Сергей опустил Машу на асфальт. Они добежали до цеха. Пепел оглянулся, чтоб увидеть, как в ворота проходят преследователи числом четверо и в их руках бликуют пистолеты. А цыган, оставленный прикрывать отход, отползал в сторону, к дренажному рву. Один из парней в черных кожанках поднял руку. Дважды вырвалось пламя из ствола, дважды грохот прокатился по деповским задворкам, и цыган, дернувшись, замер на краю рва. Рядом с Пеплом вскрикнула Мария.

– В темпе! Внутрь! – поторопил Рокки.

Мужик в синей спецовке, перекуривающий в предбаннике цеха, без удивления проводил взглядом странную компанию. А может, она и не показалась ему странной. Может быть, принял драпающую компанию за какую-нибудь комиссию из управления, прихватившую на производственный выезд и любимых секретарш.

Цех встретил лязгом, скрежетом, звоном и веселыми матерками работяг. На верстаке возле шлифовального станка на разбросанных доминошинах возвышалась магнитола. Из ее потресканного корпуса, захватанного грязными пролетарскими пальцами, вырывалась задорная магнитофонная песня:

В солярке до колен и по уши в мазуте,

Горбатый, как верблюд, и хилый, как Кощей.

Эх, лучше б, парни, я учился в институте,

Болванок не носил, не ел столовых щей.

Вдаль, к противоположной оконечности цеха уходили ремонтные канавы (то, что у автомобилистов зовется «ямами», только гораздо длиннее). Над ними равнодушно ржавели забракованные ревизией вагоны метропоездов, ждущие ремонта или профилактики.

– Вперед! Между вагонами. С той стороны есть выход.

Рокки возглавил движение.

– Хорошо тут ориентируешься, как погляжу, – бросил Сергей.

Еще же Пепел смотрел под ноги за себя и за Марию, которую поддерживал за локоток и направлял, готовый подхватить споткнувшегося товарища в любой момент. Потому как девушка, говоря боксерским языком, находилась в классическом «состоянии гроги». Она механически переставляла ноги, ничего перед собой не видя. А свободному проходу по дорожке между канавами мешали болванки и детали разной величины и непонятности, инструменты, катушки кабелей, табельные столы с чертежами и графиками.

Баронов сынок обернулся:

– Хорошее место, легко отрываться от погонь, мы не раз пользовались. Есть где затеряться, раз. Не одна тысяча людей тут работает, никто чужих от своих не отличит, это – два. К депо много всего примыкает. Кладбище, автобусный парк, гаражи, дороги. Можно забежать в туннель, если тебе это нужно.

«Может, и понадобится». – Пепел на всякий случай запоминал, что говорит баронов сынок.

Они прошли цех до конца. Их встретили огромные распахнутые настежь ворота. И навстречу, слегка постукивая на стыках рельс, заезжал очередной вагон, подталкиваемый снаружи. Между вагоном и воротами оставался зазор, которым можно было аккуратненько выйти на улицу. Что бы они и сделали, если бы путь им не перекрыл, разбросав руки в стороны, мужик пенсионного возраста, с красной повязкой на руке.

– Назад! Не видишь, что ли, распили тебя вкось! Размажет к ядреням! Кто такие? – и через паузу, тише, глядя куда-то наверх. – А это еще что?

Меньше чем за мгновение Пепел все понял. Бывает такое, когда чутье обострено до предела. Ссполох озарения.

Пепел переместился, встал перед Марией, чтобы закрыть ее собой. В него стрелять не должны, его старичку Вензелю жуть как хочется захватить живым. По идее. Хотя идея идеей, приказ Вензеля приказом, а рядовые исполнители – народ со своими странностями и прибабахами...

Преследователи оказались сообразительней, чем можно было от них ожидать. И, возможно, сообразительней преследуемых. Вместо того, чтобы мерять цех шагами, они взобрались на мостовой кран, приставили пистолет к затылку крановщика и заставили того выполнить их нехитрое требование – перевезти на другой конец цеха. Пепел успел бросить взгляд наверх и разглядел три широкие фигуры на площадке возле кабины крановщика.

Выстрела в цеховом грохоте было не слышно. Но Пепел увидел, как мужик с повязкой на рукаве отлетает назад, словно от удара невидимого кулака, а на его рубашке появилось темное округлое пятно, явно огнестрельного происхождения.

Крепко обхватив Машу, Пепел потащил ее к ремонтной канаве, на которой уже стоял вагон. Столкнул вниз, спрыгнул следом, затолкал под вагон. Теперь сверху их пулей не снять.

– Сюда! – закричал Пепел что есть мочи.

Верка, пригибаясь, уже бежала к ним. А Рокки с водителем цыганской «девятки», оставаясь там, где их застал обстрел, вели ответный огонь.

И продолжал вдвигаться с улицы в цех вагон. Вот разлетелось вдребезги переднее стекло, и машинист исчез из поля видимости. То ли пуля задела его, то ли просто напугала.

Наверху, заставив инстинктивно вжать головы в плечи, грохотнуло железо. Похоже, кого-то из преследователей зацепили-таки цыганские пули и он, перевалившись через оградку крановой площадки, рухнул на крышу вагона.

И тут же упал водитель цыганской машины. Рокки наклонился к соплеменнику, ухватил за ворот рубашки и, отстреливаясь, поволок в зазор между стеной и вагоном, на улицу. В этот момент вагон окончательно закрыл Рокки от Пепла.

Зато до них добралась Вероника.

– Хорошо, хоть у тебя ствол имеется. – Пепел протянул руку к револьверу, но Верка проворно убрала оружие за спину.

– Осталось два патрона, – сказала она. – Пять ушли в колеса гаишной лайбы.

– Запасные? – быстро спросил Сергей. Выяснять, почему на четыре колеса потрачены пять патронов, он не посчитал необходимым.

– Не взяла.

– М-да...

Что тут еще скажешь?

– Куда теперь? – напористо спросила Верка.

– Не пойду! Все!!! Хватит! – Мария села на бетонный пол «канавы», накрыла лицо и голову руками.

Началась та самая истерика, которую предвидел Пепел. Что ж, придется лечить, рецепты известны. Пощечины и встряска за плечи.

– Дай я, – оттеснила Пепла цыганка Верка. – У меня получится быстрее и надежнее.

Сергей не стал возражать. Верка подошла к русской девушке, присела рядом на корточки. Обхватила тонкими пальцами подбородок Марии и высоко вздернула ее голову. Мария замотала головой, что-то пытаясь кричать, потом попыталась отодрать пальцы цыганки руками. Но Верка держала крепко и сжимала, видимо, больно. И что-то говорила отрывисто и негромко. Говорила – Пепел сумел раслышать – по-цыгански.

И Мария вдруг успокоилась.

– Куда бежим? – Верка поднялась и оглянулась на Пепла.

Пока женщина лечила женщину от истерики, Сергей прокачал ситуацию.

Кожаным пацанам батьки Вензеля делать на кране больше нечего. Значит, они должны сейчас спускаться вниз. И у них, у беглецов, есть в запасе несколько секунд, чтобы проскочить, не боясь выстрелов в затылок. Удирать же по «канаве» опасно. Далеко убежать они не сумеют, а стоит кому-то из вражин спрыгнуть в этот бетонный желоб, как он получает прекрасный шанс поупражняться в стрельбе по ничем не защищенным мишеням.