Хлоп.

Щелк.

— …слушали «Третий концерт» Сергея Рахманинова для фортепиано с оркестром, ре минор, в исполнении Филадельфийского оркестра. Дирижер — Юджин Орманди. Солист — народный артист СССР Эмиль Гилельс.

— Ы… Ы… Ы…

98. Голоса в сумерках

— Они за вами следят. Все время следят. И сейчас.

— Да.

— Почему?

— Можно, я не скажу?

— Можно. Только боюсь.

— Айгуль, я перед вами очень виноват…

— Нет. Вы хороший, я вижу.

— Можно, я возьму вас за руку?

— Да.

99. Телефонный разговор

— У них тут любовь, товарищ генерал.

— С уборщицей?

— Так точно.

— Секс был?

— Вот, собственно, в настоящий момент.

— Ему хорошо?

— Не могу знать, товарищ генерал.

— Ему должно быть хорошо!

— Понял. Посодействовать?

— Отставить!

— Есть отставить.

— Следите — и держите меня в курсе.

100. Разговор в темноте

— Ну что вы… Что вы!

— Простите меня…

— Это ничего. Человек плачет… Ничего!

— Слезы. Орган секреции. Почему это происходит? Это так странно…

— Мой отец плакал, когда брата убили. Сидел, плакал. Брата убили, дом сожгли, все взяли… Его не убили. Потом умер.

— Бедная Айгуль…

— Гульнар — так похожа. Иногда вижу ее, тоже плáчу.

— Ваша дочь?

— Да.

— Там, утром, на дорожке?

— Да.

— Красивая девочка.

— Да. Хорошая…

— Сколько ей лет?

— Девять. Осенью будет десять.

— Осенью… Айгуль, мне так грустно!

— Какой сильный ветер. Как деревья шумят… Ой! Гульнар!

101. Диалог в машине с «крякалкой»

— Ураганное предупреждение, Клим Игнатьевич!

— Вижу.

— Ехать?

— А что говорят?

— Разное говорят. Гидрометеоцентр говорит: ветер северо-западный, до ста метров в секунду. А люди говорят: издец пришел, как обещали.

— Ехать!

102. Гадание по книге

Стр. 57, седьмая строка сверху.

«Раскачка, выворот, беда…»

103. Голоса у окна

— Боже мой!

— Я тебе говорила, говорила!

— Ну и ветрище. Кошмар…

104. Разговор в штабе

— Семенов! Хорош пить. Поднимай эскадрилью.

— Куда?

— Не знаю. Приказ министра.

— Там же ураган!

— Ну.

— Он что, мудак?

— А ты не знал?

— Знал. А с кем война?

— Ищут пока. Ты давай, выполняй приказ помаленьку… Рожу кирпичом — и начинай суетиться. А то война не война, а клизму поставят на обе половины.

105. Фейсбук. Пользователь Катя Тростиночка

«Прошу срочно перепост! Всем-всем-всем! Надо скрестить пальцы и повторять “фигули на рогули, бодай тебя комар”. И все будет хорошо!»

106. Телефонный разговор

— Звонарев говорит! Генерала дайте, срочно!

— Нет его.

— В каком смысле?

— В прямом.

— А когда будет?

— Уже не будет, я думаю.

— Но он играет! Передайте там: он играет!

— Кто?

— Сырцов! Он играет на флейте!

— На здоровье. Это не консерватория.

— А кто?

— Это реанимация.

107. Разговор в отделе Z

— Слышал про Постнова?

— Что?

— Да то. Помер.

— Как помер?

— Физически. Деревом убило, ночью.

— Да ладно тебе!

— Вот тебе и ладно. На машину упало, на Новой Риге…

— Само упало?

— Вроде само.

— Интересный поворот.

— Не то слово.

— И кто теперь?

— Без генерала не останемся.

108. Голоса на рассвете

— Красота какая! Миш, погляди.

— Ага… Живем!

— Надо же, как тихо…

— Давай трахнемся, раз все равно живем?

— Дурак ты.

— Сама дура. «Конец света, конец света…» Иди сюда…

109. Телефонный разговор

— Он спит, товарищ генерал! Разбудить?

— Зачем?

— Не знаю.

— Во сколько он играл?

— На флейте?

— На хуельте!

— Начал в 0:47, закончил в 1:05.

— Какая была музыка?

— Не знаю.

— Опишите!

— Музыку?

— Да!

— Ну такая…

— Понятно. Что там у вас сейчас?

— По графику, товарищ генерал. Завтракаем.

— С погодой как, спрашиваю!

— Все тихо.

— Проснется, узнайте у него осторожненько: это — он?

— Есть узнать, это он!

— Или не он.

— Или не он.

— Как фамилия?

— Сырцов!

— Ваша!

— Звонарев.

— Не надо ничего узнавать, Звонарев. Тебе — не надо ничего узнавать! Сиди засекай время.

110. Утренний разговор с неизвестным

— Доброе утро, Сергей Иванович, приятного аппетита. Можно мне присесть?

— Да.

— Как ваше настроение?

Молчание.

— Отличный день!

— Да.

— Солнце, свежо… А ночью такой ураган был, жуткое дело.

— Да. Страшно.

— Вам тоже? Хе-хе… А мы как испугались, представляете?

— Да.

— Вы так хорошо играли! Мы просто заслушались. Такая гармония! Столько в этом было добра, любви к людям…