслед за врачом. В палате остался милиционер с автоматом.

Андрей сделал слабый жест пальцами и тихо позвал:

– Скажите полковнику…

– Что? – сержант приподнялся со стула.

– Скажите ему… это очень… важно…

Милиционер подошел вплотную к кровати и наклонился. Автомат повис на плече. Правой рукой Андрей схватился за рукоять автомата, левой передернул затвор. Ствол уперся сержанту в живот.

– Тихо! Будешь слушаться и выполнять – оставлю в живых. – Власов уже сидел на кровати и грозно смотрел в лицо растерянного милиционера. – Мне терять нечего. Понял?

Сержант кивнул. Андрей вырвал трубку, отсоединил датчики.

– Раздевайся. – Брякнул ремень с наручниками. Одежда и обувь остались на полу. – Теперь ложись.

Милиционер послушно лег. Перепуганный взгляд следил за Власовым. Андрей поднял наручники. Правую руку милиционера пристегнул к кровати. Иглу из-под капельницы ввел в вену на сгибе левой руки.

– Насморка нет? – заботливо поинтересовался он.

Сержант помотал головой.

– Ну тогда отдыхай и не дергайся. – С этими словами Власов запихнул в рот милиционеру простынь.

Надев милицейскую форму, он подошел к двери, встал сбоку. Костяшки пальцев трижды стукнули по крашеному деревянному полотну. Дверь приоткрылась. В проем сунулся второй милиционер: