Терентьев отпустил вестового:

— Иди на ГКП. Скажешь где, если что меня искать!

Шли минут десять молча. Лейтенант ожидал, когда командир начнёт задавать вопросы, а Терентьев видел, что идея с беседой по дороге была дурацкой — по трапам гремели башмаками друг за другом, да и в коридорах частенько было тесновато.

— Есть что интересное? — Всё-таки при возможности спросил Терентьев.

— По опросам? Ничего особенного. Сержант «дельтовец» из себя полного дебила строил, да морячёк с атомного крейсера «Лонг Бич», служил там…, что-то по типу нашего дивизиона движения. И врёт наверняка — имеет звание выше, если с реакторами имел дело.

— А что, твой полиграф не работает?

— Скорее недополиграф — мало данных.

— Цээрушника потрепали за ночь?

Особист так необычно вскинул взгляд:

— В смысле? Вы приказали его не трогать. Его даже толком не допрашивали после полуночи. Сами устали как черти. Но старшина трюмных подсказал. Местечко выделил, — проход опять стал узким, лейтенант выдвинулся вперёд и ему приходилось говорить с командиром бросая слова через плечё, — поместили в каком-то техническом закутке у компрессорных реактора. Там за переборкой … панели ПЭ…, или….

— ПЭМ, — подсказал Терентьев[109].

— Так точно — ПЭМ! Задраили за ним дверь наглухо, но шумоизоляции там никакой! А за переборкой клапаны какие-то шипят и тумкают, да так что не соскучишься.

— А-а-а! — Понял Терентьев.

«Там действительно не заснёшь. Помимо общего механического шума, приводы клапанов перемычек контура срабатывает с весьма характерным шипением и хлопком».

— Он там не загнулся?

— Матрос? — Окликнул особист морпеха.

— Никак нет, не загнулся. Мы ему фрюлю, в смысле полторашку с водой на попить и ведро…, так сказать наоборот, дали. Утром постовой постучал по железу — что-то промычал в ответ.

Спустились по трапу на следующий ярус, почти пришли. Терентьев вдруг спросил:

— Фрюля — что-то знакомое?

— Это ж анекдот армейский ещё с советских был…, - морпех (молодой парень) глуповато

заулыбался, — про солдата с обрезком трубы и генерала….

— Что-то помню, а причём тут ПЭТ-бутылка на полтора?

— Так она тоже того…, когда пустая и без крышки — фрю-фрю! — Снова ширясь лицом в улыбке.

Проходя в открытую дверь каюты, Терентьев мимоходом подмигнул морпеху:

— Предлагаю теперь пластиковую полторашку именовать исключительно фрюлей! Ёмко, коротко и не спутаешь ни с чем! А?

— Замётано, товарищ командир!

* * *

Русский кэп просто ошарашил…. Нет! Сбил его разум с ног, порывом встав со своего места, поставив на стол перед ним компьютер-трансформер, ткнув клавишу на клавиатуре.

Мартин бегло оценил экстерьер аппарата, но главное было на экране! Несомненно, Нью-Йорк! Башни близнецы, а следом совершенно дикая картина встревающих в здания самолётов. Обрушение, вопли за кадром, пыль, люди, люди, комментарии. Фильм любительский и…, натуральный. Не подделка.

— Что это?

— Это произошло…, - русский капитан нажал на кнопку, останавливая ролик, произнося с едва заметной злой торжественностью, — произойдёт 11 сентября 2001 года. Группа террористов из организации Аль-Каида захватит управление рейсовыми пассажирскими самолётами и произведёт, как вы видели, таран зданий всемирного торгового центра. Ещё один аэробус упадёт на Пентагон. Главным организатором акции считается некий Усама Бен Ладен, знакомое имя?

Мартин тупо уставился в замершую картинку, переваривая увиденное и услышанное. Дата и шокирующее видео, словно не могли одновременно пролезть в ворота его восприятия. Точнее мозг отказывался понимать и осмысливать данные факты. И Мартин пока переключился на маленькую «домашнюю заготовку» — один из вопросов, который надо было выяснить.

Теперь он лично убедился в правдивости аргентинской информации — клавиатура в большинстве англоязычная, но никаких «яблок» или других названий не углядел.

«Чёрт! А ведь ничего с утра шокирующего не предвещало, и допрос начался до занудства однообразно. Тот же стол и та же миниатюрная лампа на стойке, которую держали включённой едва ли минуту и выключили, оставив смотреть потухшим глазком почти в упор. Те же вопросы, только вот командир крейсера сидел в сторонке, любопытствуя».

Кстати командир с самого начала был вежлив и корректен, представившись: званием, должностью и легкопроизносимой фамилией — Терентьев.

В допрос не встревал, откинув крышку своего портативного компьютера (аппарат был в чехле из кожзама скрывшего ожидаемый логотип), периодически поглядывал в экран, порой чему-то улыбаясь, иногда сосредотачиваясь, щёлкал по клавишам, словно делая пометки на ответы Мартина. И совершенно не пытался из себя изобразить невозмутимого индейца, судя по блуждающей лёгкой улыбке, пребывал в хорошем расположении духа. Но когда Мартин осторожно попытался прощупать русских, сам задав вопрос о всей этой бутафории с царской символикой, этот с виду беспечный Терентьев изменился в лице, наконец жёстко вставив свои «два слова»:

— Вы не в том положении, чтобы задавать вопросы!

А затем словно приняв сомнительное решение, вскочил со своего стула устроив ему короткий кинопоказ.

«Боже ж ты мой! Хотел ответы на вопросы — получи»!

И даже мысли не возникло, что всё это неправда.

«Как там у латинян: абсурдум…, фак, не помню! В общем, слишком абсурдно, чтобы быть выдумкой[110]!

Матка боска! Русские научились путешествовать во времени, да ещё и такой здоровенной дурой, как эта плавающая ракетная батарея! Теперь понятно, почему в Кремле от него открещиваются — они ни черта не знают!

Всё сходится! И слои краски — корабль просто не новый, а уже походил, там в своём столетии. Ну не пахнет от него новеньким «бьюиком» из автосалона! Уж теперь-то это бросалось в глаза. И эти ноутбуки! Всё верно — открывается словно книга! И та серебристо-чёрная наклейка, на тиху́ю содранная с какого-то прибора аргентинским пилотом с «Агусты». Теперь понятно, что те цифры (03.11.2012) над штрихкодом — дата.

А ведь было что-то ещё, о чём и он не знает! Иначе как объяснить факт почти неприкрытой агрессии по отношению к советскому кораблю силами флота и спецподразделений США?!

И недаром в Лэнгли скоропостижно организовали новый секретный отдел, в недрах которого, кстати, безвозвратно исчезла та самая нелепая наклейка с сумасшедшей датой. И именно с их подачи проводилась поспешная и непроработанная операция по захвату крейсера. Ему-то теперь, так сказать, с изнанки, доподлинно видно, насколько опрометчиво.