– Ну как, все устроилось? – спросила Лилли, помогая мне выставлять на тележку большие контейнеры с едой. Жительницы центра начали выстраиваться в очередь с подносами. Стефани и Келли выдавали порции, пока я наполняла напитками стаканы, Линда руководила.

– Все отлично,  – ответила я, тихо рассмеявшись. Лилли стала мне близкой подругой, и я каждый день благодарила Бога за ее поддержку и помощь.

– Ты что-нибудь выяснила по поводу брата? – спросила она, помогая мне выставлять кофейники.

Я покачала головой: Кейден и его проблемы, как всегда, вгоняли меня в депрессию. Я поговорила и с прокурором, и с назначенным судом адвокатом, узнав все, что можно. Дела Кейдена складывались неважно. К счастью, полицейский со временем должен был оправиться от всех полученных ранений.

Избежать тюрьмы мой брат не мог. Я знала, что тюремное заключение может оказаться единственным способом заставить его протрезветь.

Обед прошел хорошо, мы отлично сработались. Было сложно поверить, что однажды я была одной из этих женщин, мучительно пыталась найти свое место в обществе, отвергнутая теми самыми людьми, которые должны были любить меня и заботиться обо мне. Как и многие из этих женщин, я принимала неверные решения и страдала от низкой, почти нулевой самооценки. Я больше не была прежней, но только глядя на них, я поняла, какой путь проделала.

Когда мы загрузились в фургон, я увидела, что Линда увлечена телефонным разговором. Она нахмурилась и закрыла глаза, прежде чем выпрямиться. Стефани и Келли убирались на кухне, я была им совершенно не нужна, поэтому я отправилась поговорить с обитательницами центра.

Сев за стол со множеством других женщин, я рассказала им собственную историю и увидела, как их глаза широко распахиваются от того, что я могла назвать лишь надеждой.

– Ты тоже жила в «Центре надежды»? – спросила меня одна из них.

– Была. И тоже попала сюда с дурным характером.

– Подтверждаю,  – отметила Лилли, подходя и останавливаясь рядом со мной. Я улыбнулась подруге.

– Я помню, как в самый первый день моего пребывания здесь Лилли сказала мне, что станет мне лучшим другом из всех, которые у меня когда-либо были. В то время мне хотелось расхохотаться ей в лицо, но знаете что? Она им стала.

– Жаль тебя разочаровывать, но я говорю это всем нашим женщинам.

Я улыбнулась, потому что знала: это правда.

Лилли положила руку мне на плечо.

– Шей приходилось нелегко в «Центре надежды», но она выдержала. Она доказала, что может работать с негативом и по возможности превращать его в позитив.

Собравшиеся вокруг стола женщины закивали.

– Вы будете видеть Шей чаще,  – продолжила Лилли.  – Начиная с июня она станет работать в «Центре надежды» бухгалтером.

– Как только закончу бухгалтерские курсы, на которые записалась по совету Лилли. Когда я пришла в «Центр надежды», я боялась даже мечтать о том, что в моей жизни может произойти что-то хорошее. Лилли попросила меня назвать свою мечту, но я отказалась, чтобы не накликать неудачу. Помнишь, что ты мне тогда ответила? – спросила я ее.

– Конечно помню. То же, что говорила этим женщинам. Сойдет любая мечта. Позвольте себе мечтать.

Я почувствовала, как кто-то подходит ко мне сзади, и, оглянувшись, увидела Линду.

– Фургон загружен. Нам пора уезжать.

Обняв Лилли на прощание, я направилась к машине с Линдой и двумя волонтерами.

Внутри я устроилась на переднем сиденье рядом с Линдой. Стефани и Келли забрались назад, не прекращая болтать.

– Я не хотела тебя торопить,  – пробормотала Линда.

– И вы не торопили.

Я заметила, что ее руки на руле сжались так, что даже костяшки побелели. Она, похоже, спешила куда-то с тех самых пор, как поговорила по телефону. Я заметила, что после этого она стала тихой и напряженной.

Не зная, стоит ли спрашивать о том звонке, я наблюдала за ней краем глаза, пока не решила сказать хоть что-нибудь, чтобы развеять напряжение.

– Линда, я не хочу проявлять излишнее любопытство, но… чуть раньше что-то произошло?

– О чем ты? – тут же вскинулась она в ответ.

– Я видела, как вы говорили по телефону,  – сказала я.  – И заметила, что с тех пор у вас изменилось настроение.

– Извини, это просто…

– Просто что? – уточнила я, когда она не закончила фразу.

– Звонил Ллойд. Сегодня днем, перед выходом, я загрузила стиральную машину. Она стоит у нас в подвале, и, похоже, там прорвало трубу. Весь подвал затопило.

– О нет! Насколько все плохо?

– Я не знаю. Ллойд пытался с этим справиться, но для него одного там слишком много работы.

Мы подъехали к церкви, и я поняла, что после целого дня хлопот с обедом и его доставкой в «Центр надежды» Линде придется возвращаться домой, чтобы устранять последствия катастрофы в своем подвале.

– Позвольте мне помочь,  – сказала я.

– Помочь? – спросила она, словно не понимая, о чем я вообще говорю.

– С вашим затопленным подвалом.

Она застыла, как будто сомневаясь, что правильно меня поняла.

– Уже поздно. Ты встала сегодня рано, и…

– Вы посвящаете себя церкви, другим людям, Дрю и его детям. Мне кажется, пора кому-то другому шагнуть вперед и предложить вам руку помощи.

Линда продолжала глазеть на меня, явно не зная, что сказать.

– Я не могу тебе этого позволить.

– Можете и позволите. А теперь давайте двинемся к вашему дому и разберемся с грязью. Я молода, мне не нужно много сна. На вашем месте я без промедления воспользовалась бы таким щедрым предложением.

Она криво усмехнулась.

– Кажется, мне стоит поймать тебя на слове.

– Да, стоит. А что касается того, что я рано встала, так мы ведь с вами проснулись в одно и то же время. Позвольте мне сделать это для вас, чтобы выразить свою благодарность за все, что вы делаете для других.

К моему изумлению, Линда вдруг вскинула руки и крепко обняла меня.

– Спасибо,  – прошептала она.

– Давайте за дело,  – сказала я.

Фургон был разгружен, и я последовала за Линдой туда, где она припарковала свою машину, а затем к ее дому. Спустившись в подвал, мы нашли там мужа Линды: он бродил по щиколотку в воде и выглядел измученным; он явно не знал, что еще может предпринять в одиночестве. В руке у него была швабра, он сгонял воду в сторону стока.

– Кавалерия прибыла, и, похоже, мы появились тут как раз вовремя,  – сказала я ему.

Ллойд растерянно заморгал.