Вместо ответа я пожала плечами. Я определенно имела право злиться. Если бы не сессии с психологом в «Центре надежды», я уже орала бы на него, полная праведного гнева, выплескивала бы на него свою ярость. Но за прошедшие полгода я научилась принимать свою часть ответственности за то, что случилось, когда я украла деньги у банка. И мне помогли найти способ простить брата – не потому, что он просил прощения или заслуживал его. Я сделала это ради собственного спокойствия, чтобы избавиться от тяжкого бремени обиды, которое отказывалась нести на себе и дальше. Это, впрочем, не означало, что мне хотелось снова впутаться в его безумные схемы.

– Почему ты пришла? – спросил он.

– Ты просил, и ты мой брат.

– Не очень хороший брат.

Я не стала возражать.

– Я молюсь за тебя, Кейден.

– Молишься? – повторил он.  – Ты теперь молишься?

Прозвучало это так, словно я призналась ему, что глотаю шпаги в цирке.

– Да.

Его глаза расширились, как будто он никак не мог в это поверить.

– А потом я услышу, что ты стала одной из тех проповедниц, которых показывают по телеку, и повсюду таскаешь с собой Библию.

– У меня есть Библия,  – легко признала я.  – И более того, я ее читаю.

У Кейдена отвисла челюсть.

– Что случилось? – воскликнул он, на этот раз так, будто я заявила, что меня похитили пришельцы и утащили на свой корабль.

– У меня отныне новая жизнь.

– Да что случилось?… Я хочу сказать, после того как ты вышла из тюрьмы? Ты говорила, что стала другой, и теперь я вижу, что стала.

Максимально сокращая повествование, я рассказала ему, как меня выпустили из тюрьмы всего с парой сотен долларов в кармане, как я вошла в церковь, где меня обнаружил Дрю. Я продолжила, объяснив, как Дрю помог мне попасть в программу «Центра надежды». Кейден слушал очень внимательно, и я поведала о том, что произошло со мной уже после того, как я покинула этот центр.

Брат выдерживал мой взгляд в течение нескольких неловких минут, пока я рассказывала ему о работе в кафе «На углу», о бухгалтерских курсах и надежде на должность бухгалтера через несколько месяцев. Он не задал ни одного вопроса и не произнес ни звука, пока я не закончила.

– Похоже, у тебя классная новая жизнь.

– У меня многообещающее будущее, полное возможностей, которых у меня никогда раньше не было.

Кейден помрачнел и стал печальным.

– Шей, а я жуткий неудачник. Я…

– Ты не неудачник,  – сказала я, перебивая его.  – Ты тоже можешь создать себе достойное будущее.

– Ага, будущее в тюряге. Я пырнул копа ножом, Шей. После такого не отпустят, просто хлопнув по плечу. И не важно, что я был под кайфом, мне светит серьезный срок.

Я не могла отрицать реальность этих фактов.

– Скорее всего, ты прав.

Я не хотела давать ему лишних надежд, но я знала, что Кевин и Дрю потихоньку работают, общаются с прокурором и назначенным Кейдену адвокатом, предлагая альтернативы длительному тюремному заключению. Не имело значения, какими связями обладали мои друзья, итог будет один: моему брату предстояло провести в тюрьме долгий срок.

– Я это заслужил,  – прошептал Кейден, повесив голову.  – Особенно после того, что сделал с тобой.

Я не собиралась оправдывать его поведение или сбрасывать его со счетов.

– Согласна, это было низко. Ты толкнул меня под автобус, младший мой братик.

Он поднял на меня взгляд.

– Я хоть могу сказать, что мне жаль? Но, Шей, у меня просто не было выбора. Если бы ты не дала мне денег, они бы меня убили.

Я не хотела говорить о прошлом. Он был не готов принять ответственность за свои поступки, а я не собиралась тыкать его носом в прошлые ошибки. Я заплатила свою цену за глупость и позволила ему испортить мое будущее. Но если я чему и научилась благодаря всему этому, то только тому, что даже самые негативные события моей жизни – тюремное заключение и тот факт, что я чуть не оказалась на улицах Сиэтла, бездомная и никому не нужная,  – я сумела превратить в нечто хорошее.

Если бы ничего этого не произошло, я бы не встретила Дрю, я никогда бы не получила помощь психолога, не пришла бы к эмоциональному исцелению, которое было необходимо мне, чтобы стать такой, как сейчас.

– Кейден, я на тебя больше не обижаюсь. У меня теперь новая жизнь. Я встретила хорошего человека. И я так счастлива, как никогда не была после смерти мамы.

– Ты влюбилась в одного из тех церковников?

– Да. Откуда ты знаешь?

Впервые с начала нашего разговора мой брат улыбнулся.

– А ты не думай, что он умеет такое скрывать. Бросился тебя защищать, как росомаха. Тому, второму парню пришлось его держать, когда я сказал: мол, Шей повезло, что я не полез на нее с ножом.  – Он снова поднял взгляд, полный вины.  – Я… Я творю всякую дичь, когда я под кайфом. Я не хочу, оно само получается.

Ему не нужно было объяснять. Я видела доказательства.

Он тихо хихикнул и покачал головой.

– Ты и святоша? Серьезно? Как-то мне сложно в это поверить.

– А ты поверь, Кейден.

– Ты собираешься за него замуж?

– Пока слишком рано об этом думать.  – Я надеялась, что именно к свадьбе приведет меня будущее, но боялась, что мы вот-вот окажемся на самом сложном участке отношений. Время покажет.

Мой брат медленно выдохнул.

– Шей, я рад за тебя.

Я улыбнулась, согретая его словами.

– Спасибо.

Впервые с тех пор, как Кейден вошел в комнату, он сумел по-настоящему улыбнуться.

– Ты хорошо выглядишь.

– Спасибо.

Я и чувствовала себя хорошо, лучше, чем за все прошлые годы. Я сама контролировала свою жизнь и смотрела в будущее с улыбкой, а не с внутренней судорогой пессимизма и страха перед тем, что могло меня там ждать.

– Я имею в виду, ты правда очень хорошо выглядишь.

Мой брат был не из тех, кто легко сыплет комплиментами.

– В таком случае тебе стоит знать, что именно так выглядят люди, которые не сидят на игле и не топят свои печали на дне бутылки.

– Это что, наезд? – спросил он.

– Ненамеренный. Просто констатация факта.

Брат на несколько минут задумался над моими словами.

– Я сейчас чист.

– Таким и оставайся,  – посоветовала я.  – Никакой кайф не сравнится с кайфом от чистой и трезвой жизни, братик.

Он кивнул.